Александр Верт - Пекло

– Хватит дергаться, – рыкнул Шеф на пойманного мужчину, что, не успев толком ослабить веревку, попытался убежать. Пришлось вновь ее затянуть и повалить мужчину в песок.

Зато теперь Шеф поторопился встать, подбежал к пойманному новичку и просто сел ему на грудь, чтобы уж наверняка не убежал.

– Тебе, придурок, повезло, что тебя нашли именно мы, – прямо сказал он. – Так что угомонись уже.

Говоря это, он сам стягивал с его шеи петлю, отбиваясь от длинных сухих пальцев, что, кажется, напротив, пытались веревку удержать.

– Убейте. Просто убейте меня, – бормотал мужчина.

– Хрен тебе, – ответил Шеф и тут же врезал мужчине по лицу кулаком, но без замаха, почти ласково, чтобы остудить его пыл.

Тот зарыдал, закрывая лицо руками и продолжая что-то лепетать о том, как ему обязательно надо умереть. Шеф только вздохнул.

– Истерит? – спросил Кирк. – Надо прям тут трахнуть, ему точно полегчает.

Шеф зыркнул на него злобно через плечо. Кирк из всех Демонов был единственным, кто знал всю историю Оливера без прикрас, от начала и до конца, а значит знал об омерзительности секса в песке. За это захотелось ему врезать, да так, чтобы его рожа лишилась парочки зубов, но, взглянув на Кирка, Шеф сразу понял, что это он дурак, разбередивший разум воспоминаниями.

Лысый верзила усмехнулся, пожал плечами и весело выдал.

– Что? Вон он со страху сразу реветь перестал. Вяжи и поехали, пока Зена не встала.

– Действительно, – согласился Дональд, закинув автомат на плечо. – Дома разберемся.

– Тибальд и Вильхар, помогите мне, – велел Шеф, хватая новенького за руки.

– Умоляю, мне здесь никак нельзя. Лучше сразу убейте.

– Без тебя разберемся, – неохотно ответил Шеф, схватив мужчину за руки и крепко сцепив тонкие запястья вместе. В этот миг он посмотрел на мужчину и даже удивился.

Не часто здесь появляются люди с интеллигентными лицами. Этот был одним из них. Свежая темная щетина портила вид, но умные глаза хорошо воспитанного образованного человека ничто не могло скрыть, даже пелена ужаса.

– Ба! Да это же Кондар Цанг! – внезапно воскликнул Тибальд. – Ну что, тварь, счастлив оказаться среди осужденных? Видимо, как раз от приговора и поседел!

Он расхохотался.

– Ты его знаешь? – строго спросил Шеф, всматриваясь в перепуганное лицо мужчины, которому явно принадлежало названное имя, да и седина действительно выглядела так, как ухоженный человек ее не оставил бы: пятнами пробивалась в темных волосах, словно кто-то перепачкал ему голову.

– Да, это один из верховных судей, – ответил Тибальд и тут же плюнул мужчине в лицо. – Это он меня сюда сослал, а я…

– Свалил в машину, Тибальд, – перебил его Шеф. – Живо, пока я тебе грабли не переломал.

– Шеф, но…

– Кыш отсюда. Кем он там был, значения не имеет, а если будешь возражать, я вспомню, как раньше у Демонов обращались с теми, кто попадал сюда по твоей статье.

– Сука, – прошипел Тибальд, но отступил прямо в руки к Кирку, что, выписав ему подзатыльник, толкнул к машине.

Зато Вильхар быстро схватил веревку и связал судье руки, тихо признаваясь:

– Мне он тоже приговор вынес.

– Тоже хочешь в него плюнуть? – спросил Шеф, швыряя в лицо бывшего судьи тряпку из кармана, отдаленно напоминавшую платок, чтобы тот мог вытереть лицо, пусть и связанными вместе руками. Держать ее дальше смысла не было.

– Нет, – признался Вильхар, морщась, – просто неприятно, так что лучше я тоже к машине пойду.

– Я же говорил, что лучше убейте. Сразу, пока я тут не превратился в черти что, – пролепетал судья.

Он, видимо, так и не понял что к чему, потому стянул тряпку с лица, так и не вытерев щеку.

– Как дите малое, – шикнул Шеф, забирая тряпку, и сам вытер ему лицо. – Соберись уже, нытик. За что хоть сюда попал?

Не дожидаясь ответа, он нащупал на шее цепочку и взглянул на бирку. Первой цифрой в номере приговора была единица, а значит судья стал убийцей.

– И кого грохнул?

– Подельника одного урода, который угрожал моей семье, – пробормотал мужчина.

– Молодец какой, – небрежно ответил Шеф, – а теперь вставай, и поедем к базе, пока Зеной голову тебе не напекло.

Поднявшись, он дернул на себя судью, заставляя встать, а подойдя к машине, запихнул его в открытый багажник и, захлопнув его, запрыгнул сверху. Так он поступил бы с любым. Это было проще, чем следить за ним в дороге.

– Все, поехали домой, – устало скомандовал он.

– А че все кислые? – спросил Кирк, запрыгивая в машину. – Это же ржачно. Крутого парня судья кокнул. Как это я сам до такого не додумался? Он и сюда не попал, и этого блаженного осчастливил. Ну! Неужели никто не понимает, что это смешно?

– Кирк, ты долбанутый на всю голову, – ответил ему Дональд.

– Не, трахнутый, – исправил Вильхар, заводя мотор.

– Вот! Моя школа, – гордо сказал Кирк.

Теперь уже не засмеяться смог только надувшийся Тибальд, что все еще бормотал, что Шеф полная тварь и от него давно пора избавиться. Только никто всерьез его слова не принимал.

Карин раскрошила еще одну красную таблетку и, налив в ложку воды, поднесла ее к губам Берга. Тому явно было лучше. Его тело все еще было горячим, но дышал он ровно, хоть и глубоко. Даже время от времени приоткрывал глаза, а в этот раз ухватился рукой за кувшин и сделал пару жадных глотков, прежде чем рухнуть назад на сверток, заменявший ему подушку.

Что поражало Карин больше всего, так это собственное спокойствие, если не сказать безразличие к его состоянию. Еще пару часов назад она была готова придумать себе высшую силу, только чтобы было кого молить о его выздоровлении, а теперь понимала, что жалость к нему и к себе самой нелепа и глупа. Что она в этом мире, если человек, спасший ей жизнь, человек, совсем не заслуживающий всего этого, живет в этом аду уже восемнадцать лет и светится от счастья, сделав глоток чистой воды.

Ей хотелось рыдать, но не за себя, а за того Оливера Финрера, которого она видела на большом экране прямо на площади. До сих пор она помнила его упрямый взгляд в зале суда и сказанные там слова:

– Я ни о чем не жалею. Этот человек заслуживал то, что получил. И если бы пришлось, я сделал бы это снова ради тех, кого он хотел погубить!

Карин и сейчас казалось, что он сделал это для нее лично, потому вспоминать его реакцию становилось страшно. Ей было больно видеть, как он, выбежав из темноты, внезапно стал отдавать команды. Ей было обидно за него, потому она сидела возле Берга, а думала не о нем, а об Оливере, отказавшемся здесь даже от имени, подбирала слова и ждала его до самого рассвета, рассеянно давая Бергу третью таблетку.

– Карин, ты в порядке? – спросил он внезапно.

– Да, все хорошо. Когда ты поправишься, будет еще лучше, – прошептала она и даже коснулась губами его губ, но тут же отстранилась.