Наталья Крамаренко - Дорога домой

Эрмай замер. Он уже чувствовал всплески Тан, когда его гость убивал бойцов. У них не было шансов. Он был совершенен! Ему не хватало только одного – опытного оператора, и Эрмай был готов дать ему это.

Эрмай оправил одежду и спокойно встал у медицинских ложементов. Всё должно пройти чётко по сценарию. Без каких-либо отклонений.

– Я ждал тебя. Проходи, – улыбнулся Эрмай, когда гость появился в отсеке, нарочито грубо ругаясь на странном языке.

Если бы не опыт марсианских бурь, они долго прорывались бы сквозь тормарену. Но Адлер ещё на «Аладе» установил, что ветер – низовой, а умений Варка хватило, чтобы поднять перегруженный скутер над ветровым горизонтом.

Адлер первый раз видел эту штуку – космический скутер больвогов. Сложно поверить, но эта фитюлька с реально ручным управлением и защитой пилота в виде бронещитка и силового поля была самым маленьким и весьма опасным типом несомых космических кораблей. Да, время автономного полёта ограничено запасами кислорода в скафе пилота, но вооружение этой штуки Адлер с первого взгляда оценил. И с тягой и мощностью всё было в порядке, даже на поверхности: в движении им мешал не столько перегруз, сколько катастрофически неправильно расположенный центр тяжести. Ну не предназначена эта одноместная штуковина для того, чтобы на ней, кроме пилота, устроились ещё два человека, фактически стоя на ракетных пилонах. И не надо забывать о прицепившемся снижу тяжеленном боевом скафандре!

Это странное… существо, назвавшееся Томом, увязалось с ними без каких-либо разговоров.

– Я с вами, мягкотелые, там Командир и Капитан, – сказал, как отрезал, и стоило Варку поднять свой скутер в трюме, как Том пристроился на центральном пилоне. Благо, он был пуст.

Адлер никак не мог поверить, что Том – искусственный интеллект. Настоящий, ничем не ограниченный. Тот самый, который давным-давно был одной из любимых страшилок в досумеречной фантастике капиталистических стран. Практика показала, что это были пустые страхи – любой созданный за почти шестьсот лет ИИ оказывался на деле ВИ – виртуальным интеллектом. Или ОИИ – ограниченным искусственным интеллектом. Самые сложные и изощрённые алгоритмы самых многоуровневых нейросетей оказались неспособны к самопознанию и саморазвитию. Да, они могли успешно – намного успешнее человека – справляться с поставленными задачами, могли самообучаться, но все их действия оказывались ограниченны заданной программой. Они могли копировать картины известных художников или создавать произведения «по мотивам». Но до сих пор в неведомых глубинах сложнейших программ не зародилось искры разума, никто из них не написал по собственной инициативе ни одной стихотворной строчки и не нарисовал даже простенького натюрморта. Свобода воли. Способность к рефлексии. Умение противопоставить себя и среду, познать себя, взглянуть со стороны. Этого они были лишены. Но Том… Неужели случилось невероятное, и они столкнулись с настоящим, а не мифическим КибеРом – носителем кибернетического разума, схожего с человеческим? Это была невероятная удача, чудо, но сейчас следовало думать о другом.

Варк оказался мастером. Он не просто смог поднять перегруженный скутер, но и удерживал его ровно над ветровым горизонтом, хотя чувствовалось, что это нетривиальная задача. Они чуть не царапнули Томом по камням, переваливая скальный гребень, и в это время скутер трясло и болтало так, что Адлеру казалось – сейчас они завалятся на бок. Но куда больше, чем откровенно нештатная ситуация, Адлера напугали – иначе не скажешь – два тяжёлых местных вездехода на осыпи. Один повыше, другой пониже. На одном приехал Ник, а на другом? Капитан. Она кинулась на помощь Гансу. А ведь должно быть наоборот!

Эмоции снова попытались взять над ним верх, но в этот раз Адлер легко поборол их. Он должен её защищать? Прекрасно, он это и делает. С холодной головой и профессиональным подходом, а не паникуя и совершая… героические глупости.

– Том, на тебе периметр, мы внутрь, – скомандовал он.

– Принял.

– Пошёл, – рыкнул Варк и с трудом удержал скутер: его качнуло и подбросило, когда махина Тома отцепилась и ушла вниз. – Цель зафиксировал.

– Принял. Приготовились.

Снизу что-то полыхнуло и замолкло, выстрел прошёл мимо. Показалось или нет? Вроде даже звук тяжёлого гаусса слышно было. Наверное, показалось.

На подлёте их опять попытались обстрелять, уже из корабля, но неудачно. И дело не в косорукости или косоглазии стрелка, а в том, что у противника на радаре было непонятно что, непонятно каких размеров и летящее как медуза в порывистом ветре по каньону. А вот перед Варком была цель. Большая, ясная и сама о себе заявившая вспышками излучателей. Пары секунд работы спарки с такой дистанции хватило, чтобы отбить желание стрелять и доломать погрузочную рампу… или что-то конструкционно очень на неё похожее.

Варк заложил очередной безумный вираж, Володька спрыгнул вниз и в боевом режиме рванул вокруг корабля, проверять, нет ли ещё кого снаружи: сюрпризы в тылу им не нужны. Том конечно зачистит подступы, но и у брони мог кто-то притаиться. Так что лучше немного подстраховаться. Только сейчас Адлер понял, как им повезло с блокадой планеты: чужакам достаточно было подняться на орбиту, и всё, не достать. Но платформы настроены так, чтобы пресечь любую попытку взлёта с поверхности. А после того, как Ник, больше некому, разворотил подъёмный механизм рампы, чужаки даже закрыть корабль не могли.

Теперь главное – успеть. Он больше никого не потеряет. Никогда.

Адлер метнулся внутрь.

Я говорил, что я – существо многозадачное? Я способен воспринимать и анализировать обстановку, вести огонь по противнику, решать сложнейшие уравнения… Но как оказалось, чрезвычайно сложно сохранять привычный режим функционирования, когда непосредственно перед выходом на операцию получаешь информацию, способную полностью изменить сложившуюся картину мира. Это… разбалансирует синхронизацию мыслительных процессов. Выводит из равновесия, как говорят мягкотелые, и должен признать, это очень точный образ.

Но по порядку.

Я давно заметил, что у мягкотелых присутствует некий подсознательный страх перед кибернетическими усовершенствованиями. Возможно, они опасаются, что кибернетическое – более совершенное – существо продемонстрирует их неполноценность? Или, как в древних книгах, с которыми я имел возможность ознакомиться на Марсе, поработит или уничтожит? Ещё одно прискорбное доказательство несовершенства и ограниченности мышления человеков: высшее существо обладает более высокими морально-этическими принципами, оно просто по своей природе неспособно на подобные жестокие и бессмысленные поступки! Достаточно взглянуть на меня.