Райдер Уиндем - Индиана Джонс и Последний крестовый поход

Инди завел мотоцикл и развернулся...

Сумерки сгустились над Берлином, но на площади перед Музеем арийской культуры, неоклассическим зданием с острой крышей и гладкими монументальными колоннами, вовсю бушевал митинг, сопровождавшийся сожжением книг. Весь декаданс и прочее, не прославляющее немецкую нацию и фюрера, бросалось в костер. Гора книг уже достигала трех метров, но в огонь подбрасывались все новые и новые произведения. Сожжение производилось коричневорубашечниками и сочувствующими студентами, под звуки бравурного марша. По площади, чеканя шаг, шагали колонны, в руках у многих участников развевались флаги со свастикой.

Стоит ли удивляться, что никто не заметил, когда сбоку у тротуара припарковался мотоцикл с коляской.

Инди всмотрелся в толпу. «Одним нацистом больше, одним меньше – от них не убудет», –подумал он. Он выискал на тротуаре отдельно стоящего офицера схожей с ним комплекции, и решительно направился в его сторону. Одним ударом Инди вырубил немца и, спрятавшись за машины, переоделся в его одежду, а свою засунул в отцовский портфель.

Старый профессор молча стоял и глядел на чудовищный костер, который обжигал лицо даже отсюда, с расстояния пятнадцати метров.

– Мой бедный сын... – грустно сказал профессор подошедшему Инди. – Мы совершили паломничество в самую бессовестную страну на этой земле.

Инди взглянул на трибуну, увешанную нацистскими флагами. Там, среди высших чинов третьего рейха, стояла Эльза Шнайдер. Она растерянно смотрела на полыхающие в огне книги, и ей явно было не по себе от происходящего. Нет, Инди решил не жалеть ее. И точка. Эта женщина заслужила муки раскаяния.

Немного погодя Эльза потихоньку сошла с трибуны, затерявшись в тени колонн. Потом она снова вынырнула из темноты, очевидно, направляясь к своей машине. Когда знакомый голос окликнул ее сзади, Эльза испуганно обернулась.

– Где дневник? – грозно произнес человек в немецкой форме. Но она все равно узнала его.

– Как вы сюда попали? – пролепетала Эльза.

– Где дневник? – жестко повторил Инди. Он властно подтащил ее к колонне и начал обыскивать. Слава богу, дневник оказался при ней.

– Так вот из-за чего вы приехали? Из-за этой тетрадки! – Эльза вся дрожала от волнения.

– Разумеется. Мой отец не пережил бы, если бы эту тетрадку бросили в костер.

Эльза отшатнулась, как от пощечины.

– Так вот какого вы обо мне мнения! – горько воскликнула она. – А ведь я верю не в свастику – я верю в Чашу Грааля.

– Вы приняли сторону врагов Чаши. Неужели вы думаете, что я вас пожалею?

– Думаю, что да, – с вызовом ответила Эльза.

Инди запаниковал – он чувствовал, что снова попадает в ту же ловушку. Ужасно было то, что слова Эльзы словно шли из самого сердца, вот в чем опасность. Инди схватил девушку за шею.

– Я бы мог задушить вас.

– А я бы могла закричать, – печально проговорила Эльза. О, это было не обыкновенное противостояние двух врагов, а диалог взглядов между мужчиной и женщиной. Наконец, Инди убрал руку, позволяя девушке уйти. Она бросила на него взгляд, полный горечи и боли, и направилась к своей машине.

Бедная Эльза! Она-то знала, какие ошибки совершила: связалась с нацистами и... влюбилась в Индиану Джонса.

Инди спустился по ступенькам и вышел на площадь, пытаясь отогнать грустные мысли. Он подошел к отцу.

– Дневник у меня. Надо убираться отсюда.

Но в этот момент митинг закончился, и толпа хлынула с площади, оттеснив Инди от профессора. Людской поток нес Инди прямо в сторону трибуны. Чтобы не дай бог не потерять дневник, Инди поднял его над головой и... оказался лицом к лицу с самим Адольфом Гитлером: вместе со свитой тот пробирался сквозь толпу к своей машине. Сотни рук тянулись к нему с блокнотами и книжками, чтобы получить автограф. На мгновение Инди оцепенел, а потом вспомнил, что все-таки на нем форма немецкого офицера, и встал навытяжку. А Гитлер потянулся к дневнику, взял у адъютанта ручку, раскрыл дневник на первой странице и начал подписывать. Успеет ли сообразить фюрер, что это текст на английском языке и что посвящен он Чаше Грааля, за которой гоняется опальный профессор Генри Джонс? Поставив последнюю закорючку, Гитлер вернул тетрадь Инди и проследовал дальше.

Инди с ухмылкой посмотрел вслед: они хотели заполучить Чашу Грааля, и сам фюрер только что держал в руках ключик к разгадке...

Продравшись через толпу, Инди вернулся к отцу, который ждал его возле угнанного мотоцикла. Проходивший мимо эсэсовец в черном плаще, увидев праздно шатающегося офицера, попытался привести Инди к порядку и за это получил оглушительный удар по голове. Инди оттащил эсэсовца от машины и накинул себе на плечи его кожаный плащ.

Когда они покидали площадь, Инди вдруг подумал, что Эльза, возможно, уже рассказала немцам, что дневник у нее отняли. А может, и не рассказала. Но он не станет ломать над этим голову. Нужно решать проблемы по мере их поступления.

Кое-как переждав ночь в закоулках Берлина, утром Инди с отцом поехали в аэропорт.

Избавившись от формы, Инди все же прихватил эсэсовский плащ.

Они вошли в здание аэровокзала. От внимания Инди не ускользнул тот факт, что гитлеровские агенты проявили изрядную оперативность: уже были отпечатаны листовки с фотографией Генри Джонса – сейчас эти листовки раздавались всем военным, дежурившим в аэропорту. Оставив отца в сторонке, Инди отправился к кассам. А профессор прислонился к стене и загородился раскрытой газетой, Вскоре вернулся Инди с билетами, и они проследовали в сторону летного поля.

– Куда летим? – поинтересовался профессор.

– Сам не знаю. Просто попросил билеты на ближайший рейс.

– Ну и ладно.

Предъявив билеты, они выстроились в очередь на посадку. Впереди на летном поле их ждал огромный дирижабль высотой с десятиэтажное здание, под нижним его боком примостился биплан. Генри заглянул в билеты и сказал, что летят они в Афины.

Они поднялись на дирижабль и расположились в комфортабельном салоне у раскрытого окошка с поднятыми шторками-жалюзи. На летном поле работники аэропорта загружали в дирижабль багаж и продукты. Инди расслабленно откинулся в кресле и довольно произнес:

– Ну вот, все в порядке.

– Может быть, я с тобой и соглашусь, но только когда мы оторвемся от земли, – пробурчал Генри-старший, выглядывая из-за газеты, которой он снова загородился в конспиративных целях.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Инди.

Но то, что он увидел дальше, заставило его похолодеть: по летному полю и сторону дирижабля бежал полковник Вогель в сопровождении гестаповца.

– Nichtzumachen! [Не закрывайте двери! (нем.)] – орал Вогель, обращаясь к кому-то из летной команды.