Сергей Семенов - Цена свободы [litres]

– А после Смидовича пешком дальше двинете? – поинтересовался Иван Валерьевич. – Или как?

– Не думали пока, – отозвался Михей. И правда, а как они будут путешествовать после того, как распрощаются с водилой? Далеко ли уйдут на своих двоих? Пока что им фартило – сначала катер, потом дрезина. Но не может же везение продолжаться вечно. А идти пешком через зараженные земли, таящие неведомые опасности, – не самоубийство ли?

– Ну, будет время подумать, – подбодрил извозчик и замолчал.

И опять одно и то же. Под колесами – рельсы да щебень, за стенкой – деревья бегут-торопятся, да все назад, над головами – небо замерло, словно закостенело. И все вокруг неживое, будто из камня мертвого вытесано. А может, уснувшее просто? Задремало еще двадцать лет назад и ждет, когда человек вернется и в земли эти жизнь вдохнет. Соскучилось по говору людскому, по рукам мужским, крепким, по мыслям созидательным. Все ждет да ждет в надежде.

А человек и не торопится что-то. Потерялся, заблудился где-то во времени два десятка лет назад.

А может, и вовсе сгинул.

Покажется иногда человеческое жилье – осиротевшее, заброшенное – и опять березы мимо амбразур мелькают, словно спички. А повозка все гремит железом да метры на колеса наматывает. Знает дрезина, чего от нее хотят, и мужик с мозолистыми руками знает свое дело – едет да едет себе вперед. Вот только пассажиры его не ведают, куда их судьба ведет кривой тропой.

Ехали-ехали – и вдруг встали. Сначала мотор забубнил и зафырчал, а потом и вовсе примолк. Вот только что тараторил по-своему, исправно крутил колеса. И вдруг заупрямился и уснул.

– Чего, приехали уже? – первым заволновался Батя, глянул сначала в бойницы, а потом на Ивана Валерьевича.

– Не может быть, – очнулся от долгого молчания Леха. – Что-то больно скоро.

Все уставились на извозчика. И вдруг заметили в глазах мужчины растерянность. Вот ехал весь такой уверенный и важный, а сейчас неожиданно заволновался.

– Неисправность, – пожал он плечами. – Будем устранять. Надо же, столько времени не ломался, а тут – на тебе. Невезучие вы, мужики.

Водитель несколько раз попробовал вновь завести мотор – тщетно. Сунулся было к двигателю, поколдовал немного над ним – но сердце дрезины все равно не хотело оживать. Повисла тишина.

– Приехали! – в сердцах выпалил Михей. Вот и добрались до Смидовича. Променяли катер на поломанную дрезину. Как чувствовал парень, что не стоило соглашаться на такую авантюру. Положился на бригадира. Не зря ли?

– Ну раз приехал – вылезай тогда, – посерьезнел Иван Валерьевич. – Разговорами мотор не починишь. У нас сделка была? Была! Обещал довезти – доставлю в лучшем виде. Балаболить не люблю. Сиди на жопе ровно и не дергайся. Сейчас починю, и дальше поедем.

И загремел отвертками и ключами.

– Помочь, может? – предложил Батя.

– Спасибо, справлюсь, – культурно отказался извозчик. – Не впервой ломаться. Я свою машинку как родную знаю. Скоро дальше покатим, потерпите, не суетитесь.

Иван Валерьевич пошуровал еще немного в моторе и повернулся к друзьям:

– Сидите здесь, я на улицу на минутку выскочу.

– Ээ, а если случится там чего с тобой? – нахмурился бригадир. – Может, компанию составить?

– Да и мы тоже подстраховать можем, – влез Портной.

– А ну-ка, из дрезины не высовываться, – вдруг посерьезнел мужчина. – Один справлюсь. Сидите тут да поглядывайте, меня прикрывайте, если что. Поняли? Вы – пассажиры, раз уплатили – за ваши жизни отвечаю. Не дергайтесь.

– Вон как, – одобрительно покивал Михей. – Вот это ответственность. Уважаю.

Валерыч бросил на парня недовольный взгляд, но промолчал.

– Поняли, – кивнул Батя. – Ты ори погромче, если что.

– Заору, – улыбнулся водитель и отправился наружу. Стукнула стальная крышка, прикрывающая мотор дрезины спереди. Извозчик позвякал ключами с полминуты и вдруг затих.

– Валерыч, нормально все? – окликнул Вячеслав.

Тишина в ответ. Только ветер в ветвях копошится, дергает на кустах не опавший с осени лист. Залетел легкий порыв через бойницу, овеял лицо Михея, и в душу змеюкой поползла тревога.

– Эй, Валерыч.

И снова – тягостное безмолвие. Мишка оперся коленом на сиденье рулевого и глянул в переднее окно. И тут же увидел извозчика. Мужчина замер истуканом, вцепившись в дуги. Глаза его расширились, остекленели, а на лбу выступили капли пота. Валерыч даже не дышал. Казалось, его сжала невидимая огромная рука, не давая ни двинуться, ни вдохнуть.

– Смотри, чего это с ним? – забеспокоился парень и потянулся к двустволке.

– И-и-и-и, – протянул Батя. – Мишаня, на выход – водилу спасать. Прикрывать меня будешь. Клювом не щелкай по сторонам. Леха, Ванька – сидите тут, приглядывайте за ним в окошко. Хрен знает, чего с ним. Паралич, что ли, тяпнул.

Скрипнула дверь, лязгнул затвор. Бригадир спрыгнул вниз, огляделся. За ним – Михей.

– Валерыч!

Нет ответа. Парень видел бок извозчика – мужчина не шевелился, словно его и правда парализовало. Вячеслав подскочил к Валерычу, дернул того за плечо.

– Да очнись ты!

Шелохнулись кусты – осторожно, словно их коснулось дыхание ветра. Мелькнула в зарослях неясная тень. Мишка вмиг понял – впереди хищник и он готовится к броску.

– Слава! – крикнул он, но не успел. В сторону дрезины метнулось нечто огромное и невероятно быстрое. Словно ждавшее именно их и теперь не желающее упускать шанс.

– Бараны! – что есть мочи заорал извозчик, отталкивая бригадира. – Я его держал, а вы…

Крупный полосатый зверь рванул к ним. Запоздало грохнул выстрел. Стремительная тень налетела на Валерыча, и мужчина со всей силы ударился головой о стальную стенку. Дернулся и стал сползать на пути.

– Тигр! – заорал Леха из нутра дрезины. – Живее сюда!

Михей крутанул головой. Сарай. Кусты. Рельсы. Покосившееся строение. Валерыч лежит поперек рельсов, ногой дрыгает. И вдруг между кустами снова мелькнула полосатая спина. Парень вмиг покрылся холодным потом.

– Мишка, хватай его.

Очередь ударила по кустам, посекла ветви. Батя держал раненого хищника на расстоянии, не давая перейти в наступление. Михей подхватил под мышки извозчика, поволок к двери. Портной с Лехой сгребли Валерыча, потянули внутрь. Мишка – следом. Подскочил Вячеслав – прыгнул на ступеньку, бросил быстрый взгляд на кусты.

– Запирай живее!

Лязг железной двери, громкий рык. Тигр бродил за металлической стенкой. Шумно дышал, острые когти скребли по железу. Не успев сцапать добычу, смерть ходила вокруг дрезины, облизываясь и высматривая в бойницы тех, кто укрылся за стальными стенами.

– Заводи!

– Да завожу я!

– Живее! Валерыч как?

– Дышит вроде. Значит, живой.

Водитель и правда дышал. Глаза закатились, рот был раззявлен – но грудь вздымалась и опадала. Рычание снаружи отрезвило, подстегнуло Михея к действию. Уезжать надо, да поскорее.