Александр Уваров - Повстанец [СИ]

Девочка перестала плакать, пару раз всхлипнула, потом отрицательно помотала головой и прижала кулачки к подбородку.

— А я тебя знаю, — уверенно сказал Боггер. — Я тебя там…

Боггер на мгновение запрокинул голову.

— …Там, наверху видел. В лесу. Жили в лесу?

Девочка кивнула в ответ.

— В палатке жили. С мамой и двумя братьями. Один совсем маленький, ещё меньше тебя. А другой — постарше будет. На полголовы тебя выше.

— Не так! — сердито ответила девочка. — Ничего он меня не выше. И старше только на два года. А всем говорит, что на три!

— Я только не знаю, — продолжал Боггер, — как тебя зовут.

— Неллия, — важно (правда, невзначай всхлипнув при этом) сказал девочка, и протянула ему ладошку.

— А я — Боггер, — ответил он и аккуратно пожал ей руку.

Показа на Нуриса, добавил:

— А его, наверное, и так знаешь. Он выступать любит…

Нурис недовольно засопел.

— Не знаю, — призналась Неллия. — Мы недавно в лесу живём. Мы из города пришли. Мама мне из пала… па…

Она задумалась, вспоминая подходящее слово.

— …Из лесного домика не разрешала выходить. Я только вечером у костра сидела! А потом мы под землю пошли.

Она наморщила лоб, снова готовясь пореветь.

Но передумала, потому что Боггер потряс замигавшей было световой трубкой и продолжил:

— Нурис его зовут. Он наш командир. Самый главный! А ты почему здесь одна? Тебя почему одну оставили?

— Шумело очень, — вздохнув, ответила Неллия. — Там…

Она махнула рукой в ту сторону, откуда пришли Нурис и Боггер.

— …Там шумело сильно. У меня даже уши оглохли! Правда! А потом побежали все. Так быстро, быстро… Я вот и отстала, наверное. Меня мама ищет?

— Ищет, — подтвердил Боггер. — Ты одна отстала? Больше никого не видела?

— Никого, — ответила девочка.

Нурис наклонился к Боггеру и шепнул:

— А ведь мы на верном пути… А ты сомневался.

Боггер в задумчивости почесал ухо.

Потом сказал девочке:

— А давай я тебя на руки возьму и буду нести, чтобы ты не устала. А ты мне покажешь, куда все остальные убежали.

— Туда! — ответила девочка и махнула рукой. — А вы маме не скажете, что я темноте одна ходила? Мне в темноте гулять не разрешают!

— Не скажу, — пообещал Боггер. — Нам самим… в темноте гулять не нравится.

Боггер взял ребёнка на руки, передал трубку Нурису и они пошли. Вперёд, всё глубже под землю.

— Вот и вся наша стратегия! — с досадой сказал Нурис, обгоняя Боггера. — Планируем что-то, обсуждаем… Схемы чертим, планы, карты. А в итоге два командира идут к своему отряду, руководствуясь указаниями маленького ребёнка. Без схем, без карт, даже без нормального фонаря… И как это «серые» нас до сих пор не раздавили — ума не приложу!

Неллия внимательно посмотрела на Нуриса и украдкой показала ему язык.

«Ты его не дразни, — шепнул ей Боггер. — А то накажет!»

Неллия кивнула в ответ и положила голову ему на плечо.

Он не считали шаги и не пытались измерить пройденный путь. Только Нурис мысленно просил давно забытых на этой планете древних богов о том, чтобы пройденная ими до встречи с Неллией развилка была последней. Потому что точно знал, что такая большая удача едва ли повторится. По крайней мере, в этот день.

Впрочем, он почему-то был уверен, что теперь им будет везти. Обязательно.

И они обязательно выберутся из этого подземного лабиринта, и спасающего их, но и потенциально для них губительного.

Они думали, что путь будет долгим, очень долгим.

Потому послышавшиеся вдали возбуждённые голоса и чьи-то резкие выкрики оказались для них такими неожиданными.

Задремавшая было Неллия подняла голову и увидела блеснувшие впереди огоньки. Она услышала не заглушённый голосами шум водопада, плеск воды и, ладошкой проведя по щеке, почувствовала на коже холодные капли.

— Конденсат какой-то в воздухе, — глубокомысленно заметил Нурис. — Неужели до этого уровня вода поднялась?

— Там река? — спросила Неллия и протянула руку вперёд. — А там мама, да? Они на реке все?

— Похоже, что так, — согласился Боггер.

Затем, прислушавшись к крикам, он догнал Нуриса и растерянным голосом произнёс:

— Командир, а ведь там, похоже, проводник надрывается… Его голос, точно говорю!

Не повернув головы, Нурис отрывисто бросил в ответ: «Догоняй!», и резко ускорил шаг.

Запущенный с «Тритиса» автономный зонд несколько раз облетел «Декрон», с разных ракурсов проводя трёхмерную съёмку звездолёта. Изображение выводилось в область пространственного просмотра в центре зала управления «Тритиса».

Одновременно зонд проводил волновое сканирование поверхности «Декрона» и пытался подключится к какому-либо из используемых экспедициями Зелёного Мира каналу связи (на стандартные запросы бортового модуля связи «Декрон» не отвечал).

Электронный мозг «Тритиса», анализируя поступающую информацию, постепенно (хотя и довольно быстро) выстраивал объёмную модель обнаруженного звездолёта, разноцветными точками обозначая на ней технические блоки, которые ему не удалось дистанционно протестировать.

Когда же изображение «Декрона» на три четверти покрылось разноцветным узором, Каэ не выдержал.

— Что же там творится?! — крикнул он, вскочив с кресла.

— Система связи выведена из строя, — забубнил в ответ компьютер, — двигательная установка разрушена, система гидроснабжения разрушена, систем жизнеобеспечения…

— Я вижу! — прервал его Каэ. — Характер движения «Декрона»?

— Свободный дрейф, — ответил компьютер. — На начальном участке была попытка перейти в режим разгона для гиперпространственного прыжка, но в связи с разрушением фотонного блока разгон был прерван.

На борту зонда беззвучно вспыхнули, выбросив жёлтые реактивные струи, двигатели торможения. Зонд завис у стыковочного терминала «Декрона», с расстояния ощупывая его лучами подсветки.

— Дай-ка увеличение! — скомандовал Каэ. — Изображение на главный экран!

Телекамеры зонда равнодушно и неспешно, аккуратно подправляя расплывающуюся при перемещении объективов картинку, транслировали изображение разрушенного терминала: изрезанные и расплавленные лазерными установками стыковочные фермы, глубокие вмятины (будто вдавленные гигантскими, невероятно мощными пальцами легендарного космического чудовища-великана), дыры с рваными, загнутыми внутрь краями в обшивке звездолёта, трещины на деформировавшемся от невероятных нагрузок металле, выплывшие наружу сквозь повреждения в корпусе чёрные, оплавленные силовые кабели…

Все эти картины разрушения проплывали на экране перед застывшим от изумления Каэ в абсолютной тишине, лишь изредка прерываемой едва слышным шипением воздуха, прорывавшегося сквозь биомембраны в декоративных панелях бортового кондиционера.