Валерий Сабитов - Звездная кара

— Похищена копия Леды, — улыбнулся Леран, — Вы оба не посвящены в эту военную тайну. Так было надо.

— Я понял, — вздохнул Ян, — Второе. Похитители выдвинули требование Генеральному координатору: явиться за ней на Черную планету. Третье. Нашли истинное имя Аполлиона — Арни. Где он, мы не выяснили. Остальные данные извлечены из памяти бестфайра. Итак, четвертое: враг рассчитывает каким-то образом использовать в своих интересах женщин. Фаэтянок. Пятое: их цель — полный захват Земли. Шестое: немедленному достижению цели мешает страх. Перед кем-то или чем-то, способным не только остановить Вторжение, но и уничтожить их мозговой центр. Седьмое: управление агрессией где-то в глубинах Черной планеты. Все.

— Молодец. Ян. Я буду в зале Комитета Пятнадцати. Ты здесь в роли координатора, не так ли? Параллельно-совместная работа обеих групп, — фаэтов и землян, — продолжается. Болевые точки две: что представляет собой их генштаб и где находится Арни-Аполлион. Все понял? Тогда до связи.

— Есть, Шеф. Все понял.

Ян подмигнул Леде и с по-мальчишески просиявшим лицом неторопливо по-мужски зашагал к пультам. Он вернулся и догнал их, запыхавшись, когда открылся внешний выход ангара.

— …Передача из Беловежья… Женщины Фаэтона погибли. Разом, одновременно… Каждой был имплантирован микрочип. Подобие того, что в мозгах бестфайра. Прошла команда, и они сработали…

На сленге физиков это называется «пространственный карман». Очень приблизительно называется. Денису Исидоровичу показалось, что его везли по бесконечным коридорам несколько часов. Коридоры эти проходят под Гималаями. Но никто и никогда на Земле не сможет их отыскать, сколько бы ни сверлил горы. Потому что они на самом деле находятся не там, а где-то в складках между измерениями нормального, земного пространства-времени. За время дороги вводная лекция вылетела из головы Дениса Салтыкова.

Громадный зал, оконтуренный поверху балконом, не удивил. Он успел хорошо узнать зодческие возможности фаэтов. Но шар, который висел сам по себе в центре, на уровне головы…

— Видывал я всякие карты… И глобусы помню из школьных лет. Но такое правдоподобие!

Раз за разом он обходил Мини-Землю, то щурясь, то широко раскрывая глаза.

— Живой мир? По-настоящему живой?

— По-настоящему, — бесстрастно подтвердил Эйбер.

— Так… В таком случае… Тогда почему вы называете это моделью? Я бы окрестил шарик Землей-Два.

— Понятийно-словесные обозначения условны, — терпеливо пояснял фаэт, — Мы в общении используем образы.

— Я что? Конечно, слова — анахронизм, свойственный малоразвитым расам, — пробормотал Салтыков, подойдя к шару со стороны Азии.

Вот они, Гималаи! Горные вершины цепляют за медленно плывущие облака, тени скользят по склонам и ущельям, открывая-закрывая ленточки рек, сверкающие пятнышки озер. Денис обошел шар. Панорама густонаселенной Европы поразила вдвойне.

— Надо же… Любая мелочь… Простите, Эйбер, как мне приблизиться к этой точке?

Он протянул было указательный палец к Киеву, но отдернул руку, словно наткнулся на струю пара. Нельзя, отзовется так, что падение астероида покажется благом. Помнится, можно по желанию оказаться на поверхности земли, не выходя из лаборатории. Только вот какой Земли, первой или второй?

— Начнем тренировку, — Эйбер встал рядом, — Модель Земли, или Земля-Два, по-вашему, управляется мыслью. Будете работать через меня. Не беспокойтесь, я всего лишь посредник.

Салтыков постарался распрямиться, — рядом с Эйбером он казался себе недоростком, — и подозрительно покосился на фаэта.

— Посредник… В моих чердаках, — он постучал себя по лбу согнутым пальцем, — столько всякого хлама! Рискуете заблудиться, как в Критском лабиринте. Там прячется не один Минотавр.

Лицевые мышцы Эйбера шевельнулись, получился намек на улыбку. В тот же момент Денис ощутил легкое головокружение и потерял понимание действительности. Шар приблизился и стал быстро расти, пока не стал единственной реальностью. Они стояли на земле… Подавив горловой спазм, Денис посмотрел на невозмутимо холодное лицо Эйбера и постарался изобразить полное самообладание.

— Надо же! Сам не пробовал, но похоже на падение со спутника. И не на «Шаттле», а под парашютом. Только вот парашют раскрылся в последний момент. Это Киев?

— Один к одному, — заверил фаэт, — Вплоть до последней молекулы так, как есть.

Руин не было. Место Киева занимала черная пустыня. Толстый слой гари, пепла и праха… Смотреть не выдерживали нервы. И Денис мысленно взмолился: «Хочу обратно!» Не успело желание оформится в слова, как он стоял в помещении-«кармане», укрытом толщами камня, спрятанном в каких-то непредставимых складках пространственной метрики-ткани. Освещенная квази-Солнцем модель висела на своем месте. И темная точка Киева там, где положено. Салтыков утер рукавом мокрый лоб.

«Ну и задачка! Не мог отказаться, что ли? Есть мужики помоложе, пусть их… Что будет, если не справлюсь? Эйбер еще тут… Добро бы Эрланг… Но идея все-таки моя. Получается, никуда не деться, придется с ним вдвоем… Фаэты говорят: дело рисковое, непроверенное. Но если выйдет, — войне скоро конец. Но я забыл от волнения даже то, чего не помнил! Как просить Эйбера?»

— Хорошо, Денис Исидорович. Займемся пробелами в образовании.

Салтыков не успел ничего сказать, как обратился в запоминающее устройство. В компьютерный диск. В голове что-то жужжало, щелкало, перед глазами метались светлые и темные пятна. Он физически ощущал, как в опустошенный колодец его сознания падает поток образов, понятий, ассоциаций, переливаемый из неисчерпаемого бассейна — хранилища памяти Эйбера. Контролировать весь поток было немыслимо. Но отдельные блоки всплывали, достигая поверхности осознавания.

«Аналоговая модель Земли…

Использовалась несколько раз для наблюдений…

Совершено десять путешествий в не очень отдаленное прошлое…

В будущее проникнуть не удалось. Хотя в принципе такие экскурсии тоже возможны…

Физическое воздействие нежелательно: просчитать все последствия для исходной реальности невозможно. Удвоение взаимозависимостей приводит к непредсказуемости…

«Играть» может лишь один. Две личности не могут слиться в одну; противоречия будут расти комом…

Основа прямого воздействия — сила мысли, связанная с информационными ресурсами самой Земли…»

Образовательный курс закончился, Салтыков поморгал, потер пальцами виски.

— Замечательная методика… Как бы мне в академики не выбиться! И где вы раньше были? Но все же я хочу кое-что уточнить.