Алексей Тырышкин - Меч Баа Ци [litres самиздат]

– И с чего ты взял, что Страшила жив?

– Дурень, ну раз этот механизм оживления подействовал на Кроша, который точно был мёртв – значит, система работает. А раз Страшилу не удалось вернуть к жизни, вывод один – он и так живой!

– Ну да, – согласился Синоптик. – Оживись они оба в лаборатории, Страшила бы тебя точно пришиб. Это тебе не квелый Крош.

– Ой не надо. Я однажды уже избил его, когда он меня вывел из себя. Чем громче шкаф, тем больше падает.

– «Избил»! Треснул по башне бутылкой в пьяной драке – называется избил?

– Ну а что, я бы в лаборатории еще одну бутылку не достал?

Дорога, уже начавшая таять во мгле надвигающихся сумерек, сделала поворот, и как только Вахтер его миновал, открылся вид на большую вытоптанную поляну, в центре которой горел большой костер и сидели люди. За ними находились две крытые повозки и фыркали распряженные на ночь лошади.

Отдельно на жаровне над углями жарилось мясо, чем занимался здоровенный бородатый мужик в черном одеянии наподобие халата. Он недобро посмотрел на путника, но ничего не сказал, молча вернувшись к занятию.

– А что, кончилось вино?

– Да было еще. Кроликов только не хватает, закусывать нечем. Ха-ха! Восолап, наколдуй нам ещё кролика, как орденским дурням наколдо…

Говорящий осекся, заметив постороннего. Вахтер остановился перед костром. Чуть поклонился людям.

– Будьте здоровы и счастливы, уважаемые граждане! Не приютите ли на ночь несчастного путника?

– Отчего же путник несчастен? – осведомился один из сидящих у костра, занимаясь между делом поеданием куска мяса.

– Оттого что не обогрет, не накормлен и ночлега не имеет.

Собрание переглянулось и единодушно вынесло вердикт, что еще один человек им не помешает.

– Наливай вина, бери мяса, усаживайся у костра. Вместе веселее!

– А как знать, что он не Тёмная душа? – спросил один из отдыхающих. Другой загоготал, указывая на Вахтера, который в это время уже примостился у огня, подоткнув позади себя одежду на корягу. Попутно гость принялся уничтожать вино в маленьком кувшинчике, что ему протянули щедрые хозяева бивака.

– Да я нашего брата-бродягу по повадкам узнаю, видишь, как умело одежду за спиной разостлал? Не первый год, видать, по дорогам да весям мыкается. И где ты видел, чтобы Тёмные души вино пили?

– Если это есть доказательство, что я не Тёмная душа, – сказал Вахтер. – То я готов до утра доказывать, что я не Тёмная душа! А вы те самые бродячие затевахи, про которых сейчас все только и говорят?

– Ты про историю с шапкой и кроликами? Как мы Орден обдурили? – уточнил мясожарщик Восолап. – Хе-хе. Да, про нас, но лучше об этом громко не разговаривать. Словят Золотые знамена и того, развешают по ёлочкам, что шишки. Обидчивые они и шуток не понимают.

– Ну да сейчас-то можно, – сказал другой из творческого коллектива бродячих артистов. – Мы уже на земле Хвойного княжества. А у них сейчас с Орденом большая война зачинается!

– Хвоя в обиду не даст, это точно! – согласился еще один артист. – Тем паче, тут в паре десятков верст их великий князь Вестислав Косой стоит со своим войском. Он нас защитит и в обиду не даст!

– Косой? – спросил Вахтер и тут же глумливо засмеялся, настолько не вязался велеречивый титул и красивое имя с народным прозвищем. – И что, некому было его косоглазие вправить?

– Глаза у него на месте, как у всех, – пояснил один из собеседников. Имен их Вахтер и не пытался узнавать, поскольку здесь подобное было не принято, тем более, не рекомендовалось представлять свои имена на ночь глядя впервые увиденному человеку. Только если услышишь в общей беседе обращение меж собою, поймешь, как звать кого. – Косым его назвали, глядя, как он дичь бьёт на княжеской охоте. В том смысле, что как бы и стреляет, да всё попасть не может. Гы-гы!

Остальные поддержали гогот и вскоре затянули полупьяными голосами матерную песню про князя, что отправился по дичь-кулич, в куличка стрелял, себе в зад попал. Оооо, попал!

– Оооо, попал! – хором затянули бродячие артисты, качая кувшинчиками с вином.

Еще некоторое время они болтали обо всем на свете, Вахтер, включившись, предлагал Восолапу в знак признательности за ночлег научить фокусу, как распиливать бабу. Тот заинтересовался и долгое время они провели за обсуждением технических деталей, решив поутру сколотить необходимый реквизит и опробовать в деле. Еще немного поорав песни про Косого, артисты устроились на ночлег и вскоре дружно захрапели.

***

– Да хорош уже, дай поспать, – сонно отмахнулся Вахтер от тычка в бок. Тычок повторился, он с руганью поднялся, собираясь обложить матами грубияна. Однако даже не стал пробовать, когда увидел перед собой военного человека в полной боевой выкладке.

Уже занималась заря и было видно, как в дымке предутреннего тумана по лагерю бродячих артистов расхаживают спешившиеся воины, вооруженные до зубов. При мечах, кинжалах, луках, с полными тулами стрел, при круглых красных щитах, с тяжелыми копьями, притороченными к седлам здоровенных коней. В отличие от рубленых угловатых шлемов Ордена, вся их броня обладала ярко выраженными округлыми элементами. Тяжелые конники Хвойного княжества, элита Вестислава Косого. О них Вахтер был наслышан еще во время службы в третьем отряде Рубера Тертиуса как о сильных противниках. Да что там – как о бойцах, не раз устраивающих Ордену неслабые отлупы в приграничных конфликтах. Спасало Орден лишь малое количество подобных воев в рядах князя. Всё же и оружие больших денег стоит, и конь, а уж выучить человека всем этим пользоваться и вовсе бесценно.

Сонных артистов, и к ним же – Вахтера, согнали в кучу перед ещё тёплым костровищем. Напротив встал мощный боец в богатых доспехах с красным плащом до пят. Щегольским щелчком поднял личину, обнажив суровое лицо с короткой бородой. Осмотрел артистов тяжелым взглядом.

– Ну, чего притихли, люди певчие? – прогудел он оробевшему собранию. – Кажись, всю ночь горланили ошалелыми тетеревами, так что у нас кони глохли в паре верст отсюда, а тут внезапно голос потеряли?

Артисты быстро переглянулись, только сейчас осознав, что их матерные песни про Вестислава Косого отлично слышали вставшие рядом на ночлег воины этого самого князя. И, видать, подобное пение их слегка покоробило.

– Так это же не мы были, боярин Бруст! – не моргнув глазом сообщил Восолап. – Это совсем другие были, мы сами от них настрадались, не выспались, да и как тут выспаться, когда все в возмущении, что рядышком кто-то нашего любимого князя костерит и поносит почем зря? А неизвестные пропели, потом сели на коней да ускакали! Бесследно. Видать, Околесицей хваченные или сие есть колдовство Ордена окаянного!