Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

– Пойдем вместе, – прохрипел Норт и, найдя руку друга, сжал ее, – только дай мне встать на ноги.

– Не спеши, отложенное наказание страшнее скорой расправы. Джахи ищет тебя по всему городу. Никто не знает, куда ты делся. Он потерял большие деньги, но не это самое страшное. Ты сбежал, вот что его пугает, – по напряженному лицу Сэта быстро скользнуло подобие улыбки, буквально на миг уголки губ довольно приподнялись вверх и тут же опустились. – Пусть боится. Сначала он будет в ужасе, потом успокоится, потом расслабится, а потом придем мы, – вот тут он позволил себе улыбку.

Холодную, не обещающую ничего хорошего, улыбку. Так же он улыбался, когда мстил стражникам за побои маленькой Исиды, подсыпав им в кувшины с вином свой порошок и наблюдая за их корчами, так же он улыбался, когда слышал проклятия отвергнутого Джахи Джабари, так же он улыбнулся сейчас.

– Узнаю старину Сэта, – усмехнулся Норт и, помолчав немного, решился. – Расскажи мне, – тихо попросил он.

Сэт ждал этой просьбы. Он сел поближе и начал рассказывать. Голос его звучал мягко и проникал сразу в сознание сатторианца. Норт прикрыл глаза, и его воображение живо рисовало картины перед его внутренним взором. Он прямо видел Тэю в кортеже, среди блистательных красавиц. Неужели она позволила нарисовать на себе кобру?! Хотя Нейт кого угодно уговорит на что угодно, мысленно усмехнулся Норт, внимательно ловя каждое слово эсстингианца. Отпустил же Сэт ее учиться! Да, после твердых гарантий безопасности Норта, и только под присмотр Тэи, но отпустил!

Норт и сам помнил, как таял от ее ласковых слов, мягких ладошек на щеках и черных лукавых глаз…

Но образ Нейт мягко вытеснил образ той, о ком рассказывал Сэт. Как же много он с ней упустил! Это он должен был возить ее по мирам и показывать все чудеса света, думал он, слушая про их тур на пироге по каналам Эсстинга. Сэт был прекрасным рассказчиком, и Норт живо представлял себе их шумную веселую компанию…

Сэт умолк. А Норт продолжал прокручивать отдельные эпизоды его рассказа.

Сейчас он вспомнил, какой гнев его обуял, когда он узнал, что Лиф отвезла Тэю на Север! Ведь это были его родители и его дом! Это он должен был привезти ее туда и все показать. Когда он услышал, как все приняли новую родственницу, он испытал невероятное чувство ревности, но перевел его в злость, а потом привычно заглушил, как всегда глушил все эмоции. Север не его собственность, сказал он себе, Лиф имела полное право привезти туда Тэю, и она сама имела право приехать туда и не только туда…

Лиф сказала, что в ней проснулся голос Севера, все почувствовали это. А его дед чуть не раскрыл все карты, но отец вовремя его остановил. Это хорошо. Еще рано, Гектор вообще не хотел, чтобы она хоть что-то узнала о своем происхождении, пока окончательно не привяжется к их миру. Но похоже, что ее корни и привяжут ее к этому миру прочнее всего… Норт скажет ей потом, сам… Если она вообще захочет его увидеть… Похоже, она забыла его…

За этими мыслями он провалился в сон и вновь любовался в своих видениях ее немного нереальным образом…

Пробуждение было болезненным и бессмысленным. Претерпевая невероятные мучения, Норт не понимал, какой высший смысл был в том, что он выжил? Почему Создатель лишил его дорогих его сердцу людей и при этом оставил в живых его? Боль выкручивала его, лишая воли.

Ной терпеливо и кропотливо обрабатывал его бесчисленные раны, определяя их степень тяжести, а Сэт следил за тем, чтобы он ел, и проводил с ним длинные вечера, после тяжелого дня бесконечных операций и перевязок. Ночью же он оставался один на один со своими демонами и воспоминаниями.

Впервые он позволил себе погрузиться в них. Он перебрал всю свою жизнь, день за днем с Джаей. Все радостные и не очень моменты. Впервые после их гибели он позволили себе окунуться в прошлое без боли, а с чувством благодарности, что это было в его жизни, что ему был дарован хоть и краткий, но момент абсолютного счастья.

Вспомнил, как нашел на корабле Тэю и все, что последовало за этим. Не слишком ли он был с ней суров? Но как иначе было уберечь ее от беды? Он сделал все что мог – обучил ее и окружил надежными людьми, которые в ней души не чаяли и были готовы прийти на помощь в любую точку освоенной Вселенной. Он испытал что-то вроде чувства гордости, за то, какой она стала и какое место сумела занять в его семье и среди его друзей. И даже если они больше никогда не увидятся, в нем всегда будет жить частица нее. Альфа и Омега, то, вокруг чего она несколько раз собирала его распадающееся сознание. Крохотная искорка, не дающая ему кануть во мраке.

Ощущение ее ладони в его руке было настолько реальным, что он машинально сжал поврежденную руку, чтобы она снова не ускользнула, и застонал от боли. Ной тут же оказался рядом.

– Что такое? Боли? Поставить укол? – спросил он, быстро проверяя повязки и не началось ли где кровотечение.

– Нет-нет, – поспешил заверить его сатторианец, – сжал руку во сне. Иди, отдыхай.

Ему хотелось снова окунуться в дарящие покой видения, где воспоминания перемешивались с фантазиями о возможной встрече, и от ее радостной улыбки ему становилось удивительно тепло…

Восстановление было долгим и мучительным. Поначалу не было сил даже двигаться, Норт находился то под наркозом, то отходил от него. Пару дней передышки и снова операции. Несколько дней назад, когда стал понятен весь объем нанесенного ущерба, был вызван Лем.

– Все так плохо? – слабо улыбнулся Норт, глядя на друга.

– Работы много, – улыбнувшись в ответ, ответил сатторианец, – нужны дополнительные руки, только и всего.

– Что насчет ложа? – спросил Норт.

– До ложа тебе еще идти и идти, – сказал Лем, осматривая его раны и тут же бросая взгляды на снимки, проверяя, насколько глубоко то или иное повреждение.

Его сын проделал огромную работу, прекрасно справился и все сделал как надо. Лему же стоило невероятных усилий держать это отстраненно-профессиональное лицо. На самом деле он был в ужасе. Норта рвали крючьями, резали и прокалывали копьями или гарпунами… В паре мест Лем отчетливо разглядел следы клыков… Усилием воли сатторианец собрался и кивнул сыну, командуя начинать. Ной дал наркоз. Они старались обработать как можно больше участков, сначала подхватывая самые тяжелые травмы и ранения.

Лем работал молча. Он не мог говорить. Внутри него все клокотало. Не надо было обладать живым воображением, чтобы представить, что пережил Норт за последнее время. Лем не мог этого понять и принять, как бы ни корил себя Северянин за уход Тэи и гибель Фэйт, это по любым меркам было уже слишком. Конечно, он знал о роли Джахи Джабари, но если бы сатторианец оказал сопротивление, тот никогда с ним бы не справился. Значит, он позволил всему этому случиться. А такого он от Норта никак не ожидал…