Наталья Крамаренко - Дорога домой

Но вернёмся к нашему разговору. Он пошёл совершенно не так, как я планировал, и мой собеседник случайно затрону болезненную для меня тему. Я сказал – болезненную? Нет, скорее, дискомфортную, хотя мне ещё предстоит разобраться с определениями.

– Значит, тебе не хватает достойного собеседника? – спросил он. – Кого бы предложить… А «Алада»?

– «Алада»… «Алада» – как ребёнок у мягкотелых. Маленькая… и, увы… ей не суждено повзрослеть. Я слишком хорошо знаю её систему, чтобы…

– Надеяться на чудо?

– На стремящуюся к нулю вероятность флуктуаций, способных породить незапрограммированные нейросвязи с необходимыми последствиями, – он что, издевается надо мной? Нет, всё-таки он УМЯЧ, хоть и условно, но мягкотелый. – Прости, мне надо подумать. Если ты не против, поговорим чуть позже. Мне пора.

Вообще-то я не позволяю себе так вести себя с мягкотелыми, они всё-таки гораздо слабее меня, как физически, так и по производительности, но Ноль Ноль Первый не мягкотелый, поэтому ему можно и нагрубить. Мне действительно хотелось побыть одному. Обдумать некоторые детали, потратив на это всю мощность. Поэтому сказанное мне вслед: «Значит, что такое надежда, ты тоже не знаешь…» я зафиксировал, но просто отложил в памяти.

С момента этого разговора произошло столько разных событий и было решено столько задач, что они просто не попадали в очередь для повторного осмысления. Не попадали ровно до тех пор, пока Алада не выдала: «Прошу учесть на будущее, что обращение «это» может быть неприятно разумным существам…» Её тогда прервал Варк, ввалившись в шлюз, а я… растерялся. Это было… Есть у мягкотелых такое слово – «откровение». Как целостный, неожиданный и яркий акт познания, меняющий жизнь. Наверное, это было оно.

Впрочем, я увлёкся. Думаю, вы теперь можете представить, с какими чувствами я покидал Аладу?..

Есть отстрел. Что-то застоялся я «шкафу». Нет, бои в космосе – это тоже замечательно, великолепное занятие для мозга, но вот такое… Всё-таки именно для этого и для абордажа я и создан кем-то и когда-то. Жаль, Командира сейчас с нами нет. В этом мы с ним похожи: нашу память просто стёрли. Кто и когда – кто знает? Но сейчас отставить, у меня там трое мягкотелых на скутере, который сбить, что мне приземлиться. Кстати, вы знаете, что это одна из причин, по которой Терру перестали называть Землёй? Мягкотелым очень важна терминология.

Импульс двигателя, корректировка, есть касание. Что тут у нас? А у нас тут всё очень замечательно. Радары противника более-менее пробивали глушилку, но скорее менее. Если скутер Варка они и засекли, то вот меня нет. И никого больше не засекут. Почему? Потому что у меня космический радар, и лично я Декларацию о планетарных ограничениях не подписывал. Марс, кстати тоже. Так что, как говорят мягкотелые, кто не спрятался, я не виноват. Поток сканирующего излучения пробил пыль, чётко прорисовывая цели, а заодно заставляя операторов схватиться за головы. Должен признать, это была не моя идея, хотя я серьёзно усовершенствовал принцип работы террянских «хлопушек» – систем подавления связи. Стандартное подавляющее излучение пробить хоть и сложно, но можно. Но стоит начаться передаче, как на её частоте следует хлопок. Вернее, акустический удар такой силы, что выводит из строя оборудование и операторов. В моём случае источником поражения стало излучение сканера.

У меня есть разное интегрированное оружие, хотя мы с Командиром предпочитаем «пилу». Почему не бластер? Не любим мы плазмомёты. Дело не в том, что оружие плохо, очень даже ничего, у меня есть, но вот рабочее тело к нему таскать… Уж лучше запас картриджей кислородных. Это у нас ещё с «рождения». Так что «гвозди» – специализированный боекомплект к «пиле» – и излучатели. А плазма про запас. Минуты на полторы у меня ресурса хватит.

Наверное, надо уточнить, что раньше бластерами называли и лучевое, и плазменное оружие. Это я это на Марсе узнал. Но сейчас существует чёткая классификация: бластер это плазма, лучемёт это лазеры и иже с ними, излучатели – это волновые системы, подлежащие фокусировке. Излучатели и лучемёты похожи, но… Так, не до того.

В данном случае наша с Командиром любовь к гаусс-ружьям дала положительный эффект. Я видел броню на пленных – весьма оригинальная конструкция. Она поглощает энергию и переводит её во что-то иное. Времени разбираться не было, Алада сейчас с этим работает. Кстати, такая конструкция брони говорит о том, что у чужаков в ходу преимущественно лучевое оружие, поэтому те же «гвозди» она не держит.

Алада… Интересна, как там она? У неё же пока совсем нет опыта! Нет, я, конечно, и базы данных подгрузил, и системы сто раз проверил и отладил, когда понял, что придётся её одну с Мартой оставить, но всё равно, что-то такое… такое интересное… непонятное… Нет, это не беспокойство за Командира или Капитана. То рациональное – оценка факторов риска, вероятностей, а тут… Ведь совершенно очевидно, что с ней ничего не произойдёт. Алада и Марта в комплекте обойдут местную планетарную оборону на раз-два. Я это тоже проанализировал и оставил инструкции. Орбитальным комплексам Новы лет сто, не меньше. Нет, для корабля это не срок, но при условии регулярной модернизации. А какая тут модернизация? Чистка контактов? Во-во. Поэтому ни в Марте, ни тем более в Аладе я не сомневался. И всё равно что-то заставляло снова и снова считать вероятности.

Что же это такое? Может, это забота или какое-то аналогичное переживание? С кем бы обсудить? С УМЯЧем или Командиром? Или с Капитаном?

Нет, я вовсе не сидел на грунте, я передвигался, зачищая цели. Дело в том, что просчитав вероятности и проанализировав действия сторон в совокупности с данными экспресс-допросов, я пришёл к однозначному выводу, что это была ловушка либо на Капитана, либо на Николаса Асеро. Аналитический комплекс Алады только подтвердил мои соображения. Ох, знали бы вы, какой у неё аналитический блок… Так, не важно! Я имел все основания полагать, что, хотя УМЯЧ в западне, как и Капитан с Гансом, совокупной боевой мощи двух Чёрных драконов и одного больвога вполне достаточно, чтобы их освободить. Значит, моя задача сводилась к тому, чтобы обеспечить им отход.

А охраны тут оказалось немало, я вам скажу. Но оно и хорошо, больше тут, меньше там. Сколько «гвоздей» ещё? Нормально, около центнера где-то. Э-э… Да кто же их поштучно то считает-то, разве только мягкотелые…

– Ну ни х… Что за Хон Гиль Дон такой? – он говорил вызывающе грубо, стараясь отвлечь невысокого мужичка с длинной косой от ребят, опутанных проводами на каких-то странных не то креслах, не то кушетках.

– Я ждал тебя. Проходи, – мужчина сделал приглашающий жест.