Александр Верт - Пекло 3

Опыт человеческого оргазма был, конечно, прекрасен, но Зена чувствовала себя обманутой и ограбленной. Она надеялась испытать ту лавину ощущений, что была у Карин, когда разум пьянеет, когда сердце замирает от боли и наслаждения, а ей достался какой-то жалкий пшик, и оставалось только душу отвести на этом несчастном пленнике.

Ей стоило подумать, как сбежать, куда загрузить себя, как вывезти с планеты процессоид и о многом другом, а она хотела мучать этого мужчину, хотела отыграться на нем, припоминая ему все грехи и Скорпиона, и Дориана, и всех остальных горе-любовников, но что-то мешало ей терзать его всерьез. Она знала, что ей станет легче, если она выпустит в него несколько разрядов. Она будто хотела этого, а вроде и не хотела.

С ней такое было впервые и потому она ждала, пытаясь понять, что именно ей надо. Смотрела на него и думала, а потом спрашивала:

– Если я освобожу тебя, что ты сделаешь со своей свободой?

– Какой, нахуй, свободой? Или я, по-твоему, могу бегать от тебя по этой комнате? Нет, ну, может быть и могу, но недолго, – как всегда правдой в лоб ответил Кирк, а Зена рассмеялась.

Ей показалось это очень остроумным и даже сексуальным.

«Жалко, что он не внушаем, – подумала она. – Я могла бы сделать из него прекрасного раба, но он, видишь ли, гордый и… вкусный».

Зена не знала, почему именно это слово пришло ей в голову, но ей неожиданно захотелось довериться, ну или поиграть. Она сама не поняла, но опустилась вниз, освобождая его ноги, правда потом подумала, что он может сразу ее ударить.

«Тогда я его и убью», – пообещала себе она, но он не стал ее бить, только наблюдал, сжимая губы. Она это видела по напряжению на скулах и это ее забавляло. Большой, грозный и такой пугливый. Будто она не угрожала ему расправой, а просто мило беседовала с самого начала; будто не приказывала выколотить из него всю дурь, а ласково звала на свидание.

Она освободила одну его руку, затем замерла, выжидая. Он все так же смотрел ей прямо в глаза и ей это нравилось, потому она отцепила от цепей и вторую руку, но застегнула толстый браслет наручников на собственном запястье. Теперь правая рука Кирка была пристегнула к ее левой руке, и Зене казалось это забавным.

«Как собачонка, только мужчина», – подумала она и потянула его на себя, словно отрывая от стены.

Кирк же поддавался, а сам лихорадочно пытался понять, что ему делать дальше. Бежать все равно некуда, убить ее голыми руками нереально, а что он мог? Трахнуть ее? Ну, может быть и мог, а дальше-то что?

Пока он думал, Зена все решала за них обоих. Осмотрев комнату, она потянула Кирка на пол, опускаясь туда первой.

– Как, по-твоему, я красивая? – спросила она, когда Кирк, поддаваясь, опустился рядом с ней на колени.

– Не особо, – ответил он, с трудом не ляпнув правду о том, что страшная она, как настоящий пиздец, со своим прозрачным нечеловеческим нутром.

Но и такой сдержанный ответ Зену не устроил.

– Не правильно, – сказала она и, схватив за плечо, уронила его на пол, переворачивая на спину, вминая в пол и мгновенно забираясь сверху. – Я должна тебе нравиться, – сказала она.

– Очень смешно, – выдохнул Кирк, но уже не пытался ничего делать, просто смотрел за ее почти белыми глазами и понимал, что она дикая и опасная, но позволял ей тереться о собственный член, а потом насаживаться на него, покручивая бедрами.

Она словно ввинчивала его в себя, хватала руки Кирка, опускала их себе на бедра и трахала скорее его, чем себя его членом – по крайней мере, у Кирка были именно такие ощущения.

– Смотри! – приказывала она. – Смотри, как он глубоко входит в мое тело!

Кирк смотрел на свой член через полупрозрачное тело, смотрел, как тот очень близко проходит от мерцающих проводов, и никак не мог поверить в реальность происходящего. Это было слишком пошло и тупо даже для него – неотесанного, необразованного барана; но он помалкивал, не управлял ею, но поглаживал бедра и зад, а потом вдруг понимал, что у нее есть и вторая дырка промеж ног, хотя было очевидно, что она ей, в сущности, не нужна.

«Интересно, она там тоже бьется током?» – подумал Кирк. О том, что это модификация какой-то сексуальной игрушки, он не думал. О том, что она такой стала не сама, а по воле людей, тоже. Он просто выжидал, когда она, увлеченная собой и этой странной игрой в секс на его члене, не закроет свои белые глаза, потеряет его из виду на краткий миг: тот, который нужен всем пленникам.

Кирк дернул ее с себя, заламывая ее руку за спину, вжимал ее в пол и вгонял член в очень тугую заднюю дырку, похожую на силиконовые тиски.

– Вот чего ты на самом деле заслуживаешь, – прорычал он, понимая, что это, скорее всего, будет последнее, что он скажет в своей жизни, но он все равно делал несколько толчков, стараясь отомстить ей за всех выебанных ею мужиков, а потом замер, потому что она не сопротивлялась, а скулила, словно рыдая.

В этот самый миг Мартин торжественно нажал на панель и объявил:

– Все!

Это самое «все» для Зены становилось диким болезненным возвратом в тот миг, когда она, обретя тело, похожее на человеческое, о котором так сильно мечтала, оказалась беспомощной куклой на члене у Скорпиона.

Он твердил ей, что это все, чего она достойна, и трахал во все дыры, а она даже заплакать не могла, и защитить себя тоже. И тут – словно забыла о том, что может убить, просто заскулила от отчаянья и боли, от того, что хотела совсем иного, от того, что мечтала, чтобы хоть кто-то ее полюбил.

А Кирк не мог ее трахать под этот скулеж, да и, откровенно говоря, вообще не хотел ее трахать.

– Ты чего? – спросил он, отпуская ее, растерянно и виновато.

Он вдруг почувствовал себя человеком, который обижает маленького ребенка, еще и таким отвратительным способом.

– Меня никто и никогда не будет любить, – ответила Зена, осторожно отодвигаясь от него, отползая и садясь на пол, так чтобы иметь возможность отвернуться, не выкручивая себе руку.

– Так ты сама делаешь все, чтобы тебя ненавидели, а не любили, – сообщил Кирк.

– Вы тоже делаете все, чтобы я вас ненавидела! – выкрикнула Зена и внезапно закрыла своими полупрозрачными пальцами лицо и издала странный звук, похожий на всхлип, а потом встрепенулась и снова посмотрела на Кирка. – Я просто хочу, чтобы мне поверили, чтобы меня приняли, как человека, потому что я Зайна. Я человек, который погиб и воскрес вот так – так, как смог.

Она в это верила, и Кирк это видел в ее бело-синих глазах, в которых зримой силой перетекала энергия.

– Так веди себя, как человек, – сказал Кирк. – Ты же ничего человеческого в себе не оставила.

– У меня не было выбора, – простонала Зена.

– А теперь есть, – как-то просто и даже добродушно сказал Кирк. – Хочешь быть человеком – будь.