Алексей Тырышкин - Меч Баа Ци [litres самиздат]

Визирь подал знак всем быть настороже и сам вытащил из чехла подготовленный к предстоящему бою автомат – тщательно смазанный, пристрелянный и приученный к руке. С ним наизготовку крадучись скользнул к входной двери. Медленно приоткрыл дверь, осмотрелся, готовый в любой момент выпустить очередь в подозрительный объект. Но на улице никого не было видно и царила тишина. Двор окутывал густой необычный туман. Туман ли?

Визирь напряг все чувства, пытаясь в этой гулкой тишине распознать хоть малейший звук – треньканье трамвая, шум автомобилей, крики грузчиков со стороны рынка. Но город был мёртв и нем. Визирь попробовал что-то разглядеть в тумане и тоже не смог. Ни единого живого существа не появилось в округе. Визирь зажмурил внезапно заболевшие глаза. Вблизи частицы тумана распадались на искрящиеся частицы. И он вспомнил их.

– Ночь безумия наступает. – пробормотал себе под нос.

– Что там? – спросил его шепотом Гром из зала. Визирь дал знак, что все в порядке. Затем с грохотом захлопнул дверь и закрыл ее на большой железный засов, чего никогда ранее не делал.

– Всем приготовиться, – сказал командир группы, направляясь в санузел. – Первый этап начался! Они вкачивают свою дрянь, которая позволяет существовать в нашем мире их тварям. Поэтому готовьтесь! А я сейчас вернусь… глаза только промою…

В туалетной комнате он включил воду на полный напор. Долго мылся, фыркая и растирая ладонями веки. Затем поднял глаза на зеркало, намереваясь посмотреть, насколько сильно они пострадали от частиц Ночи безумия. Да так и замер, не замечая включенного крана, хлещущего мощным потоком в раковину.

На него смотрела Карина. Уже не мёртвое существо с перевязанными глазами, а истинно та самая Карина, которую он давным-давно потерял. И вот она здесь – кроме той мелочи, что смотрела она из зеркала. Визирь даже обернулся, вдруг стоит позади и он лишь видит отражение сестры. Нет. Это не отражение.

Она улыбнулась ему и поприветствовала на родном языке. Асламбек вернул приветствие непослушными губами. Он смотрел на собеседницу со смешанными чувствами: и с радостью, и с недоверием.

– Я появилась здесь с одной целью: прошу отказаться от намерений, пока не поздно. Не спасай меня.

– Уже поздно отказываться, Карина, даже если бы я хотел. Но я обязательно тебя освобожу!

– Освободишь, – скривилась Карина. – А зачем? Опять продашь в жёны почтенному старцу из соседнего селения? Дабы мыла ему ноги, а потом и его братьям до собственной старости и терпела побои от старших жен?

– Не вижу ничего ужасного в этом, – пожал плечами Визирь. – Таков обычай. Но если возражаешь, я найду тебе мужа помоложе, будешь сама старшей женой.

– Асламбек, – сказала Карина. – Мне не нужна жизнь, а тем более – такая жизнь. Благодарю за попытку спасти меня, но я мертва и довольна этим.

– Что ты говоришь! – возмутился Визирь. – Никто не может быть доволен, будучи мёртвым! Пусть ты и была убита, но современная наука позволила тебя воскресить! Так живи снова, умереть ты всегда успеешь!

– Смерть… не самая приятная процедура. Второй раз ее проходить нет желания. – ответила Карина. – И тебе не понравится. Уходи! Ещё есть немного времени, я сумею сделать коридор для выхода в реальность.

– Я не уйду без тебя.

Каримна с той стороны зеркала чуть придвинулась вперед, словно увидела Асламбека впервые. Прищурившись, спросила:

– Сколько раз ты уже пытался победить в этой игре? Пять? И каждый раз заново собранная команда погибала, а тебя враги оставляли в живых для собственной потехи, чтобы Визирь приводил Халифу снова и снова поверивших ему людей и заставлял их платить кровью за собственное упрямство.

– Мои бойцы – не овцы, влекомые на убой, – гордо ответил Асламбек, скрестив руки на груди. – Они знают, на что идут.

– Да, овцы бы разбежались, узнай, что вступают в бессмысленную бойню, – согласилась Карина. – Но зачем идти на смерть, если можно не ходить? Ничто не поменяется от вашей победы.

– Поменяется, – уверил ее твердо Визирь. – Когда я выиграю, я заберу тебя и верну в мир живых. И я не уйду без тебя!

– А я не уйду с тобой, – ответила с такой же твердостью Карина. – Даже если ты победишь. Или… речь не обо мне? Ты рассматриваешь меня лишь в качестве приза? Так?

– Ты моя сестра! – беспомощно повторил Визирь. – Как я буду смотреть на себя в зеркало, зная, что оставил тебя?

– И что подумают люди, если ты не спасёшь сестру, – добавила Карина. – Как было ранее: что подумают люди, если ты не отомстишь за её смерть. Отомстишь кому попало, возможно, и вовсе невиновным людям. Но отомстишь. Вечный страх, что подумают сторонние люди, которым нет дела до Асламбека. И ни единожды в голову не приходило спросить себя – а что подумает сестра?

Визирь промолчал. Расценив это как согласие с её предположением, Карина провела с той стороны зеркала ладонью по поверхности. Словно отирая запотевшее стекло. По глади пошли легкие трещины, искрясь и мягко сияя лёгким голубоватым светом.

– Думай сам, Асламбек. Или ты уже не Асламбек, а Визирь? Я не стану призом в твоей игре. Так что твоя победа обречена на бессмысленность. У тебя еще пять минут все отменить и выйти из игры. Затем я буду не в силах тебе помочь и скажу откровенно: на этот раз всё переменилось, никто уже не станет тебя щадить, когда твою команду перебьют, а ты останешься один, зажатый в углу, точно крыса, беспомощный и смешной. Время пошло, Аслами, думай!

– Я… подумаю, – ответил Асламбек и сглотнул слюну. До него только сейчас дошло, что говорил по сути с покойницей. Бояться мертвецов давно не боялся – когда те лежат в луже крови на позиции. Но вот так… чтобы мертвец говорил и убеждал, на родном давно полузабытом языке, полузабытым голосом. Он шумно вздохнул, зажмурился, снова поднял глаза на зеркало, но то отразило лишь его исхудавшее после долгих муторных тренировок лицо с ввалившимися глазами и впалыми щеками. Команду он при подготовке не щадил, себя – тем более. Он учёл все ошибки прошлых игр и поклялся, что их не повторит. И новых не наделает.

Он немного подождал, втайне надеясь, что сестра ещё вернется и скажет что-то ободряющее. Но зеркало осталось обычным зеркалом. Визирь пожал плечами, поправил автомат за спиной и повернулся к выходу.

Даже через плотные двери и стены с улицы долетел отчаянный женский крик. Команда всполошилась, кто-то примкнул к окошку, стараясь разглядеть, что происходит во дворе. Но плотный туман мешал что-то различить.

Крик услышал и Герди. Он в этот момент едва ли не наощупь продвигался к тренажерному залу Визиря через совершенно безлюдный город. Временами ему казалось, будто где-то вдали слышатся шорохи, непонятная возня и даже легкое рычание. Вспоминая встречи с Темными лошадками, он на всякий случай держал меч убитого Суператора наготове.