Алекс Ферр - Инквизиция и кошка 2: Кровавая жатва [СИ]

Шкаф оказался забит непригодными для больших дел остатками. Их как раз можно пустить в ход для экспериментов, и в случае успеха отправить в ближайший городок для перепродажи. В конце концов, весь ассортимент, хранившийся в многочисленных склянках, пакетах и коробочках в основной массе был закуплен на мои кровные, с надеждой, что я в течение учебного года всё-таки соизволю создать несколько вещиц. Реальность второго курса оказалась более жестока, чем предполагалось: слишком много в школе дисциплин, которые давались мне с большим трудом, и всё свободное время приходилось тратить на походы по библиотекам, практику и сон.

Первое сочетание вылилось провалом: не хватало двух ингредиентов. Искать и бегать по школе в поисках не стала, вместо этого попробовала другие сочетания. Успехом завершилась только четвёртая попытка, но насколько всё было удачно: я разом опустошила все пять сосудов и со спокойной совестью могла избавиться от тары. По идее должен был получиться простой амулет от воздействия Красной магии, и я принялась за дело. По привычке затянула гимн Империи для сосредоточения, и уже на сто сорок седьмом повторе у меня в ладошке появился тёмно-синий камушек некрасивой, будто оплавленной формы.

«Истинный взгляд» показал, что амулет полностью соответствует тем параметрам, которые я планировала получить и даже немного больше: защита предполагалась до третьего уровня воздействия, а на выходе получилось аж до четвёртого. Ценная игрушка, да и талант — талантище! — дал о себе знать: в который раз я убедилась в том, что призвание и специализация не пустой звук.

Глянула на часы: до появления текста в блокноте, выданном хранителем библиотеки, оставалось не так много времени. Заварила кофе и уселась в кресло, попутно перебирая заготовки фурнитуры: для продажи камушек надо будет не только огранить, но и ещё придать ему некоторую эстетику. Немного подумала, и решила взять чисто мужской вариант, ведь соблазнения боится в основном сильный пол.

Когда результат моего эксперимента, расположившийся в бархатной коробочке, отправился в одну из корзин-питомцев, я выдохнула с некоторым облегчением. И всё равно у меня оставалось около пятнадцати минут.

Я прилегла на кровать, чтобы немного восстановить силы и крепко обняла подушку. Под пальцами что-то зашуршало: бумага. И как меня угораздило запихать в постель что-то постороннее??! Но в себе я так и не разочаровалась, это была записка, оставленная не иначе как Солаей.

Три раза я пробежала глазами один и тот же текст, и наконец до меня дошло понимание сути послания, оставленного отшельницей. Всё не так плохо, как могло казаться на первый взгляд, но змеиный клубок без начала и конца увеличился в размерах как минимум втрое…

Похоже, книгу мне действительно лучше переписать себе. Причём непременно кровью, потому что знания, написанные частичкой автора, имеют свойство намертво оставаться в памяти. Но много ли я сделаю за пару часов?

Не давало покоя послание Солаи. События наконец начали собираться в единое целое, больше того — у меня нашлось решение. Лёгким оно не будет, но если сделать всё правильно, я получу жирное преимущество. Или умру. Но ведь кто не рискует, тот гибнет в безвестности?

Бросила тоскливый взгляд на корзинки, которые сегодня не кормила. Юнг говорил, что им не нужна пища, но я отчётливо чувствовала вину, будто детей с голоду оставила умирать.

— Простите меня, сладенькие, — вслух обратилась к магическим ёмкостям я. — Столовая закрыта и мясо я уже не достану. Если вас устроят сладости…

Раздалось синхронное «мяу», иначе как одобрение я это расценить не могла. Достала брусок щербета, сделала пару пассов, чтобы нарезать лакомство тонкими пластинами, разложила на два блюдца и начала кормить каждую с ладони. Сладкие кусочки исчезали почти мгновенно: шершавые языки слизывали их, оставляя на ладони ощущение лёгких ссадин. Писать-то я после их трапезы смогу??! Или лечить придётся?

Когда последний щербет исчез где-то в бездонном нутре, у меня перед глазами появилась чёткая картинка: будто я делаю глубокие надрезы себе на запястьях и пою кровью питомцев.

— Ну это уже чересчур! Паразиты вы пушистые…

Ответ пришёл незамедлительно: раздалось настолько жалобное мяуканье, что чувство стыда чуть не прибило меня на месте. Вот как можно отказать этим хитрым, разумным животинкам?

Всё равно мне надо заполнить чернильницу. Небольшой, острый, больше похожий на ритуальный нож легко скользнул по руке. Я непроизвольно всхлипнула: всё-таки тело не обманешь, оно подсознательно ожидает боли. Кровь резвым ручейком заструилась, утекая в склянку. После того, как нужное количество для письма стекло, я наложила простое заклинание но то, чтобы рута не сворачивалась и резанула вторую руку. Чертовы кровопийцы!

Твари приняли содержимое и тут же в унисон замурлыкали, а я, залечив порезы, уселась за стол и стала переписывать текст с тоненькой книжицы.

Получалось споро: я перешла рубеж половины написанного, когда что-то толкнуло взглянуть на часы. Прошло чуть больше сорока минут. На окне сидела белая пушистая тень и громко мурлыкала. У двери обосновалась костлявая и тоже тарахтела как идеально работающий кристалл движения на ткацкой фабрике.

— Подошли бы ближе, я что-то подзамёрзла, — пробурчала я и снова уткнулась в тетрадь.

Я плохо понимала, что происходило. Но, похоже, эти существа решили отплатить добром за добро. Нужно пользоваться ситуацией.

Я закончила ровно тогда, когда с блокнота полностью исчез текст. Игнорируя обязательный вечерний душ, я завалилась на кровать и, полностью довольная собой, отключилась от этого мира.

В снах жила полная пустота, будто я просто закрыла глаза, а потом разлепила их всего через несколько секунд. Голова раскалывалась, болели пальцы, не иначе как от вчерашней неимоверной нагрузки. Сколько я просидела, переписывая тексты? Часов восемь-одиннадцать? Надо отдать должное корзинкам: время они удержали немалое.

Занятия должны были вот-вот начаться, но у меня было ещё одно небольшое дельце: вернуть книгу старику-библиотекарю и кое о чём его порасспросить.

Занырнув под прохладные струи воды, я с минуту постояла под ними, приходя в себя, выбежала в комнату, на ходу вытираясь большим махровым полотнищем, отхлебнула пару глотков вчерашнего холодного и поэтому не очень вкусного кофе, наспех оделась и понеслась в хранилище знаний. Обгоняя учеников, спешащих по аудиториям, я натолкнулась на Лирин, мою первую соперницу на арене. Дитя небесного охотника и человеческой женщины, она опустила взгляд в пол и извинилась. Та ещё тихоня, до поры до времени. Я ещё не просматривала запись её боёв, но как-то же она перешла на второй курс. Пробормотав короткое «прости», я побежала дальше, не утруждая себя любезностями.