Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

— Возрадуйтесь, голубочки, ибо я принесла вам залог будущей победы. — Скифр воздела в небо смертельную вещицу, из отверстия на конце веял белый дымок. — Я знаю, где сыскать подобные чуда. Талисманы старых дней, пред которыми мощь этого вот — детский лепет. Эльфийскую сброю, выкованную допреж Сокрушения Божия!

— Где? — уцепился Ярви, и Скара была потрясена пылом в глазах служителя.

Скифр свесила голову набок.

— В Строкоме.

— Вы чокнулись! — взвыла мать Скейр. — Строком под запретом Общины. Любой, кто туда отправится, заболеет и простится с жизнью!

— Я там бывала. — Протянув длинную руку, Скифр указала на светящийся оранжевым эльфий браслет на запястье Колючки. — Оттуда я вынесла эту побрякушку, и моя тень покамест при мне. Для меня не существует запретных земель. Я Бродяга По Руинам, и там мне известны любые тропы. Даже те, что избавят нас от недуга Строкома. Одно ваше слово, и я вложу вам в руки оружие, против которого не устоит ни один боец, ни один витязь, ни одна армия.

— И ниспошлешь на всех нас проклятие? — огрызнулась мать Скейр. — Вы что, лишились остатков разума?

— Я пока кое-что сохранил. — Король Атиль спокойно поднялся с места, невозмутимо прошествовал к телу Асборна, бесстрастно присел на корточки. — Великий воин — тот, кто еще дышит, когда на пир слетаются вороны. Великий король — тот, кто увидит, как горят трупы его врагов. — Он пальцем заткнул ровную дырочку в Асборновом лбу, и сумасшедшее пламя, казалось, уже угасшее, вновь разгорелось в его глазах.

— Последнее слово всегда остается за сталью. — Он высвободил палец, окрашенный алым, и с интересом его изучил. — А это — не что иное, как сталь, в другом облике.

Скара прикрыла глаза, впиваясь в подлокотники кресла. Надо успокоить одышку и унять бурленье в желудке, разбавить обуявший ужас. Ужас пред таинственным колдовством. Ужас пред убийством пленного у нее на глазах. Ужас пред тем, что лишь ей одной было на него не начхать. Она должна быть храброй. Должна быть умной. Должна быть сильной.

— Рекэ надлежит ей быть вложенной в ножны, покуда все мы не порезались, — молвил Горм.

— А я рекэ, надлежит ей быть вложенной в сердце Яркого Йиллинга! — рявкнула Колючка.

— Мы все понимаем, что с горя ты с глузду съехала, — отрезала мать Скейр. — Эльфья волшба? Только вдумайтесь, что вы несете! Нам грозит новое Божие Сокрушение! Да вдобавок, с предателем в наших рядах!

— С предателем, который сжег Торлбю, — гаркнула Колючка, — о чем вы годами мечтали! С предателем, что продался Верховному королю, с которым вас подмывает помириться!

— Хорошенько подумай, прежде чем бросать мне обвинения, страхолюдная…

Скара с усилием разжала веки.

— Мы все принесли много жертв! — воскликнула она. — Все теряли друзей, дома, семьи. Мы обязаны держаться сплоченно, не то поодиночке праматерь Вексен нас передушит.

— Мы посягнули на владычество Верховного короля, — произнес отец Ярви, — а власть — все, что у него есть. Все, что есть он. Он не способен отвернуть назад, как нельзя отступить и нам. Мы уже избрали нашу стезю.

— Это ты избрал ее за нас, — выпалила мать Скейр. — По одному чертову шажочку за раз! И этот путь ведет прямиком к нашей гибели.

Скифр разразилась лающим смехом:

— Без меня, голубки мои, вы тут вдосталь натюкались, нашаривая ощупью этот свой путь. Конечно, во всем есть риск. У всего есть цена. Но я только что показала вам запретные чары въяви, а Матерь Солнце, гляньте-ка, так же светит!

— Мы правим, поскольку люди в нас верят, — веско сказал Горм. — Как твое волшебство повлияет на их доверие?

— Вы правите, поскольку люди боятся вас, — возразил отец Ярви. — Такое оружие, как это, послужит только вящему страху пред вами.

Скейр зашипела, как кошка:

— Это — зло, отец Ярви.

— Это — наименьшее зло, мать Скейр. О славных победах слагают отличные песни, но и бесславные победы не хуже, коль над ними чуток поработают барды. А вот славные поражения — поражения, и только.

— Нам нужно время на раздумье, — подала голос Скара, опуская протянутые ладони, словно утихомиривала стаю драчливых псов.

— Времени мало. — Скифр выбросила руку и поймала сухой листок. — Сыплется песок в часах, и Яркий Йиллинг подступает все ближе. Готовы ли вы совершить то, что должно, чтобы разбить его? Иль пускай он побьет вас? — Она смяла, растерла лист и, отходя назад, подняла ладонь над головой, предоставляя бризу развеять пыль.

— Как по мне, голубочки, выбора нету вовсе!

— Примирению не бывать! — рыкнула Колючка Бату, перекидывая натянутую цепь через плечо. — Пока Яркий Йиллинг и я оба живы. Это я вам обещаю! — И она повернулась и пошла прочь вслед за Скифр, пятки Асборнова трупа проминали в траве две канавки, пока она волокла убитого за собой.

Горм неспешно поднялся, с тяжкой смурой на загрубелом в сражениях лице.

— Давайте завтра на рассвете проведем большой сход, где и решим судьбу нашего союза. И как бы не судьбу всего моря Осколков.

Следующим встал король Атиль.

— Нам надо многое обсудить, отец Ярви.

— Беспременно, государь, но сначала я должен переговорить с королевой Скарой.

— Превосходно. — Атиль вскинул свой обнаженный меч и прижал сгибом локтя. — А я пока что попытаюсь не дать Колючке Бату в поисках предателей поубивать всех ванстерцев на белом свете. Пошли птицу королеве Лайтлин. Передай, пусть поцелует за меня сына. — Он двинулся к Мысу Бейла. — Передай ей, к ужину, боюсь, опоздаю.

Прежде чем заговорить, Скара выждала, пока король Атиль не пропал из виду и мать Скейр не скрылась, горько качая бритой головой.

— Вы знали о том, что сегодня случится. — Она укладывала в уме куски событий, пока те не состыковались друг с другом. — Поэтому вы попросили меня позвать на встречу только нас шестерых. Чтобы слух об эльфьих талисманах не просочился наружу.

— Мало кто… вдумчив, как вы, моя королева. — Лесть, липкая лесть. Она решила не позволить ей себя подчинить. — Сузить круг не повредит никогда. Особенно, если средь нас и в самом деле предатель.

Здравый смысл налицо, но Скара все равно хмурилась.

— Я ведь могу и устать приплясывать под вашу дудку, отец Ярви.

— Ту музыку, под которую все мы пляшем, наигрывает праматерь Вексен, и я поклялся дудочницу оборвать. Вам предстоит принять великое решение, королева.

— Одно следует за другим, без передышки.

— Такова плата за власть. — Ярви опустил взгляд на окровавленные травинки, и на миг показалось, что его снедает та же болезнь, что и ее. — Простите. Я только что узнал, что самый лучший человек из тех, кого я встречал, мертв. Порой трудновато… выбирать правильную дорогу.

— Порой все дороги — кривые. — Скара попыталась представить, что б на ее месте сделал дед. Каким бы советом снабдила ее мать Кире. Но таких уроков ей не преподали. Моря, куда ее занесло, не значатся на картах, и надвигалась буря, и путеводные звезды не сияли на небе. — Отец Ярви, так как же мне поступить?