Валерий Сабитов - Звездная кара

Леда съежилась. Он оглянулся, опустился на колени рядом с креслом.

— Прости, Леда. Ты знаешь… Я пытаюсь пробиться в их нервный узел. Без этого нам не выжить, ты понимаешь…

Она обняла его голову. Прижала к себе.

— Я знаю, понимаю… Ты ищешь их царя, императора. Не спрашивай откуда, — но я вижу: ты найдешь. Ты встретишься с ним.

— И все будет хорошо? — по-детски спросил он.

Ее глаза… Эти синие звезды рядом… Нет, двойная синяя звезда! Она ярче и ближе солнца, она роднее и дороже переполненного борьбой мира.

— Все будет хорошо, — по-матерински успокоила она, — А пока нам надо смотреть. Смотреть и думать. Я же с тобой…

Ожили запахи дома Ирвина и Марии Крониных: свежеиспеченного хлеба, копченой рыбы, самопального виски из только что откупоренной бутыли… Это Ирвин и Барт сидят за кухонным столом и говорят о нем. Где-то рядом Мария, раскрасневшаяся от жара плиты и полноты жизни. Руки Леды — они такие же теплые и ласковые. Забыть бы об Эрланге и остаться навсегда Лераном!

— Что ж! Будем смотреть, — согласился он и поднялся.

Заработала нижняя правая панель экрана.

— Автономный передатчик городского телевидения, — пояснил Ян Зарка, — Оператор на куполе Печерской лавры. Берег Днепра.

Камера нацелена в небо. Бестфайры в видоискателе уже не точки, а пятна-шестерки. С юга, оставляя инверсионные следы, рвутся к городу истребители фастовского авиаполка. Записей сражения у пояса астероидов не сохранилось, летчики не знают, на что идут. Оператор фокусирует камеру на трех серебристых стрелках. Первое звено «Мигов». Крутой вираж, сближение, пуск ракет. Одна попадает точно в серое пятно. Взрыв, — и бестфайр выпадает из шестерки, эскадрилья замедляет падение на город. Зверь, отброшенный не менее чем на километр, через несколько секунд возвращается в боевой порядок. Первое звено истребителей начинает второй заход, к нему присоединяются остальные самолеты.

«На подходе второй эшелон. Он-то и разберется с авиаполком. Для них реактивный самолет с ракетным вооружением все равно, что таракан для человека. Можно потерпеть, а можно и раздавить».

Разборка не заставила ждать. Истребители разваливаются в воздухе, взрываются… Редкие одуванчики парашютов медленно скользят рядом с опережающими их монстрами. Избежав смерти на высоте, летчики найдут ее внизу. Но перед тем им предстоит увидеть конец города. Парашюты для них не купола спасения, а средства продления агонии, средства наблюдения сверху за генеральной репетицией окончания их собственной судьбы. Нет на Земле силы, способной их спасти. Будут гореть и плавиться не только люди, дерево и пластик, но камень, бетон и железо…

Левая нижняя четверть экрана показывала с крыши здания старинную улицу в зелени каштанов и лип. Раскрашенные фасады домов, суетящиеся люди…

— Центральная улица, Крещатик, — прозвучал голос Яна, — Салтыков рискует, они начнут отсюда.

Прогноз Зарки сбылся через долю минуты. Точка обзора не сдвинулась. Видимо, Салтыков использовал какое-то прикрытие, либо перевел Юнивер в режим невидимости.

— Ян, напомни Денису — пусть наблюдают, пусть ищут концы, ведущие наверх. И ничего больше!

— Есть, шеф!

Обезумевших от страха людей бестфайры не трогали. Шестерка за шестеркой они пикировали на улицу, полностью перекрыв и без того серое небо. Минута, три, пять… Не менее тысячи эскадрилий сменили друг друга в бреющем полете над Крещатиком. Через пять минут они исчезли. Небо над улицей очистилось. Тут все и началось. Крещатик вспыхнул разом и весь: от асфальта и деревьев на тротуарах до крыш домов. На месте улицы гудела полоса сплошного ало-синего пламени. Пылающая улица ушла в сторону-вниз — Салтыков сменил дислокацию.

Вот и новый, очередной способ уничтожения чужой культуры. Всепожирающий огонь, предугаданный Эрлангом.

«Каким образом они сконцентрировали тысячи градусов в ограниченном объеме? И одномоментно освободили весь накопленный жар! Технология невероятной изобретательности. С таким оружием мы незнакомы. Учатся на ходу? Или имеют солидный арсенал методов истребления?»

Заработала правая верхняя панель.

Ажурно-арочный метромост через Днепр…

— С левого берега, шеф, — Ян уже плохо справлялся с волнением, голос его дрожал, — Наши ребята, из интернетовского братства. В Киеве была отличная группа.

«Была!» Так пойдет дело — скоро это слово отнесут ко всей Земле. Если останется тот, кто сумеет произнести его хоть на одном из человеческих языков.

…По эскадрилье-шестерке на опору моста… Они чуть притормаживают полет перед бетонными быками и проходят сквозь них со скоростью пешехода. Метромост обрушивается в реку вместе с проходящим по нему зеленым поездом. Вода Днепра забурлила, вскипела, белое облако закрыло весь вид. Пассажиры метро, не успев утонуть, сварились заживо в горячем пару.

Камера сдвинул угол наблюдения и нацелилась на дирижабль, нависший над берегом серебристой толстой кишкой. Несколько отчаявшихся полицейских, вооруженных автоматами, обстреливали из гондолы летящих мимо монстров. Бестфайры обходили дирижабль по изящным лекальным кривым. Трассирующие пули цветными пунктирами рикошетили от серых туловищ.

Испаряющаяся река взметнулась к гондоле горячим паром. Полицейские не ждали такого. Но еще менее они были готовы к следующему превращению стихий. Случилось более невероятное, чем сожжение Крещатика: молекулы негорючей воды разом обратились в атомы огня! Море пламени бушевало на месте реки, разливаясь по берегам.

«Они решили показать нам такие способы ведения войны, против которых у нас нет защиты! Вода в один миг превращается в огонь! Манипуляция стихиями!»

Эрланг ощутил слабость в ногах и опустился на линолеум пола.

«Неужели генерал Ранверсер прав — мы в гуще Армагеддона? Пусть фаэты своими ошибками заслужили Апокалипсис. Но земляне? Как спасти цивилизацию людей?»

Глаза его не отрывались от экрана. Войско Сириуса прекрасно исполняло волю ангела смерти. Оператор на куполе церкви Печерской лавры то и дело менял ракурсы съемки, — позицию он выбрал превосходную. С монастырского двора спаренные зенитные орудия вели непрерывный огонь. Белые вспышки разрывных снарядов бестфайрами игнорировались.

Пожар в центре Киева сдвинул атмосферное равновесие. Ветер с севера пригнал несколько воздушных шаров. В корзинах под ними разместились храбрецы- добровольцы со стрелковым оружием и гранатометами. Шары вспыхнули, корзины попадали на горящий город. Камикадзе не сделали ни одного выстрела.

Камера группы Салтыкова поплыла и через минуту остановилась на холме за окружным автобаном. Ян доложил:

— На Юнивере фаэты. Они высадили землян в безопасном месте. Подозреваю намерение вступить в бой. Они меня не будут слушать. Высылаю машину для эвакуации Дениса Исидоровича с группой.