Александр Верт - Правила борьбы

– Господи, мы с тобой как два малолетних зверька, – вздыхал Виту, понимая, что таким придурком еще никогда в жизни не был, при этом просто из дурости показывал Кастеру язык, а тот, не будь дураком, кусал его за этот язык и хохотал.

– Мы не малолетние зверьки хотя бы потому, что много и вкусно трахаемся.

– Даже на дежурстве, – со смехом отвечал Виту.

– Подумаешь, – фыркал Кастер, захлопывал капот машины, хватал Виту за волосы и толкал к машине.

– Ох, какие мы грозные, – смеялся Виту и безумно хотел жесткого, дикого секса, но засранец Кастер все равно осыпал его поцелуями, гладил бока и бедра, заставляя выть от нетерпения, а потом неспешно проникал, дразнил и шептал на ухо всякие глупости. В итоге, конечно, трахал так, что трудно было не кричать. Учился он не просто быстро, а почти мгновенно. Стоило ему перестать думать, и в нем словно просыпалась настоящая страсть.

– Если Шеф узнает, что мы так дежурим, отпиздит обоих, – говорил потом Кастер, сидя на капоте машины и глядя на крохотную часть горизонта, которая была видна из машины в этот жаркий день.

– Мы ему не скажем, – отвечал Виту, хотя сам понимал, что это все не дело.

Они не на курорте, чтобы трахаться снова и снова, без остановки, а потом воду тратить на то, чтобы сперму с машины смывать. Неразумно все это было настолько, что страшно становилось именно от того, что разуму на эту неразумность, в сущности, было наплевать.

Зато в работу двигателей Кастер вникал с удовольствием, в нем, видимо, всегда была скрытая любовь к машинам. Он не колупался в них, он их любил пальцами, по крайней мере, наблюдая за его действиями, Виту видел столько нежности и увлеченности, что впору было бы ревновать, если бы эта картина не заставляла влюбляться в мальчишку еще сильнее.

– Я люблю тебя, – все же сказал Виту, не выдержав.

– Что? – переспросил Кастер, который так увлекся работой, что все прослушал.

– Эй, вы там что, совсем не дежурите, что ли? – крикнул откуда-то снизу Вильхар.

– Да, блять, только трахаемся! – ответил Кастер, выглядывая. – А вы че?

– Мы тоже потрахались и вернулись, – ответил Кирк, перекидывая автомат с одного плеча на другое. – Правда, с вулканом, а не друг с другом, но тоже сойдет.

– Так мы тоже не друг с другом, а с машиной, – хохотал Виту, а потом врал, что ничего такого он не говорил, только хотел предупредить, что кто-то идет. Кастер велся, улыбался, как дурень, и зачем-то целовал его в висок, смущая.

– Да ну тебя, – в итоге вздыхал Виту, но сам понимал, что фраза точно была неслучайной. Еще никогда ничего подобного он не испытывал к человеку, не хотел буквально врасти в него, пустить корни и ни на минуту не расставаться, а самое главное он таким нравился сам себе. Его не смущал шрам на лице, не возникали воспоминания о голосе, что постоянно был в голове. Он не вспоминал отца, не слышал его голоса и плевать хотел, красивый он или нет, похож он на мать или ни капли. Он был свободен от всей этой фигни, теперь это действительно казалось фигней, и только за край мокрой майки Кастера хотелось украдкой схватиться и просто так, без всякого смысла ее подержать.

Когда Кастер это замечал, он только улыбался, еще и так заразительно, что Виту тут же чувствовал себя безнадежно влюбленным малолеткой, впервые в жизни встретившим пару.

– И все же в вулкане и правда жарче, чем снаружи, – говорил Кастер, когда они возвращались на общее собрание, и добавлял: – Хотя с тобой везде жарко.

– Дурак, – отвечал Виту, вместо тысяч язвительных фраз, и надеялся, что не станет краснеть, а потом увлеченно уходил в обсуждение, мечтая не захлебнуться собственным счастьем.

Он даже как-то само собой стал главным прорабом новой стройки, когда клан решил перебираться наружу – делать там пещеру, строить навес и переезжать, чтобы не вариться рядом с жерлом вулкана, что будто нагрелась, как только Зена немного остыла, и перестала жарить пустыню.

Они ходили вместе на охоту и с трудом дежурили порознь, целовались у всех на виду, и даже Берг махнул на них рукой. Видеть, что хоть кто-то счастлив, на самом деле было приятно.

Дни на новом месте выдались тихими.

– Мы раздали всем пиздюлей, вот никто и не суется, – сказал Кастер, лежа под навесом и пожевывая стебелек плюща, с которого только что ободрали все листья.

У них таких стеблей еще прилично было, но ему надоело этим заниматься, а признаваться в этом Виту не хотелось.

– Да, мы страшные, грозные ребята, – рассеянно ответил Виту, сминая сорванные сухие листья в большом жестяном тазу.

Эту гадость он собирался использовать, как приправу, и, если честно, его не особо волновало, кто будет его поддерживать, а кто нет, поэтому он не обижался, когда Кастер все же нашел повод улизнуть.

– О, я пойду Шефу помогу, а то Кирк опять убедит его взять лишний автомат! – воскликнул он.

Виту только щеку ему подставил, ту самую с кривым шрамом, и отпускал его, велев вести себя хорошо и не обижать старших.

Кастер смеялся, убегая.

– Смешные вы, – со вздохом говорил одноглазый Ярван, помогающий рвать листья.

Еще вчера у него была температура и сил хватало только на невнятное ворчание, а сегодня ему было намного лучше, но работник из него все равно был никудышный, в самый раз разве что листья рвать.

В помощники он сам вызвался, понимая, что сидеть без дела больше не в состоянии.

– Смешные? – удивился Виту.

Он как-то ожидал других слов, возможно, более резких, ну или уже привычного «бесите», как говорил Берг, но Ярван неловко пожал плечами.

– Правда, смешные. Мне даже немного завидно, – признался он.

Виту присвистнул, взяв новую ветку, но говорить ничего не стал. У него с Ярваном как-то сами собой завязались приятельские отношения – ничего особенного, Кастеру не приходилось ревновать, но Виту в болезни часто становился Ярвану собеседником, и это сделало свое дело. Они неплохо понимали друг друга. Как заметил Кастер, та дурацкая игра в правду о себе действительно сближает.

– Я ж раньше думал, что пидоры – это что-то мерзкое такое, и вообще, типа это не мужики, а так, хуйня какая-то, – сказал Ярван. – И Демоны в этом смысле всегда мне мозг ломали, потому что они бешеные пидорасы, но за мужиков я их не считал. Короче, сложно все было.

– А теперь что изменилось-то? – спросил Виту, действительно не понимая.

– Все, – развел руками Ярван. – Во-первых, я вроде как сам Демон, во-вторых, ты мог бы Шефа назвать не мужиком?

– Так он и не пидор, – хохотнул Виту.

– Он был шлюхой у Ястребов, и я точно знаю, что его только так там трахали чуть ли не всем кланом, – очень тихо говорил Ярван, явно боясь, что их кто-то услышит.

– На самом деле, – еще тише отвечал ему Виту, приближался и шептал на ухо, – сейчас, когда ты не в форме, тебя очень просто трахнуть черенком от лопаты, и тебе это вряд ли понравится.