Валерий Сабитов - Звездная кара

Древний змий, называемый диаволом

И сатаною, обольщающий всю

Вселенную, низвержен на землю, и

Ангелы его низвержены с ним.

Центральный ангар — это выплавленная в глубине гранитной скалы пещера. Юнивер с пленным опутан невидимыми глазу канатами силовой страховки. Вокруг аппарата, сквозь прозрачную оболочку которого хорошо виден неподвижный бестфайр, — два десятка фаэтов на равном расстоянии друг от друга и от зверя. За ними — земляне с электронными приборами.

Заметив Эрланга, вошедшего с Ледой, Ян Зарка подбежал к нему со светящимися глазами и доложил:

— Успели прощупать голову и внутренности. Но мало что поняли.

Леда смотрела на беспомощного монстра сужеными глазами.

— Подожди, Ян… Прежде всего нас интересует сознание. Память!

— Понял, шеф, — Зарка покраснел, — Мозг непохож на человеческий. На полушария лишь намеки. В центре — компактное образование массой около трех килограммов. Напоминает мозолистое тело мозга человека. Которое у нас соединяет нервными волокнами оба полушария. В глубине этого образования устройство, походящее на микрочип. Явно полуорганика. На микрочип замкнута вся нервная сеть.

Понимая, что фаэтов, сканирующих сознание, беспокоить рано, Эрланг продолжал расспросы.

— Эскадрилья бестфайров — единая многопроцессорная нейрокибернетическая система?

— Точнее не сказать! — с жаром подтвердил Ян, — Для мышления они задействуют все нервные клетки! Даже спинной мозг. Они — позвоночные. Объем интеллекта, простите, — памяти, измеряется многими терабайтами.

Леда, не отводя взгляда от пришельца, спросила:

— И что из этого следует?

— Человек… — он запнулся, поправил себя, — Землянин использует от трех до пяти процентов нейронной сети. Фаэт около двадцати. А они все сто. Причем исходная база мощности на порядок выше. О подобном суперкомпьютере мы и не мечтали.

— И здесь-то главная трудность? — задал вопрос Эрланг.

— Абсолютно точно! Мы попытались подключить терминалы. Но не удалось отыскать идентификатор, чтобы зацепиться за какой-нибудь участок информации. Ключ защиты памяти — вот где проблема!

Эрланг взял Яна под руку, и они втроем подошли к ближайшему электронному пульту. Метровый монитор демонстрировал раскрашенные в условные цвета внутренности монстра. За пультом сидел незнакомый Генеральному координатору человек лет тридцати, но уже весь седой. Повернув голову к подошедшим, он кивнул в знак приветствия и, продолжая работу на клавиатуре, негромко сказал:

— Я слышал ваш разговор. Мой интерес в том же. До физических и боевых возможностей добраться успеем. В мышлении бестфайра голова не имеет приоритета. И она блокирована. Я пытаюсь зацепиться за другие участки электронного пространства, менее защищенные.

— Что уже выяснили? — Эрланг не скрывал беспокойства, — Не исключено, он сейчас связан со своим штабом. И неизвестно, кто кого изучает: мы его или они нас…

Седой человек за пультом кивнул.

— Мы учли такой вариант. Действует контроль по всему диапазону. С пси-полем нам помогли, — он бросил взгляд на стоящих впереди фаэтов. — Пока тихо. А выяснили… Сейчас уточню, что у соседей. А вы сверите потом с данными фаэтов.

Эрланг по-доброму усмехнулся. Седой электронщик-землянин понимал больше, чем знал, тогда как фаэты часто больше знают, чем понимают. Суммировав данные с других пультов, седой подвел итог.

— Пока немного. Отсутствие эмоционально-чувственной составляющей — уже ясно. Это значительно расширяет потенциал оценки ситуации и управляемости. С другой стороны — это минус, так как закрывает выход в «запредел». У них отсутствует озарение, интуиция. Бестфайр — замкнутая система. Полная зависимость от загрузки базы данных. А та, в свою очередь, меняет программы по командам извне. Внешние алгоритмы-команды… Выявить импульсы управления — вот что нам нужно!

Ян загорелся.

— Не потому ли они не пытаются выйти с ним на связь? Боятся дать нам ключ-идентификатор?

Седой пожал плечами — вопрос для него явно не новый.

— Сложная машинка… Они далеко продвинулись.

— Куда продвинулись? — спросила Леда, разглядывая картинку на дисплее: цветной вертикальный разрез от шеи до хвоста. Ни следа от того, что было человеком, съеденным под Киевом, — ни костей, ни мышц… Ни следа и от брюк с ботинками, — «Машинка…»

Седой переключил изображение. Треугольник головы выглядел менее красочным, — прощупать ее оказалось очень непросто.

— Продвинулись… Продвинулись они по дороге от живого к неживому. Сохраняя разумность. Эрланг, вы будете говорит со своими… Думаю, ключи надо искать в остатках живого. Кусочки наследственной памяти и все такое…

Эрланг с чувством признательности пожал ему руку и направился к Юниверу. Возглас Леды остановил его на полпути.

Он оглянулся и не увидел никого, кроме людей, занятых техникой сканирования. И через секунду поймал приглашение, переданное через пси-поле.

«Леда! Ты превзошла меня в пси-ориентировке. Откуда взялась такая чувствительность?»

«Не знаю. Сама собой, еще в детстве началось. А с тобой — пошло-покатилось!»

«Так вот в чем смысл ее детских «замираний» ни с того, ни с сего! Барт со мной говорил об этом. И с Ирвином тоже».

Он вернулся, взял ее за обе руки, заглянул в синюю глубину.

— Пойдем вместе? Он ждет у входа в ангар. Тебе будет интересно, поверь. Убедишься, что фаэты тоже не ангелы. Все мы из одной глины…

По ее глазам он понял: Леда тоже знает, о чем будет говорить гость. Агасфер…

— Все одинаковы? Неужели все? — в глазах ее заискрился смех, беспричинный, девичий.

Агасфер, в своем вечном плаще с откинутым капюшоном, склонился перед Ледой, пожал протянутую Эрлангом руку.

— Как там внутри? Знаю я, как не знать… Вы его расколете, не сомневаюсь. И он подтвердит мои слова. Но где бы устроиться поудобнее? Ноги не держат…

Эрланг взглянул на него внимательней: лицо осунулось, нездоровая желтизна проступила на щеках пятнами. Он указал рукой на скалу справа от входа в ангар. Рядом с гранитной стеной выросла удобная деревянная скамья со спинкой. Агасфер с наслаждением расположился на теплом дереве. Покрасневшие от долгого напряжения глаза его смотрели на раскинувшийся внизу город фаэтов. Сверкающие жемчужины-дома среди фруктового сада…

— Красиво, — вздохнул странник, — Красиво, но скучно. Арифметическое однообразие. Но простите за невоспитанность. А вы знаете, кто есть провокатор по призванию?

Он извлек из складок плаща бумажный пакет и передал Эрлангу.

— Здесь документы, выводы… Время не для чтения, потому кратко доложу. А провокатор по призванию — это человек, которому хорошо, когда другим плохо. Душа его двойственна, лишена здорового равновесия. Провокатору приятнее всего предавать людей близких. Но не прочь он иметь компромат и на дальних…