Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]

Гусев, показывая, как его достали, провел ребром ладони по горлу, а пленные пацаны, увидев красноречивый жест, залились слезами в три ручья. Глядя на рыдающих «вервольфов», я ободряюще пихнул ближнего коленом:

— Эй, камрады, хватит выть. Никто вас стрелять сейчас не будет. — И, переходя на-русский, спросил: — Командир, а с этими что делать? Ну не к стенке же в самом деле ставить? Им же лет по шестнадцать, не больше. Может, ремнем по жопе и домой, к мамке?

— Лисов, ты когда умный-умный, а когда и дурак! К какой мамке?! Сам же их на месте колол, и они признали, что входят в группу «оборотней». Так что сдавай обоих Покатилову, и пусть он эту братию в СМЕРШ везет!

М-да… Это я, действительно, чуть не лопухнулся. Наверное, вспомнились старые фильмы, где генерал, подняв пробитую пулей фуражку, давал отеческий подзатыльник подведенному к нему немецкому пацану-снайперу и отпускал того с богом. Тут не кино, поэтому альтруизмом никто страдать не собирается. Ведь отпусти мы сейчас этих щеглов, они утрут сопли, достанут из тайника оружие и по новой наших ребят стрелять начнут. Это ведь не пехтура с фольксштурма, а по уши зазомбированные деятели гитлерюгенда, которых, невзирая на возраст, в диверсанты взяли. Доверяли, значит… Так что прав командир. Полностью прав… Поэтому, поправив автомат, примиряюще сказал:

— Я их сам отвезу, тем более что к Саблину из второго отдела заскочить надо.

— Хорошо, только не сам, а с охраной! А то взяли моду…

— Есть, товарищ полковник! Разрешите взять Тельцова и Пучкова? Полковник, в которого по традиции превратился Серега, несколько секунд, сурово хмуря брови, начальственно глядел на вытянувшегося по стойке смирно подчиненного, но потом, не выдержав, ухмыльнулся:

— Добре! Только долго там не засиживайтесь. Чтобы до темноты вернулись!

— Вернемся. Этих сдадим, с Саблиным перетрем и сразу назад.

Вот только сделать все быстро, как планировалось, не получилось. Началось все с того, что я сказал Лешке свернуть с шоссе на проселочную дорогу. Движения по ней почти не наблюдалось, потому что про этот раздолбанный проселок, идущий под углом к рокаде, мало кто знал, зато, двигаясь по нему, можно было выиграть во времени минут тридцать. Мы эту грунтовку нашли, когда, тренируясь, бегали по окрестностям. Там как раз полуторка чинилась, и, узнав у водителя, куда выводит данная дорога, я взял себе сведения на заметку. То есть сейчас, обладая подобными знаниями, пулей слетаем и поразим нашими скоростями Серегу, который, как последний лох, никуда с шоссе не съезжает, добираясь до штаба армии часа по полтора.

Проехав уже километра два в сторону Гумбиннена, вдруг заметил странную нестыковку в пейзаже. Сначала не понял, но потом, ткнув Леху, который был за рулем, попросил:

— Ну-ка тормозни и сдай назад.

Гек без вопросов надавил на тормоз, так что машину немного занесло, а потом, врубив заднюю передачу, резво покатил обратно к развилке дороги.

— Стоп!

Достав бинокль, убедился, что глаза меня не обманули. Метрах в трехстах от нашего проселка стояло немецкое орудие. Слегка скрытое редколесьем, но с этой точки были хорошо видны и ствол и несуразно огромное колесо FH18. Интересные дела… Я передал бинокль Пучкову, попросив:

— А ну, посмотри. Что скажешь?

Леха, подрегулировав оптику, удивленно присвистнул:

— Что за фигня? Мы же здесь позавчера пробегали — этого тут точно не валялось…

— Вот и я думаю: с этих мест немцев выбили чуть меньше недели назад. Техники, и битой и целой, валяется вокруг до черта. Но эту дуру что-то не припомню. Вон тот «тигр» помню, «мерс» в кустах помню, «ишака» шестиствольного возле поворота помню, но гаубицы здесь точно не было.

— Что будем делать?

— Смотреть, однако, надо…

Обращаясь к Тельцову, приказал:

— Вань, ты пока за этими волчатами пригляди, а мы по-быстрому сбегаем, глянем, что к чему.

Сержант кивнул, и мы с Геком порысили в сторону непонятной гаубицы. Шли, стараясь не оставлять следов, напряженно зыркая вокруг, но никакого шевеления рядом не происходило. Интересная картинка, позавчера ее не было, сегодня вдруг появилась… Хм, как там говорят — если звезды зажигают, значит, это кому-то надо. Только вот кому понадобилось с такой тяжеленной штукой возиться? Осторожно подойдя ближе, я, глянув в ту сторону, куда был направлен ствол этой дуры, только хмыкнул. Все страннее и страннее. Орудие смотрело на шоссейную дорогу, проходящую километрах в полутора отсюда, по которой и шло основное движение. С этой позиции был отлично виден мостик через небольшую речушку, и хорошо различимые машины сбрасывали скорость, проезжая по кое-как заплатанной переправе.

— Илья, а ведь ее сюда на «газоне» притащили. Я колею глянул…

— Чего? А, ну да… И след возле пня тоже от русского сапога. Причем свежий след.

— И что это может значить?

— Без понятия…

Поправив автомат, я еще раз огляделся и сказал:

— Сделаем так — вы сейчас фрицев армейцам сдаете и сразу дуйте назад, а я пока тут еще погляжу, что к чему. Кто-то ведь корячился, тащил ее сюда. Это тебе не трофейную винтовку с разбитым прикладом на обочину выкинуть — в этой хреновине живого веса тонны под три, и просто так она бы здесь не оказалась…

— Понял… Ты только поосторожней…

— Не учи отца и баста!

Гек в ответ на эту незамысловатую присказку хмыкнул и побежал к машине, а я, прислонив автомат к станине и усевшись на корточки, стал оглядывать местность вокруг орудия. Действительно — вон колея видна от машины, а вот еще один след… и еще один… и еще… Блин, этих следов тут до хрена и больше. И все от советских офицерских сапог. Спрашивается, зачем несколько человек, обутых в наши сапоги, приволокли сюда эту дуру? Двигаясь в полуприседе, переходил от следа к следу. Вот черт, как же сейчас Бахыта не хватает! Абаев бы всю эту запутанную картинку на раз расколол, а я только минут через сорок смог составить более-менее ясное представление о том, что здесь происходило. Судя по следам, сюда с проселка сворачивал ГАЗ-63. Потом он дал кругаля по бездорожью и развернулся мордой к дороге. А вот дальше началось интересное — из кузова выскочили два человека и, не отцепляя гаубицы от грузовика, стали пытаться запихнуть орудие в эти кусты. После нескольких неудач у них все получилось. А после этого — они просто уехали. И спрашивается — зачем все эти пляски с бубнами? Для того чтобы толкать FH18, нужно как минимум человек шесть. Здесь справились втроем, считая водителя, подкрепленного вездеходом. Причем все были, если судить по обуви — офицеры.

Я достаточно хорошо знаю нашу армию, чтобы четко усвоить — там, где надо что-то делать пердячим паром, обязательно припашут солдата. Ну если это не явный криминал. Хотя даже если и явный, то все равно тяжелую работу будут делать солдаты. Почему так уверенно говорю — потому что осенью двух старлеев повязали. Эти ухари додумались, когда воровали продукты со склада, для погрузки машины взять четырех солдат. Причем даже не своих, а из запасного полка. Когда следствие началось, то солдатики офицеров сдали моментально и не задумываясь. Там прицепом еще и ротного арестовали, который за долю малую с товара бойцов давал. Я тогда еще общей лености, борзости и скудоумию тыловиков очень поражался. Это же вообще надо не иметь мозгов, чтобы свидетелей в таком деле допускать, но, видно, у ворюг лень победила здравый смысл…