Владимир Сухинин - Закон долга [СИ с издательской обложкой]

– С чего это? – удивился такому разговору молодой сыщик.

– Думаешь быстро, не трус. Надежный, короче. Ты по окончанию дела оставайся в столице. Я тебя со старейшинами нашими познакомлю. К делу приставим. В этой глуши тебе делать нечего.

– Спасибо, конечно… – проговорил Уильям. – Я подумаю.

– И это тоже в тебе нравится, – улыбнулся шуань. – Не торопишься, – пояснил он, уловив в устремленных на него глазах сыщика немой вопрос.

Наемники притащили охапку арбалетов, болтов и мечей. Все это сложили в повозку.

– Там в лесу, – указал шуань рукой, – стоит пара коней их тоже забирайте.

– А бандиты, они что пешком пришли? – удивился Уильям.

Шуань пожал плечами.

– По-видимому. Как бойцы он ничего не стоят. Видимо Хозяин нанимал их в спешке, так на всякий случай. Предусмотрительный…

Из леса вышел Савул и свистнул. Оба повернулись и посмотрели на воина. Тот помахал рукой, зовя к себе.

Допрос проходил недалеко от дороги в неглубоком овражке. На теле пленника не было видимых повреждений, но взгляд его был полон ужаса.

– Наш гуляка готов во всем признаться, – довольно произнес Перо. – Правда? – спросил он пленника и тот усиленно закивал головой.

Уильям присел на корточки рядом со стоящим на коленях пленником и достал амулет.

– Это! – показал он амулет пленнику. – Амулет правды. Я буду задавать вопросы, а ты будешь честно на них отвечать. Если ты солжешь, то тебя скрутит боль и мне вновь придется отдать тебя в руки этим милым ребятам. Ты понял?

Пленный затравленно посмотрел на мучителей и кивнул.

– Я все понял господин.

– Итак, кто ты? – задал первый вопрос Уильям.

Сумрак сырого грота освещал тусклый свет зависшего над лодкой светлячка. Существо продолжало стоять, устремив провалы черных глазниц в их сторону. Но, к огромному облегчению Артема, их не видело. Оно наклонило свою страшную голову набок и Артему казалось, что оно прислушивается. От взгляда на голый череп бывшей дочери старосты Артема прибирал озноб. Тот, кто такое с ней сотворил, знал как запугать людей. Артем магическим взором рассматривал стоящее существо и не понимал, с чем ему пришлось столкнуться. Он, боясь пошевелиться и даже глубоко вздохнуть, чтобы не выдать себя, стоял на носу лодки, а существо, которое еще вчера было симпатичной молодой девушкой, стало медленно поднимать свои тонкие руки с изящными длинными пальцами. Такие пальцы редко встретишь у занятых тяжелым трудом крестьянок. Пальцы зашевелились, словно зажили своей жизнью. Они закручивались, извивались как пиявки и уже не походили на пальцы человека. Артему показалось, что в пальцах не осталось костей. Зрелище было до жути омерзительным и хотелось побыстрее покинуть грот, но что-то не давало это сделать, какая-то неведомая сила завораживала и заставляла непрерывно смотреть на кружева, которые плели пальцы. А они вдруг распрямились, растопырившись в разные стороны. И из них стали вылезать черные змеи теней. Именно вылезать, скользя по воздуху. А внутри черного кокона, посередине белесых ребер, стала нарастать пульсация. Змеи удлинялись и ощупывали пространство вокруг существа. Артем уже видел, что они могут и с нарастающим ужасом глядел на этот смертельный танец. Они своим движением напоминали живых змей, которые то сворачивались в клубок, то разбегались, ища себе жертвы. И самое ужасное в его положении было то, что он не знал, что ему делать. Как противостоять этой твари? А тварь не двигалась с места, но с каждым новым пульсаром черного сердца змеи все ближе приближались к лодке. И их приближение сопровождалось нарастающим страхом, переходящим в сковывающий, леденящий ужас. Когда ты стоишь перед смертельной опасностью, ищешь выход и понимаешь, что ничего сделать не можешь, а умирать ох как не хочется, то душу и сердце начинает заполнять паника. Мысли исчезают, вернее они начинают бестолково метаться и хочется лишь одного сбежать, спрятаться, скрыться. Артем на периферии своего сознания это понимал и чувствовал, что не может справиться с собой, с накатившей паникой и ужасом заполонившим его ум. Холодный пот тек по спине и выступил на лбу. Напряжение уже давило, сминало волю, как папиросную бумагу, и Артем, казалось, даже кожей чувствовал: сейчас что-то должно было произойти. Нечто непросто плохое, а немыслимо ужасное, непоправимое. Тревога сиреной взвыла в сознании Артема. Он больше не раздумывал, спонтанно выхватил свой костяной нож и выставил его пред собой. Как последнюю преграду перед надвигающимся несчастьем. При этом он со смешанным чувством удивления и страха ощутил растерянность существа запертого в ноже, и его желание спрятаться. Торопясь, Артем сплел им заклинание ямы с волчьими шипами и активировал его на том месте, где стояло создание извращенного ума.

Тварь мгновенно ухнула вниз. Дальше Артем, приободренный тем, что у него получилось, поспешил создать коварную плиту, что погребла под собой Свада и старика колдуна. Из свода пещеры появилась плита и рухнула вниз. Несколько мгновений ничего не происходило. Артем в сильном напряжении ждал результата и когда заклинание развеялось, он с облегчением увидел груду костей и темного спрута, что хаотично, как осьминог выброшенный из воды, бился на земле.

«Получил гад!» – мстительно подумал Артем и тут же понял, что радовался рано.

Спрут лупил своими щупальцами вокруг себя и кости прикрытые окровавленным тряпьем, что раньше были платьем девушки, неожиданно стали собираться вместе. Они, движимые чей-то злой волей, как живые существа ползли друг к другу. Сталкивались, меняли место и вдруг перед Артемом появился костяной паук, у которого вместо головы была пульсирующая злобой тьма. Он ощущал всеми обостренными чувствами эти эманации злобы, лютый голод твари, готовой пожрать его и солдат.

«Цок! Цок!» – разорвал тишину стук костей о камни пола пещеры. Артем вздрогнул. И невообразимое создание неведомого, порочного создателя, неуверенно раскачиваясь при каждом шаге, двинулось к людям, находящимся в лодке. Щупальца шарили перед пауком. Они искали того, кто убил прежнее существо. Они жаждали мести и нечеловеческих мук убийце. Все поглощающая ненависть и дыхание смерти заполнили грот.

Артем, на время освободившийся от сковывающего страха, оттолкнул лодку и она отплыла на пару метров от скального основания пола пещеры. Паук шел все более уверенно и доковылял до края берега. Нерешительно остановился. Щупальца коснулись поверхности воды и быстро отпрянули.

В голове у Артема и замерших от охватившего их ужаса солдат, тихо прошелестело:

– Я знаю что ты здесь. Я чувствую тебя…

И тут же по телу Артема пошло онемение. Он не мог сдвинутся и почувствовал, как руки стали такими тяжелыми, словно налились свинцом. Он с огромным трудом, как последнюю полосу обороны поднял нож и выставил его пред собой. А голос продолжал нашептывать: