Александр Уваров - Повстанец [СИ]

Вертолёт опасно качнулся, теряя устойчивость.

«Уходить! Уходить отсюда!» — подумал пилот.

И тут же ожила бортовая рация и наушники оглушили его чьим-то хриплым криком:

— …Нант Текер! Текер на связи! Что за борт у нас над головой?! Мы не вызвали поддержку! Кто вас направил?!

— Мы транспорт, спецзадание, — прошептал пилот в микрофон. — Отклонение от курса…

«Боги мои, у нас же ни бронирования нормального, ни вооружения! Ну и влипли!»

— Что?! — взорвался яростным криком неизвестный ему Текер. — Какого демона вы у нас висите над головами? Вы винтом сейчас деревья начнёте косить! Здесь бой! Здесь боевая операция! Немедленно уходите! И не светите прожектором, идиоты!

«Легко сказать…» — подумал пилот и начал постепенно уводить вертолёт влево, готовясь к развороту.

И в этот момент — словно тяжёлый молот ударил по корпусу.

Машина вздрогнула, будто почувствовав резкую боль, и отпрянула назад, прочь от прошитого трассирующими очередями горного леса.

Ровный гул двигателя сменился прерывистым треском, и в гаснущем свете боротового прожектора пилот с ужасом увидел, как разлетаются в стороны от покалеченного винта осколки лопастей.

Датчики на панели управления зашлись было визгом, но тут же смолкли, суматошно и часто замигав красными огоньками.

Отключилось электропитание.

Прожектор, вспыхнув на мгновение прощальной ярко-белой вспышкой, погас окончательно.

Пилоту показалось, что он ослеп.

Тёмную кабину стал заволакивать едкий, густой, удушающий дым.

Пилот закашлял, сорвал с головы и бросил на пол бесполезные уже наушники.

Он ещё пытался работать штурвалом, надеясь посадить вертолёт на авторотации (хотя и понимал, что от винта, похоже, мало что осталось, да и место для посадки в горном лесу едва ли найдётся).

Машина была неуправляема.

Дымящийся вертолёт рухнул на склон холма, прямо на позиции занявших оборону солдат, и, протяжно застонав, заскользил, переворачиваясь, вниз, к подножию, тяжестью массивного корпуса ломая деревья, сдирая слой земли с гороного гранита и превращая в кровавое месиво тела оказавшихся на его пути людей.

После очередного удара о ствол дерева вертолёт полыхнул ярким, ядовито-оранжевым, высоко взметнувшимся пламенем.

Огонь перекинулся на деревья, накрывая широкие кроны огненными шапками, и быстро стал быстро подниматься вверх по склону, подгоняемый дующим из долины ветром.

А вертолёт, в последний раз, с металлическим скрежетом, перевернувшись — остановился, уперевшись разбитым бортом в большой гранитный валун у подножия холма.

Следивший за падением вертолёта солдат из разведгруппы чертыхнулся, прикинув, сколько же бойцов по дороге искалечила эта неизвестно откуда и зачем прилетевшая металлическая дура, и, включив рацию, доложил:

— Вижу место падения. Осмотреть?

Рация отозвалась треском и шипением.

Солдат повторил запрос. Но ответа командира так и не дождался.

— Лейтенант! Лейтенант Текер!

Щёлкнул переключателем — и снова услышал лишь треск.

«Их что там, поубивало всех?» — с тревогой подумал разведчик.

Он достал бинокль, отключил систему ночного видения (и без того видно всё как днём) и навёл его на место падения вертолёта.

— Лейтенант Текер!

Всё то же шипение.

«Плохо дело… Надо со штабом связываться».

Он настроил резкость.

И в свете разгорающегося огня увидел, как какие-то люди, пригнувшись и оглядываясь по сторонам, подходят осторожно к вертолёту.

Четверо.

«Повстанцы», — определил разведчик, и снова потянулся к рации.

Нурис склонился над вопящим от боли проводником, посмотрел на его разбитое, опухшее от ударов лицо и глянул недобро на Касси.

— Это что такое?

— Допрос, — с деланным равнодушием ответил Касси, и отвернулся.

— Это что такое?! — повысив голос, повторил Нурис.

Боггер опустил на землю испуганно сжавшуюся Неллию и, тронув Нуриса за плечо, прошептал: «Погоди немного, здесь же дети рядом… В сторону отошли бы…».

Нурис вытер лицо от налетевших капель и, еле сдерживая ярость, вскочил.

Схватил Касси за рукав (проводник при этом застонал особенно громко и выразительно и попытался встать, но Тейкон ударом ноги снова опрокинул его на землю).

— Пусть гражданские пока в стороне постоят! — на ходу крикнул Нурис Боггеру. — Мы пока маршрут… обсудим…

Нурис потащил было Касси за собой, но тот резко отдёрнул руку.

— Хватит! Поговорить надо — и так понятно. Пошли…

Они отошли в сторону, за каменный выступ. Здесь водопал подступал к тропе совсем близко, отчего уже не капли или отдельные струи — потоки полились на них, быстро вымочив до самой последней нитки.

Они стояли под потоками воды, не чуствуя её ледяного, подземного холода.

Касси был спокоен и только изредка с подчёркнутым безразличием отплёвывался от заливавших лицо струй.

— Что натворили? — с белым от ярости лицом спросил Нурис, снова попытавшись схватить Касси за локоть.

— Не размахивай руками, командир, — слегка отстранившись, ответил Касси. — Как я и говорил…

— Да это я понимаю! — прервал его Нурис и ладонью шлёпнул по рыжему влажному камню, подняв фонтан мелких брызг. — Кто тебе право давал? Кто давал тебе право бить? Почему у него лицо разбито? Почему нога чем-то перетянута? Откуда там крови столько?! Откуда?!

Нурис сорвался было на крик, но, от попавшей в горло на вдохе воды закашлялся.

— Предатель, — спокойно продолжил Касси. — Я уже не молод, Нурис. Совсем не молод. Меня этими наскоками не проймёшь. И эмоциями твоими… Чего хрипишь? Воды наглотался?

Касси несколько раз несильно хлопнул Нуриса по спине.

Тот, отплёвываясь и судорожными движениями вытирая рот, прохрипел:

— Может, у «серых» допросам научился?

— Дурак ты, — с улыбкой сожаления ответил Касси. — Хороший человек, и командир — тоже хороший. А вот иногда такую глупость ляпнешь, что хоть в дураки тебя навеки записывай! Спрашиваешь, кто мне право дал?

Касси показал рукой на едва видимую из-за уступа толпу встревоженных, напряжённо глядящих в их сторону беженцев.

— Вон, девчонку сюда эту принесли. Там мамаша её, ещё женщины с детьми. Стариков вот вижу. Один, который в клетчатой куртке, еле ходит. Младенцы вон опять рёв поднимают… Они мне право дали, Нурис! Они!

Касси на мгновение замолчал, переводя дух.

Потом продолжил, уже не перебиваемый затихшим Нурисом:

— Он не просто нас предал! Он совершенно сознательно завёл в тупик.

При этих словах Нурис невольно вздрогнул.

— Да, командир, тупик. Ты думаешь, много у нас времени было его расколоть? Вот так, либерально, благородно, взывая к совести! Было у нас время для того, чтобы быть такими хорошими, чистыми? У нас за спиной толпа гражданских, которым очень хочется жить. Детишек, мамок и прочих…