Руслан Муха - Воронов дар. Изнанка прошлого

Волк вырвался из глубин сознания так резко, словно его, разъярённого до бешенства спустили с цепи. Секундная вспышка боли — за доли секунды тело будто бы вывернулось на изнанку, и вот я, уже обернувшись в прыжке, лечу на вурда, сбивая его с ног.

Мы сцепились в неистовой схватке.

Сражаться с вурдом не то же самое, что с человеком или чародеем. Скорость и сила, мгновенная регенерация делают из кровососов сильнейших противников.

Но мой волк сейчас был так свиреп и неистов, что даже вурд не поспевал за моими ударами и укусам.

Я припечатал лапой вурда к земле и вгрызся зубами в бледное, ощерившее клыки, лицо. Вурд в ответ схватил меня за пасть, в буквальном смысле пытаясь ее разорвать. И он бы это сделал, если бы не амулет-щит и я не захлопнул рот, откусив вурду пару пальцев, и не отскочил назад.

Волку не понравилась мертвая, холодная кровь вурда — слишком сладкая и приторно-гнилостная. Фаланги пальцев волк выпустил изо рта и настороженно уставился на поднимающегося противника. Таких сильных соперников зверю еще не доводилось видеть.

На доли секунды я посмотрел туда, где был отец. Я очень надеялся, что отец послушался меня, забрал сундук и ушел. Но он не ушёл.

Он отбивался от Каина, умело размахивая кинжалом. Но вурд был слишком быстр и раны, которые наносил ему отец, заживали молниеносно. Отец целился в сердце и голову, такие раны у кровососов затягиваются дольше. Только ранив в сердце или мозг можно на несколько минут лишить вурда сознания.

И только я было собрался прийти ему на помощь, как мой противник накинулся на меня, мощно ударив по хребту. И снова меня спас амулет, забрав половину силы удара. В другом бы случае я вряд ли так быстро поднялся на ноги.

Я снова завалил противника на спину, вгрызаясь в его грудь, ломая лапой ребра и желая добраться до сердца. Вурд тоже не отставал, он рвал на мне шерсть, неистово сдирал с меня кожу голыми руками. Вурд попытался свернуть мне шею, но не смог. Я успел прогрызть дыру в его нутро, разодрал ребра и ударил когтями по сердцу, затем еще и еще, пока не почувствовал, что кровосос отключился.

Затем я рванул на помощь отцу.

Каин успел загнать его в угол, вурду оставалось сделать один прыжок, чтобы накинуться на отца и свернуть ему шею.

Каин прыгнул. Отец взмахнул кинжалом, целясь ему в грудь. Вурд успел увернуться и выбить кинжал из рук отца.

Я набросился на Каина в тот миг, когда он уже вонзил клыки в шею папы. Каин отлетел к стене. Отец поспешил за кинжалом. Я только было бросился снова на Каина, как он, словно тень, пролетел мимо и снова накинулся на отца, завалив его.

Тело Каина резко обмякло. Отец успел выставить кинжал, который угодил как раз в сердце вурда. Все вурды были мертвы, но едва ли это надолго.

Отец скинул Каина с себя и крикнул мне:

— Оборачивайся обратно, надо уходить!

Я потребовал у волка свое тело. Времени га то, чтобы уйти у нас было в обрез. Вскоре все вурды очнутся и тогда нам уже вряд ли удастся с ними справиться.

Пока я оборачивался, отец успел выудить из сундука один сапог. Второй был завален кучей артефактов и колб с зельями, и отец все никак не мог до него добраться.

Вурд, которого я вырубил первым, начал ворочаться. Я поспешил отцу на помощь.

— Нам нужно одновременно пожелать оказаться у Воронова гнезда, — торопливо заговорил я. — А еще нам нужно взяться за руки. Берем сундук другими руками с обеих сторон, и на счет три, представляем и перемещаемся.

Отец отрицательно закачал головой:

— Они ведь не оставят нас в покое, они все равно придут за нами, — сказал он. — Нельзя их так оставлять. Мы должны их убить.

— Мы не успеем! Мы потеряем время!

В эту секунду отцу наконец удалось найти второй сапог. Он вынул его за носок из-под груды артефактов. Красный сапог сверкнул самоцветами, нашитыми на голенище.

— Уходим! — воскликнул я, натягивая сапог.

Но отец почему-то мешкал и странно глядел на цепи, сковывающие саркофаг.

— Нам с ними не справиться сейчас! Уходим, папа! После решим…

Отец не дал мне договорить. Он ринулся к саркофагу и изо всех сил дёрнул за одну из цепей. Та, заскрежетав, жалобно звякнула и лопнула.

Внутри саркофага оживлённо застучало, забилось, заскрежетало.

— Это не самая лучшая идея! — с досадой воскликнул я.

Отец, не слушая меня, потянул и порвал вторую цепь.

Крышка саркофага задрожала.

— У нас нет выбора, Яр! Освободим Кассея, и он убьет их. А мы тем временем уйдем.

Выругавшись, я начал ему помогать. Цепи, несмотря на толщину, слишком проржавели в сырой пещере и буквально крошились в руках. Почему этого древнего вурда заковали здесь именно таким образом, а не магическим — оставалось только догадываться.

Когда остались последние две цепи, крышка начала ходить ходуном и подпрыгивать.

— Кажется, дальше он и сам справится, — сказал я отцу, глядя на это. — Теперь уходим. Я бы не хотел с ним встречаться.

Отец не стал со мной спорить и поспешил к сундуку, где его дожидался второй сапог. Вурды уже приходили в себя и даже Каин с кинжалом в груди открыл глаза и теперь предпринимал слабые попытки вытащить его из себя.

Когда мы надели по сапогу, один из вурд поднялся на ноги. Когда мы подняли сундук и взялись за руки, вурд рванул на нас.

Все происходило слишком быстро. Вурд юркнул тенью и вытащил кинжал из груди Каина и устремился к нам. Чтобы выиграть еще пару секунд я изо всех сил ударил по ржавому крючку еще одной из цепей. Цепь звякнула и вылетела.

Плита саркофага медленно поднялась и громко рухнула обратно.

— Что вы наделали?! — заревел Каин и вскочил на ноги.

Мгновение — я не успел ничего понять. Громадная крышка саркофага взлетела вверх, словно была из фанеры, оттуда показались костлявые ужасающе длинные пальцы. В эту же секунду и вурд, и Каин налетели на нас. Меня полоснули кинжалом, но амулет снова сдержал удар.

— Давай! — заорал отец.

Я закрыл глаза и представил Вороново гнездо. Кажется, подул ветер, хотя в пещере его быть не могло, но я его явно почувствовал — холодный, пронизывающий насквозь. Где-то заухал филин и это значило только одно — нам удалось, мы переместились!

Я открыл глаза, вокруг была только тьма. Это длилось совсем недолго, и вскоре начали проступать смутные силуэты, забрезжил свет.

Я держал отца крепко за руку, она расслабленно обмякла. Наверняка, он облегченно выдохнул, поняв, что нам удалось спастись.

Перед взором появились деревья и утреннее небо, проступающее сквозь ветви, воздух наполнился запахами прелой листвы и хвои.

— Мы смогли! — радостно воскликнул я, но резко осекся.

Сундук, одну из ручек которого я все еще держал, с грохотом рухнул на землю, а там, где должен был стоять отец был только красный сапог с самоцветами. Я все еще держал отца за руку.