Артём Помозов - Лестница в небо [litres]

Достал пачку, купленную у бездомного за две тысячи долларов, вытряхнул на ладонь сигарету самой дешевой марки.

– Жизнь такая непредсказуемая вещь. – Кот зажал оранжевый фильтр зубами и, запалив кончик сигаретки, перехватил длинными пальцами. – Приятель, думал ли ты, что оно все так обернется сегодня? Я вот не думал, что придется тебя убить.

Отвратительный дым рассеивался в светлом небе.

– Шустрика жалко, им пожертвовал, другими братанами пожертвовал, чтобы роль сменить. Но что поделать? Такова жизнь! Значит, адаптируемся к ней.

Затушил наполовину недокуренную сигарету о локоть, прожигая болоньевую ветровку.

В логове торгаша нашлась и бочка. Сбросил в нее всю документацию, залил керосином, найденным в том же логове, чиркнул охотничьей спичкой и бросил ее в кучу бумаг.

Моментально вспыхнуло.

– Хрен ли ты там возишься? Живее-живее! Будем сейчас тут сутки яйца на морозе держать!

– Иду я, иду.

Подаренное бабушкой на восемнадцатилетие платье превратилось в лохмотья, в жалкие грязные лоскутки, что свисали с худого девичьего тела. Девочку же первой и выволокли из подвала, заранее засунув в рот кляп – измазанную оружейной смазкой и машинным маслом тряпку. Ей было трудно дышать, глаза не привыкли к свету, и она чуть не ослепла, когда очутилась под хмурым, но показавшимся таким ярким небосводом.

– В машину, сука! – угрожающе прохрипел низкорослый брюнет-похититель и приставил автоматный ствол к затылку несчастной. – Быстро! Я два раза повторять не буду. Девки хозяину не особо нужны, если вдруг что. Если вдруг возомнила, будто ты неприкасаемый товар.

– Во-во, иди лучше, девонька, – пропел сообщник похитителя. – Я ж на тебя давно облизываюсь, как и мои пацанчики.

Она что-то промычала.

Тем временем из подвала вывели оставшихся пленников. Ими оказались мальчик лет шестнадцати, взрослый сорокалетний мужчина, выглядевший как бомж, и две девочки лет пятнадцати-семнадцати.

Доведя детей до раздвижной дверцы микроавтобуса, один из похитителей ударами приклада отправил каждую жертву в беспамятство.

– Вадя!

– Ау?

– Про руки не забывай.

– Принял, – и тот, кого назвали Вадей, тщательно связал запястья бомжа и остальных пленников.

Отошел, кивнув.

– Хозяин следующими машинами сюда пригонит своих солдат, тут вход в Путепровод, один из десятка, раскиданных по Зоне. Еще до аварии на птицефабрике не курей выращивали, одно прикрытие было, так что решили соединить ее с комплексом Подземного города. Хозяин отправит бойцов в Путепровод, они будут зачищать туннели от вырвавшихся на свободу результатов предыдущих экспериментов. Держу кулачки, чтобы всех перебил. Мы тут едва не столкнулись с какой-то гигантской тварью, когда спускались в подземелье, чтобы посмотреть на лабораторию «С-8».

– «С-8»?

– Здесь, прямо под фабрикой.

– Понял, но ведь Путепровод под «Ударом».

– Под «Ударом» вход в Путепровод из Припяти. Хозяин пообещал разобраться со всеми мутантами, что там обитают. И со всеми людишками, которые возомнили себя властителями Зоны. Наше дело малое – мы подопытных свозим, а уж мощи у хозяина хватит, чтобы всю их никчемную группировку перевалить, раз уж на то пошло.

– А чего им в Путепроводе – медом намазано?

– Ты же только что переспрашивал у меня про лабораторию.

– И чо?

– И ничо, тупой. Два и два не плюсанешь?

– А, вот оно чо.

– Путепровод – идеальное место под лаборатории. Там как бы лаборатории и построены. Останется их только оживить, а с ресурсами хозяина сделать это будет проще простого.

– Принял. Это последние?

– Перевезем сюда еще партию тех уголовников, получим наши деньги и уйдем в завязку. Решил, куда махнешь?

– На Мальдивы, а потом в Польшу жить. Остопоганила эта страна уже.

– Неплохой план. Я вот в Германию сразу.

– Уголовников, говоришь?

– Да. А что?

– Уголовники, сироты, дети из неблагополучных семей. О них все равно никто не будет скорбеть. За них даже заступиться некому.

– Пфф, «не будет скорбеть»! Не думай о них.

– Куда их повезут?

– Водитель знает, а нам знать необязательно.

– Поезжай! – низкорослый брюнет постучал тыльной стороной ладони по кузову.

Фиолетовая «Газель» покатила дальше, как ни в чем не бывало.

Двухэтажный домик Лесника величаво возвышался на фоне золотистых полей.

К нему и держал свой путь Андрей.

Лесник был человеком пожилым: уже за шестьдесят перевалило. Интересная личность. Когда Зона только-только зародилась, он и сам занимался опасным ремеслом «ловца удачи». Помогала выдержка и сноровка охотника. Недолго, правда, продлился его сталкерский путь. Здоровье, возраст. Но тянуло старика обратно невероятно. Потому и был он приятелем каждому сталкеру, каждому кров давал, заботился о каждом, как о своем родном сыне. Он и бизнесом занимался: оружие найдет за неплохую цену, экипировку подберет, иногда и артефакты скупит за бесценок, если неудачливый продавец никуда не смог пристроить аномальные образования. Сам же Лесник перепродавал артефакты НИИАЗ ради собственной выгоды. Его не заботили поползновения ученых узнать что-то новое о ЧЗО. Лесник верил, что Зона слишком ревностно хранит свои секреты и что никто из ныне живущих никогда не разгадает их.

Рэй прочел табличку, приколоченную возле калитки…

«Берегите наши леса, а если уж не бережете – не попадайтесь Леснику на глаза».

– Вот что в этом смешного? – Он отворил калитку.

Постучал в дверь. Там, за стеной, захлопотали. Послышались твердые шаги, а через полминуты на пороге появился лысоватый и бородатый старичок в белой майке без рукавов, спортивных штанах и c «муркой» [13] Ружье «МР-153». в руках.

– Кто такой?

– Это же я, Андрей. Не помнишь меня, Лес, что ли?

– Рэй? – Лесник опустил оружие. – О, здрав будь, человече! – Старик обнял давнего друга. – Ты уж прости, глаза меня нынче подводят, не узнал. Сколько прошло времени с нашей последней встречи?

– Да не так уж и много. Я же свою «бэху» у тебя в гараже оставил.

– Значит, память меня тоже подводит. Совсем вылетело из башки. Да, и я же писал тебе, что скоро ко мне Оля приезжает!.. Точно-точно. Забегался, засуетился. Прости. Ну а не бухали мы сколько?

– Года четыре.

– Ну, как ты понял, в моем возрасте это, увы, не срок, – усмехнулся Лесник. – Боже, моя бестактность. Заходи, не стой на пороге, – спохватился он, пропуская гостя в свое уютное жилище.

Кирилл – приемный сын Лесника – гремел кастрюлями подле плиты, варганя обед. Встреча со старым знакомым, тем самым человеком, которым Кирилл восхищался и на которого стремился быть похожим, подняла ему настроение и придала сил.