Ивар Рави - Прогрессор

Стараясь не спешить, начал спуск. Радостно возбужденное лицо ученого не оставляло сомнений в том, что я его верно расслышал.

— Максим, голубчик, есть две новости, хорошая и плохая.

— Начнем с хорошей, — я уже сам видел, что под ногами Александрова кусок породы, торчащей из земли вперемешку с камнями.

— Это железная руда, и надеюсь, именно типа Кируна.

— А плохая?

— Плохая новость в том, что она недалеко от бывшего кратера и образовала монолит. — Видя по моему лицу, что я его не понял, Александров пояснил, тщательно выговаривая слова:

— Под нашими ногами, сплошной слой железной руды, которая в процессе извержения, выбрасывалась из вулкана раскаленной массой и текла вниз.

— Разве это не хорошо для нас? — я все еще не понимал, почему это плохая новость.

— Это плохо потому, — Александров сделал паузу, — что у нас нет орудий труда, чтобы откалывать куски от этой сплошной плиты. Здесь нужен отбойник, алмазные резаки и пилы. Или же нам придется снять верхний слой камней и почвы, надеясь найти перемычки в этой породе. Лишь, разбивая перемычки, мы сможем откалывать куски руды, скорее даже готовых криц, приготовленных для нас вулканом. Эта работа требует промышленного подхода, чего у нас нет, вот чем эта новость плохая, — слова физика наконец дошли до меня. Все — таки я был прав, ничего не бывает легко и просто!

Мои планы легко и просто добывать железную руду, пошли прахом, столкнувшись с суровой реальностью. Александров оказался прав: извергавшийся вулкан, выбросил из себя лаву, точнее две реки лавы, которые широким полукругом, стекали вниз к подножию. Левая, более узкая река лавы, почти сплошь оказалась из расплавленной железной руды. В правой, более широкой, железной руды практически не было.

Сразу, после обнаружения железной руды, послал человека в бухту к Тиландеру, с наказом очистить дно моря от валунов, для безопасного подхода к берегу и строительства небольшого причала. Сами начали заниматься снятием верхнего слоя камней и почвы, обнажая слой руд Кируна, как их называл ученый. Лавовая река расширялась по мере стекания: если на верху ширина ее была не более пары метров, то ближе к подножию ширина доходила до пятидесяти метров. Руды, со слов Лайтфута и Александрова, было достаточно, чтобы закрыть наши потребности на многие десятилетия, если не столетия.

Началась сама трудная работа, из всех, что выпадали на нашу долю за все время в этом мире. Топорами и кирками разбивали верхний слой камней, скальных пород, чтобы добраться до руды. Весь этот разбитый слой, относили в сторону, обнажая слой руды. Лава стекала вниз, формируя причудливое русло, порой образуя небольшие перемычки. Наткнувшись на тонкие перемычки, мы ликовали и принимались за дело, стараясь разбить их и получить солидный кусок руды. Полученные куски руды стаскивали вниз, пользуясь кольями как рычагами.

Ближе к подножию собралась солидная куча лавового железа, которое надо было еще доставить в порт. Оставив людей работать, вместе с Бером отправились в бухту, до которой по прямой было всего девять километров. По дороге в бухту, высматривал рельеф, чтобы сделать дорогу для волов и телеги. Пересеченная местность плохо подходила для организации транспортировки груза, но в моем распоряжении имелись люди, привыкшие повиноваться.

За время, что мы обнажали пласт руды, Тиландер успел построить небольшой причал и частично убрать камни, мешавшие подойти вплотную к берегу. Получив задание вернуться в Максель и привезти волов и несколько десятков людей для строительства дороги, американец обрадовался. Вместе с ним отправился сам, надо было посмотреть, как идет строительство города. Мои мастера-прорабы из Ондона, Вирити и Аламин знали свое дело, тем не менее, контроль всегда требовался.

Ровно через сутки «Стрела» пришвартовалась в порту Макселя. Мы с Бером поспешили во дворец, а Тиландер стал раздавать указания, насчет обратной дороги. Возвращаться решили, проведя одну ночь в городе. За сутки надо было отобрать рабочих для строительства дороги. Для этой работы хорошо подходил Аламин, мощение городских улиц и площади было закончено, его бригада занималась уборкой строительного мусора. Волов я решил взять двоих, нельзя было оставлять Максель без тягловой силы.

Семья встретила меня радостно, хотя отсутствовал всего недели две. Дети кидались на шею, Нел и Алолихеп, визжа от восторга полезли обниматься. Сед, с Виком на руках, терпеливо дожидалась, пока не дам знак.

— А ты, что как неродная? Или за время моего отсутствия успела развестись со мной?

Просияв после моих слов и сунув сына Нел в руки, Сед как горная коза запрыгнула в мои объятия, обвивая меня ногами.

— Совсем как Миа, — грустно прокомментировала Нел, качая Вика на руках. При поминании о Мии, у всех испортилось настроение, а Урр выскочил из дворца. Нел, допустившая бестактность, залилась краской и беспомощно огляделась:

— Я не хотела сказать плохого.

— Мы знаем, не переживай. Давай все дружно поедим, как и положено большой семье.

Обед прошел в разговорах и смешках: вернувшиеся с тренировок Миха и Мал присоединились, хватая грязными руками куски мяса. Получив от Нел, куском ткани по голове, оба побежали мыть руки, смеясь и толкаясь. В такие моменты. Я напрочь забывал свою прежнюю жизнь и благодарил Бога, что у меня такая семья. Отдохнув пару часов после сытного обеда, решил проинспектировать город и мельницу. Бер, в полной мере насладившись прелестями Зезаги, присоединился ко мне, почесывая кудрявую голову.

Мельница в настоящий момент не работала: стопор остановил мельничное колесо, вода переливаясь, уходила по узенькому руслу к озеру. Бепи был из Ондона и занимался помолом зерна. Весь обсыпанный мукой, он складировал мешки с мукой, подгоняя двоих сыновей подростков. При моем приближении, Бепи засуетился, вытирая руки о кусок шкуры:

— Макс Са, что-нибудь случилось?

— Нет, просто решил посмотреть, как у вас дела? Есть проблемы с мельницей?

— Нет. Макс Са, все хорошо. Просто нет ка(пшеницы) и сота(ячменя) чтобы молоть, поэтому я остановил мельницу, — мельник оправдывался, словно вор, застигнутый на месте преступления.

— Ты правильно поступил, Бепи, нечего вхолостую работать механизмам. — Бепи понятия не имел про слова «вхолостую» и «механизмы», но суть моих слов уловил.

— Я смазал «жиром земли» все части, чтобы вращались без скрипа. — «Жиром земли» Русы стали называть вязкую часть нефти, что оставалась после получения самопального керосина. Лайтфут времени в Макселе даром не терял, сразу организовав бочку для перегонки нефти. Проблема была в самой нефти, ее приходилось возить с Кипра. И десяток ранее привезенных бочек, не мог закрыть наши потребности, треть уже была пуста.