Анна Ветлугина - Свидетели Чистилища [litres]

Из складок балахона Божена вытащила пистолет, неумело прицелилась и выстрелила. Отдача вырвала оружие из ее руки, но дело уже было сделано: седая колдунья оседала в центре круга из камней, держась рукой за окровавленный живот.

– Зачем?.. – морщась, простонал Харитон и сделал несколько шагов к раненой.

– Зато теперь уж некуда отступать, – ответила Божена, поправила белую косынку и перекрестилась. – С Богом, мальчики.

Мара измучилась, плутая в лабиринте.

Не было никакой возможности как-то помечать пройденный путь, не было шанса отличить один коридор от другого. Сколько раз она возвращалась в одну и ту же точку? Или, наоборот, как далеко ушла под землей от Куровского? И куда? В Давыдово? А может, она по-прежнему крутится возле того, самого первого хода, по которому бежала прочь от колодца и похитителя?

Только один раз она в кромешной тьме споткнулась о посторонний предмет. Ящик? Сундук? Она опасливо потрогала его со всех сторон, попыталась поднять крышку. Насмерть проржавевшие петли позволили приоткрыть ее на ширину ладони, а потом их капитально заклинило. Просунув внутрь руку, девушка нащупала несколько толстых досок; две-три из них были в металлических ажурных рамках. Иконы в окладах? Почему-то это первое, что пришло в голову. Но зачем кому-то хранить их здесь, в сундуке? Ведь рядом Гуслицкий монастырь, в храме которого она видела старенькие иконы разных размеров; там они всяко уместнее. Еще в сундуке, на самом дне, прощупывались высокие емкости на ножках – кубки, что ли? В одном из них лежали кругляши – монеты? В другом – бусинки: некоторые ровные и круглые, другие с гранями. К сожалению, ни фонарика, ни свечей со спичками под крышкой не оказалось. Жаль.

Мара сделала пару шагов, под подошвами захрустело. Присев на корточки, она повела ладонью по полу. Вот это очень похоже на берцовую кость. А это – ребра, наверное. А это… кожаная фуражка? Трухлявый материал расползся прямо в руках, меж пальцев застряла только небольшая металлическая звезда. Еще чуть дальше нашелся странный пистолет с длинным дулом, не менее ржавый, чем петли сундука. Кем был человек в кожаной фуражке со звездой? Охранником этого барахла? Или грабителем? Неважно. Примечательно другое: может, он погиб тут, так и не найдя выхода?

Кости, как и темнота, Мару не пугали. Страшнее было навсегда остаться здесь, рядышком с истлевшим скелетом, и самой превратиться в скелет, так и не увидев больше ни людей, ни света. А еще страшнее – снова столкнуться с теми прохладными щупальцами, ползущими по стенам и прячущимися в щелях.

Девушка передернула плечами.

Ну что, куда теперь?

А есть ли разница?

Вдруг затряслись невидимые своды. Опять взрыв?! Мара сжалась и зажмурилась. Грохот. Но не обвал. Что-то такое… как будто за стенкой молотком стучат быстро-быстро. Девушка ни разу не слышала, как стреляют из автоматов, но в ее представлении перестрелка должна была звучать именно так. Значит, где-то неподалеку люди!

Вот только сообразить бы, как к ним выбраться.

И другой вопрос: надо ли, коли там такой бой идет?

Первые стрелы посыпались на них уже на входе в поселок. К счастью, лес тут был пока еще густой, стволы – толстые. Харитон рухнул за ближайшей сосной и крикнул:

– Начали, соколики!

Из-за спины ударили очереди, брызнула сбитая листва, хвоя и труха от случайно задетой пулями коры. В тридцати метрах по ходу одна за одной жахнули три «эфки».

– За мной! – скомандовал Харитон и, поднявшись, ринулся вперед. Гранату влево, гранату вправо, длинная очередь веером, затем, пригнувшись, бросок на двадцать шагов. Чуть позади пыхтели Серега и Игорек, так же щедро и бестолково поливая автоматным огнем пространство перед собой. Главное – побольше шуму и плотности стрельбы. Пусть эти ушастые испугаются по-настоящему, залягут, попрячутся – а там их тепленькими возьмут идущие с фланга отряды, практиковавшиеся в импровизированном тире в Давыдове.

Вперед ломанулся подхлестнутый адреналином Васек.

– За родину! За Куровское! Ура-аа!!! – И тут же получил стрелу точнехонько в раззявленный беззубый рот, захлебнулся и рухнул прямо под ноги.

«Ишь ты, снайперы какие!» – думал Харитон, вжимаясь в крайнюю березу буквально на опушке. Дальше шло свободное от деревьев пространство и начинались дома.

Грохнуло справа, повалил дым.

– Дома берегите! – заорал Харитон. – Нам там жить, ребятушки!

Попробовал дернуться вперед и тут же припал на одно колено: первая стрела прошла гораздо выше, вторая вжикнула аккурат возле уха.

– Наддали, соколики, наддали!

Левый фланг уже миновал первые дома, явно нежилые, если судить по ветхой кровле и отсутствующим стеклам. Проверка помещений много времени не заняла, противника там явно не было.

– К монастырю идем! – напомнил он бойцам, давая «петуха». – Там закрепляемся!

– Твою мать! – сдавленно прогундел Игорек, с удивлением глядя на торчащую из собственного плеча стрелу. По рубахе быстро расплывалось кровавое пятно.

Совершенно случайно Харитон в этот момент смотрел именно туда, откуда стрела прилетела, потому немедленно дал короткую прицельную очередь, затем без паузы – вторую, на два пальца левее. В кустах сирени за забором – вопль боли.

– Вперед, вперед!

Со всего маху он отправил гранату вдоль по улице, меж домами. Бах! Пласты оставшегося асфальта, оплетенного вьюнком, расшвыряло на десяток метров; застонали в несколько голосов те, кто засел в проулке. Справа непрерывный треск, целое облако пороховых газов – крысоеды стараются.

– Семен, Серега – прикрывайте, остальные – перезарядка.

Пока меняли магазины, из-за домов вылетел целый рой стрел, навесом. В былые времена какая-нибудь древнеримская пехота от такого прикрывалась, кладя щиты на бошки; у жителей могильников щитов не было, как и шлемов с бронежилетами. Человек семь сразу рухнуло.

– А ну-ка, залпом! Синий справа! Давай!

Если кто-то и остался живой в деревянном синем доме, то от грохота он еще нескоро придет в себя.

– Эх, а я этот особняк себе приглядел! – с веселой злостью прокомментировал Серега. – Ну ничего, другой выберу, когда закончим.

Вдалеке на севере раздались многочисленные очереди. Шквал огня!

– А вот и серые зверюги из Волчьего леса пожаловали хозяев своих защищать. Держимся, ребятушки, держимся! С той стороны нас прикрывают покамест. Матвей! Слышишь меня? Как там у вас обстановочка, крысоеды?

– Положили Матвея, – донесся сквозь выстрелы удрученный голос. – Теперь я заместо него.

Еще один рой стрел, уже с другой стороны. «Да как же они так быстро перегруппировываются?!» Преимущество волкопоклонников в знании территории. Уж им-то каждый забор, каждый крепкий угол дома, каждая канава тут известна, и откуда прилетит очередная порция заостренной и зазубренной смерти – неизвестно. А преимущество внезапности нападавших свою роль уже отыграло. Насколько успешно – можно судить по количеству валяющихся на земле язычников.