Александр Башибузук - Каторжанин [litres]

Но этот «кто-то», к моему дикому удивлению, оказался не японцем. Щуплый человечек, судя по росту, явно мальчик, шмыгнул между хатами, спрятался за забором и принялся наблюдать за поселковой площадью.

– Откуда ты здесь взялся? – зло прошептал я, не отрывая бинокль от глаз.

Немного посидев, пацан убрался туда, откуда пришел, а еще через десяток минут из-за изб появилось еще несколько гостей общим числом в десять душ. Заросшие до бровей бородами, ободранные донельзя, грязные, как болотные кикиморы, но все с винтовками, причем с японскими «Арисаками». Девятеро были гражданскими, во всяком случае, в цивильных лохмотьях, а десятый, видимо, командир, толстенький коротышка, – в русском офицерском полевом мундире, правда, знаков различия я не рассмотрел.

С минуту помявшись за заборами, неизвестные прямым ходом отправились в трактир. Но до цели не дошли, остановились возле груды вываленных нами японских ботинок и прочего трофейного добра, уселись на землю и принялись натягивать на ноги обновки. Но пухляш тут же выписал одному из них увесистую оплеуху, и примерка сразу прекратилась.

Позади меня послышался треск кустов, а секундой позже из них вывалился Максаков.

– Там наши! – выпучив от усердия глаза, выпалил мичман. – Наши, Александр Христианович!

– Вижу. Немедля вернитесь на батарею, – резко отрезал я.

– Так надо же предупредить! – Мичман перешел на трагический шепот. – А если японцы! Никто же не уцелеет!

– А вы уверены в том, что это именно «наши»? А если их как раз послали японцы? Чем все закончится, понимаете?

Максаков опять вытаращил на меня глаза.

– Марш на батарею, мичман! – сухо скомандовал я. – Я все вижу и в свое время приму решение.

Мореман обиженно насупился и убрался к себе.

– А можа, я сбегаю? Я мигом! – Лука подорвался с места. – Одна нога здесь, другая там! Не дело, если сгибнут, чай свои, не нехристи…

– Я шибче, очень шибче! – тут же встрял Тайто. – Если бежать – то я. Большой не успеть.

– Ах ты, козявка патлатая! – вскипел Мудищев. – Да я как ветер!

– А я как… как шибкая ветер…

– Сидеть, я сказал! – уже не сдерживаясь, рявкнул я. – Пикнете – пожалеете. Я все вижу, сказал!

Великан с айном тут же заткнулись.

– Откуда вы взялись… – прошептал я. – На японских лазутчиков не похожи, где они таких заросших взяли бы, но вполне может быть, что за ними наблюдаем не только мы, но и самураи. Послать кого-нибудь – выдать себя с потрохами. Как же некстати…

Не знаю, что спугнуло гостей, но до трактира они все-таки не добрались и понеслись рысцой к хатам. Там опять спрятались и принялись ждать.

Я сам переполошился, думал, что пожаловали самураи, но ни одного японца так и не заметил.

– Вахлаки! – При виде этого цирка у меня мигом истощился весь ассортимент матюгов.

Но выдумать новые не успел, так как заметил еще одного персонажа, но уже нашего, Ваньку Первушина, смышленого и шустрого пацаненка, прибившегося к нам еще в Усть-Лужье.

Он несся к новоприбывшим с той стороны, где расположился отряд Собакина. Видимо, подпоручик самостоятельно принял решение спасать гостей и послал к ним гонца. Я чуть за сердце не схватился. Да что ж вы творите, ироды!

К счастью, неизвестные не стали упрямиться и, как только мальчишка к ним добрался, сразу рванули из поселка. И в тот же момент я заметил передовой отряд японцев. А вернее – нескольких солдат вместе с парой непонятных аборигенов в кухлянках. А минутами позже появились гости уже со стороны Рыковского – тоже несколько солдатиков, тайком пробиравшихся к площади.

Длилась разведка долго, не меньше часа, солдатики отнеслись к делу тщательно и толково и не угомонились, пока не прочесали весь поселок и даже окрестности в радиусе нескольких сотен метров. К нам подошли почти вплотную, но, к счастью, ничего не заподозрили.

И только потом сунулись в трактир. Но оттуда выскочили уже через пару секунд, несколько осталось возле здания, а остальные стремглав помчались назад, видимо, оповестить основные силы, что в Дербинском пусто.

Небо затянули плотные свинцовые тучи, начал накрапывать мелкий противный дождик, в небе завели свой хоровод несколько больших стай воронов, отчего картинка стала напоминать первые кадры голливудского мистического ужастика. На душе стало уж вовсе пакостно. Время тянулось, словно резина, я плюнул на зарок и успел пару раз приложиться к фляге – ждать было уже просто невмоготу.

Наконец где-то через час в Дербинское начали входить с двух сторон плотные колонны японских солдат. Некоторые из них сразу же стали занимать позиции по периметру поселка, но основная часть все же скапливалась в центре, на рыночной площади.

Я приказал сестрам спрятаться за скалу, после чего немедля передислоцировался к мичману на батарею, оттуда поселок было видно хуже, но зато отлично просматривалась площадь.

– Сергей Викторович, внимание…

Мичман скупо кивнул, не отрываясь от прицела орудия. По большому счету уже можно было отдавать команду стрелять, но я ждал, когда в трактир пожалуют все старшие офицеры.

«Ну давайте, родимые, гляньте на натюрмортик, что мы вам приготовили… – мысленно советовал я самураям. – Так краси-и-иво, залюбуетесь!!!»

В целях привлечения японского командования я приказал украсить общий зал трактира дохлыми косоглазыми. Их сначала расстреляли, а потом развесили рядами на потолочных балках. Самурайский бухгалтер висел в центре, на люстре из тележного колеса, в руку ему вложили японский флажок, а на башку надели колпак, самолично мною скрученный из старой газеты.

Да, лишнее, не спорю, слегка перестарался, но я, к примеру, после доклада о таких художествах обязательно пошел бы смотреть. Только, увы, как уже говорил, кто ж поймет, что у этих макак в голове творится.

Устав ждать, уже собрался отдать команду открыть огонь, но увидел, как большая группа офицеров все-таки направилась в трактир. Остальные японцы начали скапливаться плотными рядами возле здания. Очень скоро поселковая площадь стала похожа на стадион, где зрители нетерпеливо ожидают выступления какого-нибудь поп-идола.

Я выдохнул и перекрестился.

– Всем укрыться… – А после секундной паузы сухо скомандовал: – Огонь!

Пушчонка немедленно рявкнула, из ствола выплеснулся длинный язык пламени. По моим расчетам, снаряд должен был лететь к цели всего секунду с небольшим, может, меньше. Увы, я не артиллерист ни разу. Но даже эти мгновения показались вечностью. Наконец на заднем дворе вспух разрыв, прямо рядом с дровяным сараем. И тут же…

Забегая вперед, скажу, что я никогда ничего подобного не видел. И дай боженька, чтобы никогда больше не увидеть. Да, в Ла-Рошели рвануло знатно, но…