Константин Соловьев - Господин мертвец. Том 1 [litres]

Крамер взглянул в лицо Дирка, видимо, ожидая реакции. И, кажется, был немного разочарован ее отсутствием.

– Это обычная практика в тех местах, где прошли жаркие бои. Своего рода… мера предосторожности.

– О какой предосторожности вы говорите? Фон Мердер чуть не съел собственную бороду, когда это услыхал. Да и у меня, признаться, на душе муторно стало. Я понимаю, это война, враги… Иной раз, когда снаряд рядом лопнет, от человека столько остается, что и каски не наполнить… Но это уже что-то невероятное. Язычество какое-то, глумление…

– Надеюсь, у фон Мердера хватит ума выполнить это указание.

– Старик посмотрел на тоттмейстера, как папа римский на гугенота. Но сказал, что отдаст соответствующий приказ. После этого, как вы понимаете, тоттмейстер Бергер явно не станет любимым гостем в штабе полка. Такие вещи никому не позволено делать, будь ты хоть магильер, хоть начальник Генерального штаба.

– В умении наживать врагов тоттмейстер даст фору кому угодно.

– Бесспорно. У тоттмейстера Бергера и раньше не было приятелей в штабе, несмотря на всю помощь, что оказали «Веселые Висельники» при штурме. Но после этого надругательства над телами…

– Это не прихоть мейстера, – неохотно произнес Дирк.

– Расскажете подробнее?

– Французские тоттмейстеры. Пока у нас нет оснований считать, что они здесь есть, но лучше не снабжать их лишним кормом.

– У французов есть свои тоттмейстеры? Но мы никогда… я имею в виду, что мы ни разу не встречали их.

– Их мало, но они есть. Лягушатники никогда не любили марширующих мертвецов, оттого у них нет своего подобия Чумного Легиона. Хотя мертвецов использовали, конечно. Говорят, Наполеон Бонапарт лично приказал тайным придворным тоттмейстерам поднять Друо [69] Луи Антуан Друо (1774–1847) – артиллерийский генерал, сподвижник Наполеона. , своего любимчика, сраженного шальной пулей еще в битве при Вагране. Впрочем, поговаривают, что его самого отравили доверенные люди на Эльбе, и все свои «Сто дней» [70] «Сто дней» – период повторного правления Наполеона I после бегства с о. Эльба. он являл собой не более чем безвольную куклу, подчиняющуюся приказам кого-то из окружения… Нет, это лишь слухи, конечно. Формально французы утвердили тоттмейстеров наравне с прочими магильерами лишь в семнадцатом году, и то не обошлось без шумихи и горячих возражений. Даже самые высокопоставленные армейские офицеры не желали терпеть в своих рядах «смертоедов».

– Французы всегда были неженками, – фыркнул Крамер. – Мертвецы с винтовками, видно, казались им слишком грубой прозой.

– Мертвецов используют не от хорошей жизни. Кажется, получился каламбур, и преглупый… Мертвые идут в бой, когда заканчиваются живые. А обессиленные армии требуют помощи, и в таких количествах, которые удовлетворить не сможет ни один мобилизационный план. Десять лет назад Чумной Легион был немногим больше, чем вся наша рота. Теперь же в нем тысячи мертвецов. Французы тоже поняли урок. Восемнадцатый год сильно их обескровил. Раньше они могли позволить себе содержать лишь живых солдат, но последние события на фронте были для них не очень-то удачны.

– Значит, где-то сейчас там маршируют другие мертвецы? – Крамер махнул рукой в сторону французских позиций. Старая французская полоса укреплений была невидима с того места, где они шли, но в то же время каждый из них не задумываясь мог указать направление на нее. Как если бы она была магнитным полюсом. – Мертвецы во французских мундирах?

– Не знаю, – сказал Дирк, подумав. – И никто толком не знает, даже наш мейстер. У нас нет подтвержденной информации о том, что французы начали использовать мертвецов. Только догадки и слухи, среди которых дезинформации может быть больше, чем истины. Война… Разведки и шпионы тоже бьются друг с другом. Но… На будущее я бы советовал вам, Генрих, не исключать подобной возможности.

Лейтенант Крамер сплюнул в полузасыпанную траншею. Плевок получился резким и злым, по траектории напоминающим снаряд стопятидесятимиллиметрового орудия.

– Значит, рано или поздно мне придется биться с французскими мертвецами. Заманчивая перспектива. Я начинаю задумываться, не лучше ли было мне сгореть вчера.

– Бросьте. Подумайте о другом, – сказал Дирк, чтобы отвлечь его от невеселых мыслей. – Это значит и то, что рано или поздно мертвецы сойдутся друг с другом.

– Мрачная ирония же выйдет – мертвецы бьются с мертвецами ради живых!

– Смерть вообще большая ценительница иронии, лейтенант. У этой дамы многому можно поучиться…

Договорить им не удалось, помешал посыльный из штабного отделения Зейделя.

– Господина унтера требует к себе мейстер! – доложил он, ничуть не запыхавшись от бега.

Это было похоже на тоттмейстера Бергера. В спокойной обстановке он куда охотнее пользовался курьерами Зейделя, чем мысленной связью или невидимым телеграфом люфтмейстера Хааса. Может, потому, подумалось однажды Дирку, что это позволяло ему почувствовать себя обычным хауптманом. Действительно, во всех делах, не касавшихся боя, Бергер был достаточно консервативен и не использовал свои магильерские способности там, где без этого можно было обойтись. Насколько Дирку было известно, далеко не все тоттмейстеры следовали подобному правилу. Например, мейстер артиллерийской батареи «Смрадных Ангелов», который терпеть не мог насекомых, сгонял тучи мертвых грачей и галок, которые выклевывали в расположении части все, что ему не угодило. А командир «Гангренозных Рыцарей», страстный любитель охоты, лишенный возможности предаваться своему развлечению на передовой, где снаряды давно выкосили леса со всеми их обитателями, иногда поднимал тело относительно свежего кабана или лося, после чего упражнялся в стрельбе, заставляя мертвое животное метаться из стороны в сторону. Про некоторых говорили вовсе непотребное, и редко можно было разобрать, какова доля правды в этих слухах. Словно бы мейстер разведывательной роты «Тифозные Крысы» держит подле себя оживленное тело какого-то французского генерала, от которого отрезает по кусочку в те моменты, когда пребывает в дурном настроении духа. А еще про кого-то – Дирк не помнил даже, про кого именно – говорили, что у него две дюжины французских и английских мертвецов самых разных чинов и родов войск. Послушные его воле, они подобно марионеткам разыгрывали перед ним настоящие гладиаторские бои. Дирк никогда не считал себя любителем подобных историй, полагая, что даже самые правдивые из них далеко не всегда искренни. Слишком уж много людей ненавидело и боялось тоттмейстеров.

Дирк козырнул лейтенанту Крамеру на прощанье и зашагал в другую сторону. Внутреннее чутье всегда подсказывало ему, где искать тоттмейстера, и в этот раз оно вело его в сторону свежих немецких позиций, вырытых мертвецами накануне штурма. Полк фон Мердера занял отвоеванные траншеи, но «Веселые Висельники» остались на прежнем месте, чему наверняка предшествовал уговор между тоттмейстером и оберстом фон Мердером. Дирк был только рад этому, близкое соседство с живыми людьми почти всегда приносило неприятности.