Андрей Валентинов - Нестор [litres]

Замполитрука отошел не только ради сбережения слуха. В нескольких шагах от него стоял грузовик, совершенно пустой. Шофера тоже выдернули и вколотили в строй, когда Мюллер, обратившись штандартенфюрером (именно так именовал его перепуганный насмерть командир роты), принялся наводить порядок.

До грузовика – всего ничего. Подбежать, сесть в кабину. А вот дальше… За отелем тот самый Кляйне-Шайдегг, откуда солдаты и прибыли, направо – станция, там тупик, можно лишь налево, по долине. Там обязательно должен быть пост, но сейчас все подняты по тревоге, караульных могли куда-то отправить…

Если повезет, снести шлагбаум – и вперед, до ближайшего леса. Морозов уже нет, значит, пару ночей можно переночевать. А там, глядишь, и помогут, местные фашистов не любят. А еще есть Армия Гизана. И Соль. Вдруг она где-то рядом?

Дверца приоткрыта, раззява-шофер недосмотрел…

– No-no! Не сейчас, – негромко проговорили слева. – Не успеешь даже тронуться с места. Тебя застрелит солдат из второго ряда, третий с краю. Выстрелит не целясь, наугад, но не промахнется.

Голос странного американца звучал холодно и равнодушно, словно приговор. Александр оглянулся. На модном пальто – несколько свежих пулевых отверстий. Края обожжены, вместо одной из пуговиц – черная дыра.

– Но, может, лучше так? – Белов вытер пот со лба. – Чего еще ждать?

Американец покачал головой.

– У тебя свой квадриллион шагов. Пройди его до конца. Есть Закон, но есть и Милость. Не спеши!

Пулевых отверстий… Три… Пять… Семь… Александр отвел взгляд.

– И где тебя такому научили?

– Oh! – Бледные губы еле заметно улыбнулись. – В воскресной школе. Пэлл Мэлл, графство Фентресс, штат Теннеси. Тамошний священник – человек очень серьезный… Кстати, парень, за которого ты заступился, все-таки бежал. Надеюсь, ему повезет.

Белов хлопнул себя по лбу.

– Здорово! Вот почему эти тараканы зашевелились!.. Его фамилия… Хинтерштойсер, правильно? Андреас Хинтерштойсер?

Ответа не дождался. Там, где только что стоял его странный знакомый – пусто.

Никого…

– И врача, как назло, нет, – лейтенант Кюш вздохнул. – Обещали только через три дня. Что ты с собой делаешь, девочка?

– Ничего я с собой не делаю! – запротестовала она. – Просто мой аппарат… Он на взрослого рассчитан, у меня сил не хватает. Ничего, немного полежу, а потом вы мне кофе сварите, хорошо?

Плед, шотландский, в крупную клетку, слегка кусался, жестким был матрац, но лежать все равно хорошо и приятно. Вот сидеть уже нет, качало. На обратном пути, после того, как сгрузила теплые вещи Хинтерштойсеру, невидимость она выключила и скорость выбрала оптимальную, но все равно едва доползла. До комнаты в глубине горы ее несли по очереди двое, дядюшка Пауль и суровый гном-караульный, встретивший ее когда-то у Штоленлоха. Соль из последних сил протестовала, уверяя, что дойдет сама, только отдохнет немного, но ее никто не слушал. Потом Пауль-гном поил ее знакомым черным отваром, а затем пожаловал комендант Кюш, суровый, но, кажется, слегка растерянный.

– Кофе детям нельзя! – рассудил он. – И вообще, летать ты больше не будешь, во всяком случае, на вверенной мне территории. Хватит!

– А как же Белов? – запротестовала она. – Ему нужно помочь. Только не представляю как.

Гному-коменданту она рассказала все, лишь о послании Гроссмейстера умолчала. С этим придется разбираться самой.

– Он русский, из СССР, – лейтенант задумался. – Понимаешь, Соль, между Швейцарией и большевистской Россией нет дипломатических отношений. Наше правительство «красных» не признает. А Белов не просто военнослужащий РККА, но еще и комиссар.

От возмущения Соль даже привстала.

– Что вы такое говорите? При чем тут дипломатия? Его нацисты убить могут!

Лейтенант кивнул.

– Могут. Как и тебя, и меня. Каждый сражается за свою Отчизну. Но Швейцария сейчас оккупирована, нам, Сопротивлению, приходится тщательно взвешивать каждый шаг. Очень вероятно, что СССР нападет на Польшу. Помогая Белову, мы станем союзниками агрессора.

– А кем вы стали, помогая мне? – не сдержалась она. – Между прочим, кто я такая, вы даже не спросили. А вдруг я марсианская шпионка? Выходит, вы помогаете Землю захватить?

Комендант Кюш улыбнулся.

– Лет через десять, если не возражаешь, вернемся к этому разговору. Когда подрастешь и наденешь военную форму… За тебя и твоего отца поручился оберсткоммендант Анри Гизан. Если он считает, что нам нужны союзники с Марса, значит, так надо. Но лучше марсиане, чем большевики.

Соль не стала спорить. Отвернулась к стене, накинула на голову плед. Почему взрослые думают, что они умнее? Почему дипломатия важнее жизни хорошего человека?

– Отдыхай!

Лейтенант поправил плед и осторожно закрыл за собой дверь.

На этот раз слово «ПЛАН» писать не пришлось. Что делать дальше, Соль уже решила. Завтра она попрощается с гномами. С отелем справятся и без нее, невеликий из семиклассницы боец. Она попытается помочь Александру Белову. Но не только…

«Вслух никаких имен. Знаешь ты и я – знает и свинья! А вдруг нас здесь подслушивает какой-нибудь ангел, демон или вообще Мартин Лютер?» Большой начальник Мюллер угадал, паранойя иногда полезна. Имен не называл, но главное Соль поняла – ушастый альпинист в «стапо» чуть ли не самый главный. Сейчас он в отеле и едва ли уедет, пока не закончатся поиски Хинтерштойсера.

Звезда Регул. Cor Leonis, Сердце Льва…

К-12 – не подпись, не пароль, но что-то очень знакомое. Значит, следует покопаться в памяти аппарата. Гюнтер Нойманн надеялся, что догадаться смогут только свои. Нечто очень простое, даже очевидное.

«Что сказал Гроссмейстер?»

Гюнтер Нойманн Гроссмейстером не был, тот погиб вместе с большинством братьев-рыцарей на Транспорте-2. Но должность его занимал, наследовав и права, и обязанности. Из уцелевших на Старой Земле рыцарей он оставался самым старшим.

Отец рассказал, что при подготовке миссии на Землю рыцари Клеменции обратились в Высший Распорядительный Совет с предложением создать новый орден – Орден Возвращения. Именно ему следовало доверить дела на покинутой и вновь обретенной планете. Совет вначале возражал, но рыцари заявили твердо: на землю Монсальвата и Монсегюра должны ступить не чиновники, а воины. Происхождение не имеет значения, в Орден могли быть приняты все достойные, и мужчины, и женщины. Обеты безбрачия и бедности остались в прошлом, от братьев требовались служение и верность – слова, ставшие девизом, – служение Земле и верность Родине-Клеменции. Рыцарем был ее отец, два года назад возглавивший приорат Галлии и Окситании, рыцарственной дамой стала мама.

Гюнтер Нойманн прибыл на Старую Землю пятнадцать лет назад одним из первых. К нему прислушивались, ему доверяли. Рыцарь не имеет права попасть в плен, Нойманн правило нарушил. Теперь Соль понимала почему – ради нескольких слов, которые передал ей Александр Белов.