Дмитрий Володихин - Штурм бункера [litres]

Почтеннейшая публика! Внимание: иллюзион профессора Антонова-младшего. Кем вы видите его двадцать семь лет назад? Светилом? О нет, еще рано! Но уже вундеркиндом, защитившимся в восемнадцать и годом позже получившим первую собственную экспедицию – здесь, в «Берроузе». Славненько. С этого момента, господа, он постепенно принимает бункер у папы, квадрат за квадратом, как heritage, как своего рода family estate. Вы, конечно, можете, господа, заявить, до какой степени это не в традициях науки – по наследству, а не по заслугам, молокососу! А можете заявить прямо противоположное: традиции науки как цехового феномена проявили себя эксплицитно, как солнечное затмение: все его видят, но никто не в силах остановить… Какой ответ вам дать? Вы в обоих случаях и правы, и неправы. Да, молокососу. Да, обычаи цеха. Да, влияние папы велико. Однако… я, может быть, и не симпатизирую господину Антонову-младшему как личности, но в своем деле он проявлял неоспоримый, яркий, острый талант. Академический, разумеется, т. е. талант-для-узкого-круга-таких-же-специалистов, и всё же… А вот отец его как раз тогда начал слепнуть. В молодости именно здесь он подхватил синдром манускрипта. В те годы – чудо, мистика, ненаукопостигаемо! – здесь, на всех этажах «Берроуза», плескался воздух, насыщенный кислородом. Невероятно! Немыслимо! Но я уже говорил: Древний Марс – сплошная мистика. Здесь все умерло за несколько лет до того, как у нас началась Вторая Мировая. Все живое, я имею в виду. А вот имущество марсиан – да, господа, имущество, включая сюда воздух, пригодный для дыхания, и воду, пригодную для питья, – так вот, имущество по инерции еще сохранялось… кое-где. Воздух не уходил. Еще очень долго. По инерции… хотя какая тут может быть инерция! Задолго до того, как земляне впервые высадились на Марсе, кислороду, по всем глубоко научным законам, полагалось исчезнуть. Уйти через трещины в бескислородную атмосферу Марса и в ней совершенно раствориться. Но… Это Марс, господа. Здесь всё возможно.

Правда, сейчас кислорода тут уже нет. Индикатор на скафандре показывает совершенно отчетливо, no doubt.

А когда-то в «Берроузе», если не очень холодно, люди работали без скафандров. Антонов-старший, господа, натурально снял скафандр, потрогал… неведомо какую малую вредоносную частицу грунта, потер глаза… и чуть не отдал концы. Ох, я прошу извинить за речь в стиле охлоса, господа! Кто из нас совершенен? Антонова-старшего едва откачали, он женился, родил сына, проработал еще… сколько? Да неважно. Долго проработал. А позднее синдром все же вернулся и начал убивать его глаза. Чуть погодя – легкие. Потом – память… Он боролся – лет четырнадцать-пятнадцать. Успел детище своё наследнику передать. Ушел счастливым стариком, с утра узнавшим, что у него есть жена и сын… Миленько. А сын, мои благодарные слушатели, глядя на угасание отца, решил, полагаю, тихо тут всё закрыть, забетонировать, изолировать. Я уже говорил: ум есть, полета мысли нет, эмоции бушуют, но какие-то приземленные. Таков Антонов-junior.

– …я собирался вам всем сказать, опытным и неопытным: ни на шаг от группы без моего приказа! Иначе шкуру спущу и вот тут на полу освежеванным лежать оставлю. Всем ясно?

С кого это он собирается шкуру спустить? Для тебя, облезлый Призрак, заготовлены кое-какие сюрпризики… Впрочем, не сейчас.

– Ха-ра-шо!

Тут много на чем можно, используя варварскую лексику, гробануться. Крошке, влетевшей минуту назад в простейшую ловушку, еще повезло. Простая охранная сдвижка стен: после нее человек попадает в каменный мешок и умирает либо от недостатка кислорода, либо от недостатка воды – кому как повезет. Можно и под искусственно организованный обвал попасть, впрочем, это редкость, господа. С обвалом механизм ненадежный, по большей части обвальники давно саморазрядились. Но не дай Локи вляпаться в лабиринт! Лабиринты – конек ринхитов. А двести пятьдесят лет назад тут началось грандиозное вооруженное противостояние. Третий Ринх, неожиданно, на пустом месте возродившийся, бил в хвост и в гриву дряблую Империю, самостоятельные прайды, общины энергистов, да всех. А потом сам издох на их трупах. Это был уже финальный раунд: Война великая… и последняя. Дрались тут нешуточно. Металлическим оружием – его у марсиан всегда имелось ничтожно мало – плюс керамическим, каменным, костяным… Но, скажем прямо: обычные, примитивные убивалки, даже если добавить к ним ловушки и лабиринты, – ерунда по сравнению с настоящими, серьезными методами ведения войны А марсиане, господа, таковыми располагали. Сильные кислоты, и вы бы видели, на какую глубину они проедают камень! Ядовитые газы – хорошо, к настоящему моменту всё уже выветрилось. Как и любая боевая химия марсиан: в наши дни она уже неопасна. А вот боевая бактериология… ох, господа, если бы от первых жителей Марса нам достался один лишь синдром манускрипта, смертоносный, но редкий! А то ведь у нас еще одиннадцать разновидностей марсианской лихорадки. Умирают от нее редко, однако на месяц-другой она легко вышибет тебя из работоспособного состояния.

Вот как все эти милые маленькие зверюшки-бактерюшки выживали и выживают без носителя, без кислорода и при крайне низких температурах десятилетиями? Кто-то говорит – анабиоз, кто-то опять же поминает мистику, а кто-то истово верит, что живые марсиане еще есть, только они прячутся. И не знаешь, дамы и господа, какая из версий…

– …Улле – вперед. Остальные – тем же порядком, что и сюда шли. Только студент-второй берет и тащит трубу света. Хорошо хоть, твоя эта трубу нам оставила, без нее гроба… застряла, в смысле. Еще раз, для непонятливых: медленно! И – след в след.

Вот и Крис, я вижу, уверен: не вытащим, конец мадемуазель. Говорят, есть особые умельцы, способные проникать в захлопнувшиеся ловушки одним нажатием ладони… Я бы и сам попробовал: есть кое-какие соображения. Но не тратить же драгоценное время на девочку-хламера, которая по большому счету – расходный материал?

Дамы и господа! Наш рейд – дело рискованное. Затея в основе своей наполнена духом благородного авантюризма. Но истинный авантюризм чужд сентиментальности, в нем всё подчинено воле к победе. Следовательно, можно считать труп милой сеньориты невеликой платой за успех. Мы прошли в бункер никем не замеченные. Между тем центральные входы все под наблюдением, а где копают – там под охраной. Правда, сейчас не сезон для экспедиций, но наблюдение уж точно не снято.

А значит – вперед, корсары! Гибель некоторых приносит удачу остальным.

Господа офицеры, слушать мой приказ!

Восканян, остаетесь здесь, при бункере «Хо». Страхуете на тот случай, если сейчас они глаза нам отводят от основной точки рейда. Плевать, нам сил хватит и на две точки одновременно. С вами антиграв номер три, отделения осназа Козырева и Карамаякиса, отделение связи с Малышевым.