Алекс Ферр - Инквизиция и кошка 2: Кровавая жатва [СИ]

— Сочная, сладкая кошка… — приговаривал Толлин, все глубже и быстрее погружаясь в меня.

Было уже всё равно на то, что магические датчики фиксировали каждый всплеск эмоций и реального удовольствия, его и мои психологические барьеры пали, я стонала, мурлыкала и высекала в стене искры от каждого движения сокурсника.

Удовольствие, которое заставляло жмуриться от наслаждения, нарастало, и я понимала, что стараниями Толлина подхожу к закономерному пику. Его руки приятно сжимали мои грудь, периодически для остроты ощущений опускаясь на клитор, и тогда я терялась в пространстве и времени.

Хорошо, что каждая ячейка изолирована, одногруппники и одногруппницы удавились бы от зависти.

Я кусала губы, ощущение, что вот-вот я буду на пике, нарастало, и я его ждала, будто праздника. Толлин был со мной на одной волне, каждое его движение проходило по моим чувственным окончаниям как череда фейерверков, когда по телу, наполняя каждую клеточку, прошлась сладостная дрожь. Когда несколько секунд блаженства прошли, я поняла, что кончила с сокурсником в унисон, а ещё зачем-то вырвала когтями кусок несчастной штукатурки. По моей ноге покатилась тоненькая струйка спермы.

— Ну и к чему было так выпендриваться? — горячо прошептал мне на ухо Толлин. — Сразу бы сказала, что без ума от меня.

Пока датчики фиксировали нашу эмоциональную близость, я дала себе слово опустить его после того, как мы выйдем из комнаты для утех. Повернулась к сокурснику и улыбнулась, а потом сочно поцеловала его в губы, крепко прижав к себе.

— Действительно, это того не стоило.

Из индивидуального бокса мы с Толлином вышли чуть не в обнимку. Зелье немного отпустило, однако же, не могу сказать, что в тот момент полностью принадлежала себе. Здравые мысли возвращались постепенно, не давая резкого перехода между вечно желающей секса Ри и Рийзе в обычном, злобно-приподнятом настроении.

Тем лучше, кажется, Толлин был готов мне рассказать нечто интересное, и сейчас главное — не спугнуть его резким приступом пренебрежения. Мы получили по конверту с оценками, и я быстрым шагом, опережая своего партнёра по занятиям, почти выбежала с аудитории, где распределяли студентов.

Глоток чистого воздуха отрезвил ещё сильнее. Стыд, отвращение, злость — и это лишь малая толика того негатива, который бесцеремонно занимал свои места, по мере того, как заканчивалось действие зелья.

Что же, на тот момент мне действительно показалось, что Толлин — именно тот человек/, с которым я мечтала переспать всю свою короткую кошачью жизнь.

— Ри! — голос сокурсника нагнал меня уже на выходе из учебного корпуса.

Я поджала губы и попыталась изобразить хотя бы мало-мальски нормальное отношение.

— Не хочешь прогуляться по Саду? — парень, похоже, принял всё, что произошло между нами, за чистую монету. Впрочем, в индивидуальной кабинке всё и было натуральнее некуда.

— Оставь меня, Толлин, — сквозь зубы процедила я. — Не трогай меня сейчас, — и, чуть подумав, добавила: — Пожалуйста.

Вернувшись в общежитие, я застала Мелоди у дверей комнаты. Сестра не торопилась заходить туда без меня. И правильно, не люблю, когда на моей пустующей территории хоть кто-то находится в отсутствие хозяйки, пусть даже гость — моя любимая сестра.

Вид у неё был жалкий.

— Что стряслось? — обеспокоенно спросила я, понимая, что вряд ли она прибежит ко мне из-за какой-нибудь ерунды.

Мелоди потупила взгляд в пол, её разодранное ушко дёрнулось в знак раздумий и глубокого внутреннего протеста, что заставило меня невольно улыбнуться: её жесты почти не изменились с тех далёких времён, когда мы жили дома. Сейчас, конечно, она повзрослела и приобрела истинно женские черты, но моя маленькая Мел так и продолжает жить упрямым и не всегда адекватным образом в сердце.

— Ну?! — прервала я молчание, попутно открывая комнату и приглашая сестрёнку внутрь. — Мне из тебя слова чем тянуть? Магией или пытками?

Мелоди вздрогнула и затараторила:

— Меня в клан не берут! Сказали, что если ты не смогла отказаться от предложения инквизиции, то я ничем не лучше, а предатели им не нужны! Я понимаю, что ты не виновата, и «Серые коготки» не имели права ставить такое клеймо, но…

— Стоп! — чуть ли не выкрикнула я, останавливая сестрёнку, и решила уточнить: — То есть причиной отказа стало наше родство?

Под слоем солёных слез, её разноцветные глаза приобретали ещё большую резкость. Вид, конечно жалкий, но ведь не конец света же! Не взяли в один клан, возьмут в другой. Да и вообще, здесь можно выжить даже без причисления себя к какой-либо группировке, если, конечно, умеешь за себя постоять… Но не с моей колокольни судить: когда проходило посвящение в «Серые коготки», их группировка отчаянно нуждалась в новых членах, что изменилось с этого времени — ума не приложу.

— Пойдём, — я крепко взяла Мел за ладошку и рывком вытянула в коридор, затем — прочь из общаги, в корпус с преподавательскими апартаментами. Мы остановились уже на втором этаже здания у высокой двустворчатой двери, украшенной мозаикой из драгоценных камней. Тут же Мел ойкнула и спряталась за меня, горячо шепча на ухо:

— А нам сюда разве можно?

— Нет, — равнодушно пожала плечами я и постучалась.

Дверь нам открыла одна из первокурсниц, служившая у Ахелия, главы клана, дежурной по мелким поручениям.

— Ахелий у себя?

— Он немного занят, — уклончиво ответила девчонка.

Поняв по реакции дежурной, что на самом деле наш глава ничем серьёзным не занят, ураганом смела молодую кошечку, за руку увлекая за собой Мел.

Ахелий грациозно полулежал в глубоком кресле и, медитируя на витражное окно, щипал виноградины из большой вазы с фруктами. Он лениво повернул голову в нашу сторону и сморщил тонкий, прямой нос, будто к нему крестьяне пришли милостыню просить.

Я остановилась в полуметре от него, ожидая, когда же глава закончит пережёвывать. Черный самец представителей расы кошек в школе не спешил. Медленно, никуда не торопясь, он промокнул не в меру пухлые губы вышитой салфеткой, затем вытер руки и презрительно бросил белоснежную ткань на каменный пол. Дежурная грациозно подлетела и, подобрав платок, исчезла.

— Ну? — с видом полнейшей скуки на красивом лице, начал разговор Ахелий.

— Что «ну»??! Ты зачем мелкую обидел?! — не стала отвешивать поклонов я, а сразу перешла к делу, времени, в отличие от главы, у меня было не вагон.

— Ну так… Я всё объяснил, — Ахелий демонстративно начал рассматривать маникюр, а затем приглаживать шерсть на чёрном хвосте, и без того лоснящемся и глянцевом, как лысая голова нашего бывшего декана.

Я оглянулась по сторонам. Дежурная, если и была здесь, то здорово маскировалась, потому что свидетелей быть не должно.