Алексей Ар - Грань

— Отгонишь барку вниз по течению. Видишь разбитую сосну у излучины? Там и встретимся.

— Ублюдки почти готовы, — подался вперед Трейч.

Не дожидаясь приказа, Линээ соскользнула с холма и рванула лес. Изумруд поглотил ее фигурку, отсекая завесой ветвей удалявшийся шорох.

— Приготовиться. — Михаил стиснул эфес. — Смотреть в оба.

Оставалось ждать. Ждать и верить, что ваарка успеет прежде, чем аутодафе развернет над заставой картину пламени и криков.

— Плывет, — судорожно выдохнул Шарет.

В десятке метров от берега серебристую гладь прорезал темный штрих. Над разбегавшейся волной с непринужденным видом балансировала обнаженная женщина. Свет Близнецов окутывал волшебную картину золотистым ореолом. Риг-ро встречала богиню…

В виду заставы Линээ деловито сделала яроттцам ручкой. Побросав дела, черно-красные раззявили рты и уставились на снизошедшую к ним красоту.

— Пора! — Михаил прыжком покинул вершину холма и устремился к заставе. Достиг солдата, собиравшего на отшибе хворост, толчком развернул, оттягивая за волосы назад, и полоснул по выпяченному горлу мечом.

Тонкие струйки крови хлестнули по траве, алой взвесью насытили воздух.

— Ловко, — рядом оказалась Дзейра. — Растешь.

Михаил перешагнул через тело — содеянное он обдумает после. Впереди — цель. И ни к чему останавливаться на полпути. Остались позади безликие стены хижин… Вопль яроттцев эхом заметался над рекой.

— Свои, — прохрипел примотанный к столбу годок. Ваарки освободили его первым и едва успели уклониться от живого тарана, разрезавшего воздух пластинами надкрылий.

Вопиющее о мести безумие расплескалось точно зараза. Прохрипев пару яростных слов, Михаил обрушился на врага. Не ожидавший подобного натиска яроттец беспомощно вскинул руки, стараясь прикрыть голову… Сталь вспорола ему живот.

— Мик, берегись! — Шарет отбросил противника и попытался добраться до ктана…

Кинжал ударил стегардца в бок. Лууза дико закричала, впадая в пожиравшее разум безумие. Сражавшиеся рядом ваарки отшатнулись… Друзей у женщины не осталось, только враги и смерть.

— Луу… — попыталась остановить подругу Заан.

— Сдохните!! — Лууза, прикрывая клонившегося к земле Шарета, скрестила меч с тремя смертниками. Ее ярость им не одолеть.

Михаил приподнялся, стремясь вернуть понимание обстановки. В голове полыхнул разряд молнии, в глаза плеснуло чернотой. Проблеском реальности он увидел чьи-то ноги в начищенных сапогах. Ноги близились, неся черно-красного хозяина с его нехитрыми желаниями. А меч тяжел… вновь…

— Плохо дело, — пробормотала Линээ, отрывая взгляд от схватки на берегу. Добравшись до пристани, она перемахнула на барку и не удержавшись плюхнулась на гребную скамью. От двери кормовой надстройки на нее воззрился яроттец с отвисшей челюстью. Так он и умер.

— Гадости всяко думал… — Ваарка склонилась над швартовочным канатом. Отсыревшее волокно с трудом поддавалось мечу, изъятому у яроттца. Увлекшись, Линээ не заметила, ступившую на борт угрозу…

«Успею!» — Разметав врагов, Лоуолис скатился к берегу.

— Куда? — попыталась крикнуть Дзейра и осеклась, завидев груду тел, сокрывшую Мика. С помощью она опоздала… Секундой ранее к месту схватки прибыл Трейч с соплеменником. Когтям годоков яроттская униформа воспротивиться не смогла.

Михаил рванул шею навалившегося на него противника. Хрустнули позвонки… Запахло дерьмом.

— Жив, — выдохнула Дзейра, припав к земле. Яроттские клинки сплели над ней незамысловатый узор.

— Ктан жив Баата. — Фаа улыбнулось. — Ну и мы не оплошаем…

Ваарки с натугой приподняли бочку. Сейбин золотом оросил утоптанную землю, чахлые кустики лопухов у бревенчатых стен, да и сами стены фортификаций. Не легкий, но плодотворный труд…

Бочка упала, глухо треснув.

— Что… — Баата замолчала. Из груди Фаа показалось красное жало. Следующим моментом осознанным женщиной стало разодранное в клочья лицо врага.

— Прекрати! — Пуу оттащила подругу от трупа. Баата удивленно посмотрела на нее, достала кинжал и перерезала яроттцу горло. Дважды.

— Оставь… — Увидев в глазах Бааты искреннее непонимание, Пуу махнула рукой и устремилась к Мику. Свою часть работы они выполнили сполна.

Заметив бегущую к нему женщину, Михаил окликнул Дзейру:

— Приказ к отходу. — Его замутило.

— Понято.

— Где Шарет?!

— Здесь, — прохрипела Лууза. Собрав остатки сил, она приподнялась, чтобы через мгновение рухнуть на тело стегардца.

— Трейч, прикройте! — крикнул Михаил и повернул назад. Суждено ему возвращаться на грань… Дзейра выругалась. Следовать за ктаном в его безрассудных, но праведных жестах ее кво — судьба. Она сшиблась с черно-красными, тесня их от друзей.

— Ты любишь годокское? — спросил Трейч у собрата по небу.

— А то!

Годоки повергли яроттцев в панику. О стену хижины влажно шлепнула оторванная рука. Затем голова. По надкрыльям в жесте отчаяния щелкнули несколько мечей.

Михаил взвалил Шарета на плечо и охнул:

— Заелся ты…

— И эта не легче. — Дзейра с трудом подняла Луузу.

— Отходим!

Солдаты дисциплинированно отступили.

— За ними! Взять! — надрывался яроттский ктан, мотаясь по помосту. Опустевшие жертвенные столбы копьями вонзались в самолюбие. — Где лучники?!

— Сейчас, — пропыхтел Михаил, на бегу опрокидывая забытую яроттцами лампу, что одиноким светляком трепетала на дровах, приготовленных к аутодафе. В небо ударили языки пламени — разлитый сейбин занялся мгновенно и всеобъемлюще. Немудреный и уже проверенный способ заявить о себе. Спасенные эльфы захохотали, отступая от живых факелов. Огненное безумие не остановить.

— Воду! Тащите воду! — заметался меж бараков крик.

— Попробуйте, — процедил Михаил, карабкаясь на холм. За песчаной проплешиной вершины возвысилась стена леса. А сил не осталось… В мышцах перекатывалось битое стекло, терзая остатки воли.

— Отдай мне! — С Михаилом поравнялся один из спасенных эльфов и рывком перебросил Шарета к себе на плечи. Силен остроухий.

— Я сама… — прохрипела Дзейра в ответ на попытку помочь ей.

Ктан ускорился. Лесные угодья расступались тенями — мелькали стволы, ветви, лианы, коряги и мшистые валуны. Бойцы молча форсировали ложбины и буреломы, карабкались и падали… И бежали, бежали, бежали, наполняя воздух надсадным дыханием.

— Кажется, я сейчас… — Михаил пробил кустарник и вывалился на змейку пляжа — под ноги окровавленной Линээ. Ваарка замерла и медленно опустила занесенный кинжал.

— А ты рисковый парень Мик…

— В лодку, живо… — приказал Михаил песку. Руки подогнулись, и он едва не клюнул пляж носом. Трейч дружеским хлопком воздел ктана на ноги и заботливо прислонил к барке. Чувствуя, как сапоги радостно заливает холод, Михаил проследил за посадкой бойцов и окликнул: — Лоуолис!