Алексей Тырышкин - Меч Баа Ци [litres самиздат]

– Они? – не понял Рубер.

– Прибыл Сонм Великих героев!

– Думаю, Сонм Великих героев справится с уважаемым князем Хвойного княжества и без моего скромного участия, – со спокойствием ответил Рубер. Трисмегас воззрился на него с насмешкой и подозрением.

– А я настаиваю.

– Боишься, что я тоже переметнусь в врагу? – оглянувшись на остальных раненных в шатре, Рубер чуть сбавил громкость и теперь едва ли не шипел каждое слово в лицо господину. Тот только хищно раздвинул уголки рта.

– Опасаюсь. Но, видишь ли, сейчас у тебя есть полнейший шанс доказать, что мои опасения ложны.

Гир кивнул в сторону входа и продолжил.

– Князь обречён на поражение в схватке с Сонмом, ты сам знаешь. Но сейчас все войско кайсаров и джелонов взывает к своему Чёрному отцу, дабы даровал им воина, способного остановить армию мертвецов. Хха. Баа Ци их уже не услышит. Он в двух шагах от западни. Ему не до них.

– И воитель не придёт? – Рубер не понимал, куда гнул Гир, однако терпеливо отслеживал нить его рассуждений.

– Воитель придет. Эгирэ арк Ци Бар явится в эту реальность, – тут раненный Верховный Магистр позволил себе хрюкнуть от смеха и ткнуть пальцем в грудь Рубера. – Как раз на пути атакующего Сонма. Она могучий воин со своими умениями против наших копий и стрел, да. Но только здесь я глушу ее умения. Ее сомнут и растопчут.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – не понял Рубер. Или сделал вид, что не понял, как решил Трисмегас, насмешливо глядя на своего подчинённого.

– Докажи мне, что ты не аналогичен Руберу, предавшему Орден из-за этой проклятой девки. Принеси мне её голову!

– Голову? – возмутился Рубер. – Отрубить девице голову и принести тебе!? Я не ослышался, Верховный Магистр? Это же идет вопреки всем кодексам и наставлениям! А также супротив морали настоящего рыцаря!

– Это не девица, это опаснейший враг. Иди и убей её. Желательно на глазах отца, он, по счастливой случайности – князь и полководец всего этого воинства. Это приказ!

Рубер мрачно отсалютовал, провернулся на пятках и вышел прочь, чеканя шаг по окровавленной земле.

Сонм Великих героев только показался вдали. Шел он тяжело, медленно, даже издали – мертво. И чей-то незнакомый голос на пределе слышимости внезапно напел с легкой издевкой:

И если рыцарь не найдётся

Принцесса так и не проснётся

Кто произнес с насмешкою эти слова? Неужели сам Трисмегас? Зачем? К чему он склоняет своего подчиненного?

– Баа Ци! Баа Ци! Баа Ци! – ритмично повторяли джелоны, с отчаянием долбя в свои барабаны, так что по полю стоял гулкий перестук, достойный хорошего рок-концерта. И вдруг посередине чистого поля, разделявшего врагов, усеянного телами убитых и умирающих, зажглась небольшая звезда, потом она вспыхнула ярче, взорвалась беззвучно, на её месте оказалась девушка в белоснежной тоге. Однотонное одеяние резко выделялось на фоне ядовито-салатовой шевелюры вперемешку с черными и красными затейливыми косичками по плечи. Эгирэ любила экспериментировать со своей прической.

Да, это была именно она…

Если бы Рубер обернулся, несясь к ней навстречу по разбитому, залитому кровью и заваленному мусором войны полю, может, они бы сумел заметить, как ехидно смотрит ему вслед вышедший из шатра Гир. К тому уже подскочила Газа, намереваясь высказать всё о нарушении постельного режима тяжелораненого. Но Верховный Магистр молча развернул её спиной к себе и аккуратным толчком направил внутрь шатра, к действительно нуждающимся в помощи бойцам. Он жестом велел дежурного фро подать коня, подозвал сигнальщиков и приказал войску отходить к тылам. Мало ли, вдруг гостья из иного мира все же помимо Сонма захочет испытать свои силы и на живых людях.

Эгирэ, видимо, понимала, зачем её снова вызвали в этот сумасбродный мир. Она сразу повернулась в направлении атаки Сонма Великих героев. Подняла руки, по которым с готовностью зазмеились тёмные грозди Черной грозы.

Тяжёлая конница Сонма Великих героев постепенно приближалась, распространяя холодный ветер и леденящий страх одним своим видом. В клубящемся белом полупрозрачном облаке насчитывалось около пятидесяти дюжих фигур всадников, полностью облаченных в лучшие доспехи Ордена, с длинными копьями наперевес. Впереди с золотым стягом скакал знаменосец. А рядом с ним – командир Сонма Великих героев. Кормо. Он заметил Гира, взирающего на бой верхом на коне у шатра с раненными, приветственно отсалютовал. Тот небрежно вернул салют, указав в сторону главных сил Хвойного княжества, ощетинившихся частоколом копий, закрывшихся за возами с бойницами. Кормо поднял руку, указывая своим бойцам направление главного удара. А удар как раз проходил через то место, где стояла одинокая фигурка Эгирэ. Про неё Гир никаких указаний не стал делать, но Кормо сам уже заметил необычного противника и сразу направил на неё острие своего копья, пришпорив огромного коня. Утробно фыркнув, зверина ускорила шаг, переходя на рысь. За командиром двинулись остальные, под тяжелыми копытами тряслась земля, комья дёрна летели на десятки метров в стороны.

Войска Ордена замолкли в священном восторге, видя, что лучшие их бойцы, отдавшие жизни за идеалы Золотого знамени, восстав из мёртвых, пришли на помощь своим фро и готовы стереть в порошок нечестивых врагов. В среде Хвойного княжества виднелись бледные и мрачные лица. Даже князь помрачнел, наблюдая за происходящим. Уж кого ему не улыбалось видеть, так это легендарный отряд мертвецов, который так и не удалось ни разу никому победить.

Первой начала Эгирэ, всплеснув руками: с ее пальцев в сторону знаменосца ударила змеящаяся чёрная молния, обвила его руки, ушла в полотнище… угасла без следа. Изумившись, патрульная аграи куп пеле повторила удар, переведя прицел на Кромо. С тем же успехом. Она решила повысить ставки и бить более мощным умением, уже изготовилась, бестрепетно стоя на пути перешедшего в стремительный бег конной дружине мертвецов…

Со стороны Хвойного княжества раздался рев Страшилы, перекрывающий все прочие звуки:

– Эгирэ! Эгирэ, дочка! Сюда! Быстрее!

Кромо только ухмыльнулся. Его отряд уже катился вперед, грохоча копытами, будто сошедшая с крутой горы лавина, готовая сметать всё на своем пути – и конных, и пеших… и одиноко стоящих.

Кромо оторвался от своего войска, рванув на коне во весь опор. Эгирэ посылала одно за другим самые убойные умения, но всё оказалось тщетно: Огнелед беспомощно гасился о нагрудники доспехов, сыпались искры с щитов, лавина неудержимо неслась вперед.

Когда оставалось несколько десятков метров до Кормо, от княжеского войска вырвался отряд конных витязей, что ранее серьёзно потрепал рыцарей Ордена и его пехоту. Вёл своих бойцов сам князь. Судя по решительным лицам его окружения, все были настроены на смертельную схватку с серьёзнейшим противником. Вот только атака запаздывала.