Алекс Ферр - Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор [СИ]

— Кто нибудь из вас хочет примкнуть к армии Детей Жизни? Пусть самый достойный выйдет вперёд, — предложил я мнущимся подле телеги визитёрам.

Бурной реакции не ждал. Гоблины были явно ограничены умишком, и вряд ли понимали всё великолепие предложения. Но стайка тут же начала оживлённо обсуждать на ломаном гондванском, кто из них достоин.

— Я буду как друид! — доказывал один, оживлённо жестикулируя корявыми пальцами.

— Ты жрёшь много, убыток! — осаждал его другой.

— Я! — вышел вперёд третий, но толпа остальных разом схватила его, утащила к себе и надавала увесистых тумаков, спустив шкалу хп процентов на десять.

От семёрки гостей с самого начала оживлённого спора отделился один гоблин. Он стоял с сожалением взирая на собратьев и даже не стараясь что-либо сделать, чтобы показать мне свои достоинства. Гоблин представлялся на порядок слабее остальных шести собратьев.

— А ты что молчишь? — спросил я одиночку, не в силах ждать, пока остальные порешат, кто же из них наиболее подходит для перерождения.

— Слаб, — коротко ответил тот.

— Иди, прыгай, — я указал на алтарную чашу.

Тот, по дуге обогнув сородичей, ломанулся и плюхнулся в белесые нити жертвенника.

Пулай, лишайник, уровень 15

Здоровье 6000/6000

Мана 0/0

— Хе, — оглядел собратьев вышедший из фонтана высокий, широкоплечий юноша. Одежда его была покрыта мхом, выглядел лишайник как снайпер в маск-халате.

Гоблины пооткрывали рты, рассматривая бывшего собрата.

— Пулай теперь умён, высок и красив, — расплылся в улыбке лишайник. Размахнулся и хлопнул здоровенной ладонью по лысине одного из гоблинов. Тот сунулся, сделав несколько торопливых шагов вперёд.

— Как не было ума, так и нет, — вздохнул я. И нахмурился, — Зачем маленьких обижаешь??!

— Прости, лорд, — мгновенно стушевался Пулай под моим грозным взглядом. — Не смог сдержаться. Уж очень хотелось хотя бы раз в ответ дать ему звонкую. Я пойду?

— Стой на месте. Тебя заберут и всё объяснят, — сказал я и обратился к остальным. — Пятеро в алтарь, шестой, самый сильный из вас, толкает домой телегу с яблоками.

Панча и ещё две феи спускались, держа в руках каждая по небольшой корзине с яблоками. Сто пятьдесят. А должна быть сотня плодов. Разорят меня фейки своей щедростью. Хотя ладно, пусть.

Из остальных получились точно такие же рамы в маск-халатах, и я окончательно убедился, что гоблинам особо разнообразия алтарь не даёт. Хотя… Можно ведь проверить на остальных визитёрах? Завтра ещё должны прийти гости, крыс принести. Будем окультуривать пещерную дичь.

Панча увела лишайники к остальным, а я продолжил монотонно перебрасывать девушек. Кракены выпадали очень редко, и я бы их и не замечал, но каждая из них с проворством дикой кошки неслась в сторону воды. Предположил, что существовать они хотят лишь в своей стихии.

Смеркалось. Я уже вкусил из рук дриады ещё пару резаных яблок и порцию зелья Бодрости. Памятуя о моем возмущении на сексуальный подтекст её движений, Эна вела себя более чем скромно. Но всё же полностью спрятать собственную, выпирающую отовсюду женственность ей не удалось. Как могла, дриада нивелировала природное очарование, иногда стыдливо пряча взгляд под пушистыми ресницами. Ярко фиолетовый цвет её глаз так и манил, и я нарочно старался думать о деле, а не о том, как хороша моя королева.

Я чувствовал себя конвейерным манипулятором. Третья порция выпитого зелья бодрила тело, но от монотонной работы разум пребывал в отупляющем трансе. Уже давно не заглядывал в лица девушек и не обращал внимания на класс юнитов, даже примерно не представляя, каков теперь состав моей древесной армии. Я знал одно: львиная доля перерождённых — лоулевельные новички. Пока я ещё не добрался ни до убийц, ни до ящеров, и, видимо, это будет даже не сегодня.

Так же от зелий Бодрости проявился ещё один негативный эффект: периодически, может, пару раз в час что-то громко щёлкало у меня в голове, будто некто невидимый отвешивал мне затрещины, только непосредственно по мозгам.

Предстояла весёлая ночь, наполненная тупым механическим действием. Заставляло держаться, что дриада была в паре десятков метров. Она так же, не покладая рук, растила Семена Жизни для инициации, периодически отдавая феям накопленное добро и изредка подходя к алтарю, забирая очередную порцию фасолин.

— Лорд, — за спиной прозвучал голос Двухсотого.

Я обернулся. Зелье Бодрости, выпитое ещё совсем недавно, держало в тонусе, но я даже не обратил внимания на звуки приближающейся толпы. Над лешим парила группа фей. Когда их стало столько? Четыре десятка, не меньше, и это только те, которых я видел. Но больше внимания привлекло другое: под крылатыми Жрицами Древа Жизни копошилась толпа… кротов. Самых обыкновенных подслеповатых земляных зверьков, упорно следующих за парящими прелестницами.

— Может, не сейчас? — понимая, к чему собралась толпа, переспросил я. Наверное, фейки этих зверят по всему ночному лесу собирали на многие километры окрест. Слишком много их, под сотню точно. А ждать, пока они переродятся, времени нет. Крысы в клетках, и те ждут, уже, прада, немного бесноваться начали.

— Так а без крота мне никак, лорд, — попытался объясниться Двухсотый. — Приказ Редаи не будет выполнен, если ты не сделаешь из них питомца.

— Объясни, пожалуйста, — обратился я, не останавливая процесса перекладки рабынь на алтарь, — как крот и пожелание Редаи между собой взаимосвязаны?

— Так новым Древам потребуется вода, — и ухом не повёл Двухсотый. — Крот будет рыть канал. Мы пустим туда воду из нашей реки, она заполнит канал и даст Древам возможность расти.

— Думаю, ты усложняешь, кхе, — ворвался в алтарное пространство Киеренн.

Вот только этого брюзги мне не хватало для полного счастья! Бортника сопровождали бывшие гоблины. Юноши в маск-халатах скромно держались позади дерзкого пчеловода.

— Ну-ка, Пулай, покажи на что способен! — приказал бортник.

Лишайник вышел вперёд, пал плашмя на землю и растёкся масляным блинчиком. Застыл. А через пару секунд начал собираться назад в человека. Когда Пулай вернулся в исходное состояние, на месте его лёжки образовалась траншея глубиной в пару метров.

— Киеренн, я понял. Нельзя было словами объяснить, обязательна демонстрация? Здесь! Ты нарочно это сделал возле алтаря? Хочешь, чтобы Эна или кто ещё ноги себе попереломал?! — взвился я, понимая опасность глубокой ямы на проходном месте.

— Дурак! — взвизгнул Киеренн, нарочито небрежно перекладывая ответственность на лишайник. Бортник подкрепил негодование действием: зарядил звонкий подзатыльник растерявшемуся Пулаю. Остальные лишайники хором заржали, видя избиение товарища. — Возвращай всё назад! — приказал Киеренн.