Комбат Найтов - Королевская кобра [litres]

– А где осколок?

– В медсанбате, наверное, если не выбросили. Маленький, тоненький.

– На жестянку похож?

– Ну да, скорее всего. Тонкое что-то.

«Вот оно что! Панцеркнакке! Ух ты! Вот это номер! Действует, скорее всего, «Бранденбург», в нашей форме. Они и поснимали наши «опорники». Я ведь показывал Баранову, как укреплять фланги при прорыве. А этой козы я не учел, и он – тоже. Здравствуй, ж*па! Новый год!»

Борисыча «ожидал» шикарный американский джип, он – безлошадный и раненый, ему в самый раз. Собрали командиров, поставить задачу на марш. После постановки я отозвал в сторону Борисыча и Лукьянова.

– У тебя где ремрота?

– В Ивановском.

– Это далеко?

– Да нет, за городом, километров восемь отсюда.

– Отлично! Забрось туда моего зампотеха и его роту, кроме эвакуаторов. Александр Иванович, панцирные сетки нужны, срочно. Срочно! Две-четыре на танк.

– Где их столько взять?

– Сколько найдете! И, Борисыч, своего комбата тоже напряги.

– Хорошо, а зачем?

– Ты о кумулятивных минах и гранатах что-нибудь помнишь?

– Бронепрожигающих?

– Да-да, о них. Соедини два и два: взрыв на броне и пожар, одновременно.

– Точно! А я и не сообразил. Так получается, что в мой танк просто гранату метнули!

– Вот именно! И скорее всего, действуют диверсанты.

– Стой, а как же пожгли два батальона?

– Этого я пока не знаю. Увидим поле боя, тогда скажу. Или найдем человека, который видел: как жгли танки.

Вперед пошли мотострелки, затем, вперемешку с ними, потянулись танки батальона. Первые десять километров прошли без остановок. Затем на связь вышел Шпиллер, попросил дождаться его. Все равно следовало остановиться и проинструктировать мотострелков и экипажи машин. Подали команду: «Стой, к машинам!» Собрав командиров, в первую очередь Василий отдал приказание выставить посты по периметру колонны на углубление от дороги не менее тридцати метров. Нужно было видеть недоуменные лица командира батальона и его ротных. Командиры взводов почему-то в строй не встали. Ладно, пусть проводят свое построение позже, не горит.

Коротко объяснив ситуацию, что нападение на колонну танков 1-го полка произошло ночью и в тылу, поставил задачу и своим и мотострелкам, как вести себя на марше.

– Я не говорю, что нападение обязательно будет. Это произошло в другом месте, товарищи командиры. Но от наблюдения в бою и на марше зависит слишком многое. Задача впереди сложная, и попадать, как кур в ощип, я не рвусь. Приказываю: держать пулеметы на всех машинах наготове, заряжающий и командир должны иметь с собой взведенный автомат. Стрелять во всех, кто попытается что-нибудь бросить или направит в сторону машин руку или какое-нибудь устройство. Нам предстоит еще 14 километров марша. Сейчас проинструктируйте своих красноармейцев. После этого можно оправиться и закурить. Ожидаем еще колонну танков со стороны Волоколамска.

Шпиллер подошел не один, с ним еще мотострелки. Федоренко свое обещание выполняет. Незадолго до подхода колонны возникла перестрелка с неизвестными, пытавшимися незаметно приблизиться к колонне. Сообщили в штаб операции, в том числе о своих подозрениях, что действуют диверсанты. Так как противник ушел, и его преследование не дало результата, их разведгруппа ушла на лыжах, а у мотострелков лыж не было, то доказательств не было. Ушли лесом, на танке не догонишь! Плохо, противник в курсе того, что идут танки. Но остаток ночи прошел спокойно.

С утра в воздухе показались самолеты, а через час тридцать доставили аэрофотоснимки района марша. Линия соприкосновения – в двенадцати километрах впереди. А в двух километрах к дороге примыкает лесополоса.

– Есть! Немцы в лесу.

– Где-где?

– Руки вниз опустите, не надо показывать противнику, что он обнаружен. Евграфыч! По машинам. Твоя работа! Прошу!

На наблюдателя и снаряда не жалко. Блеснуло стеклышко у него, на дереве сидит. Привязываем его место к местности, пересчитываем трубку и поправки, и первый выстрел разбудил воронье, да напугал местных жителей, если таковые в селе есть. Вспухло облачно разрыва. Шрапнель свое дело круто знает.

Василий послал вперед две ТМР и сам двинулся за ними. Дошел до окраины села и встал. Дистанция 1400. Еще один танк встал сзади, просматривает левый фланг, там несколько групп деревьев.

– Пушка справа! Меж домами!

– Вижу, выстрел!

Это Левченко, вторая машина ударила по рощице в 450 метрах от «01-го» слева.

– Крышечка, проверь рощицы слева, быстренько, прикрываем.

Пошла пехота, и неожиданную поддержку оказали два штурмовика, которые атаковали кого-то из пулеметов. Их цели были не видны, но они сделали два захода, уничтожая кого-то за леском. Там прогалинка метров триста и начинается большой лесной массив.

ТМР на происходящее внимания не обращают. Они назад ничего не видят. Более того, им приходится помогать. Евграфыч послал один за другим два шрапнельных снаряда. Затем прошелся четырьмя фугасными, как ОФами. Мотострелки развернулись в цепь и атакуют лес справа от дороги. Танки выскочили на окраину деревни и ведут редкий огонь по возникающим то тут, то там дымкам. Через двадцать минут пехота сблизилась с лесом, огонь усилился, но танки стрелять перестали. Дальше все в руках пехоты. Самолеты работают по соседнему селу, Рябинки, там тоже немцы. В Шаховскую направлено подкрепление. Штаб работает, требует атаковать и захватить станцию Княжьи Горы. Слов о том, что мы проводим разведку боем, не понимает. Пехота принесла ящик со снарядами, которыми готовились стрелять немцы. Надкалиберная кумулятивная граната к 37-мм пушке. Дальность выстрела 300 метров, насколько я помню.

– Борисыч!

– Здесь!

– Такая толпа танков тут не нужна. Бери «02-ю» и «112-ю» с «рукой» и дуй в Шаховскую. Аккуратно! Проверь лесок за Жилыми Горами, и только потом сам лезь. Они используют надкалиберные гранаты к 37-мм пушке. Дальность выстрела триста метров.

Я стоял бортом в пятистах, по мне не стреляли. Все понял?

– Да.

– Возьмешь там пехоту и пойдешь по той стороне дороги. Ядровский лес, сто процентов, набит немцами. Конец связи.

Мы ушли на другой канал и отдали шифровку о результатах разведки. Взяли Рябинки, Малинки, Борисово, подошли к станции Княжьи Горы. Борисыч только вошел в Ядровский лес, и, хотя пехоты у него даже больше, чем у нас, он пока оттуда не вышел, ведет бой. Еще подошла пехота от Шаховской, этого противник вынести не смог. Начал отход к Шоше, но преследовать – это для танков, это вам не пехоту из лесов выкуривать! Но сильно отвлекаться не стоит, дозаправились уже на станции и вернулись на левый фланг. К вечеру заночевали возле поезда, который вез боеприпасы Баранову. Пополнили свой боезапас, умылись, даже поужинали горячим. И с утра снова принялись за работу. У Погорелого Городища – чисто, в Зубцове – наши войска. По плотине Вазузского водохранилища перешли на другую сторону Вазузы и двое суток шли до Папино, в основном дожидаясь, когда пехота в глубоком снегу проберется через лес, попутно отлавливая небольшие противотанковые отряды немцев. Плюс ждали, когда подойдет Шпиллер, затем был бой за Думиничи. Жестокий, кровавый и… глупый. Баранов ушел на левый берег по целым мостам, а ему приказали их взорвать, хотя возможность держать их у него была. В Зубцове мост был поврежден… советской авиацией. По левому берегу деблокировать его большой сложности не составляло.