Сергей Семенов - Цена свободы [litres]

– Чего ты там ковыряешься?

Батя оттолкнул Леху, сам протиснулся к рулю. Мотор вдруг ожил и зарокотал. Пока Портной укладывал извозчика на пол, а бригадир залезал за руль, Михей глянул наружу. Огромный тигр – горбатый, с проплешинами – бродил в трех метрах от дрезины. Смотреть было жутко. Парень еще помнил картинки из детских книжек, где были изображены тигры. Даже те, нарисованные звери, пугали маленького Мишку, а этот – еще то страшилище, да и огромный к тому же. Неожиданно взгляды зверя и парня встретились, и Михей отпрянул от бойницы.

– Поехали!

Дрезина дернулась и покатила по рельсам. Тигр метнулся следом – мелькнула в окошке сгорбленная спина и полосатый хвост, но потом он вдруг исчез из поля зрения Михея. Зверь рыкнул напоследок, прошуршал щебнем у путей – и поминай как звали.

Катили медленно. Ванька то и дело поглядывал в бойницы. Но тигр, похоже, решил отступиться. Не по зубам ему оказалась бронированная повозка.

Валерыч лежал на полу без чувств – глаза мужчины закатились, дыхание было неровным, пульс – слабым. Парни аккуратно подложили ему под голову запасной ОЗК из схрона, Батя осмотрел раненого. Вроде бы цел – только рукав химзы разодран, и из-под него кровь сочится.

– Вот ведь, – расстроился Вячеслав. – Сами виноваты, что Валерыча шмякнуло.

– Это почему? – не понял Михей.

– Потому, – отозвался бригадир. – Видел его лицо?

– Ага, – сказал парень. – Как думаешь, чего это было?

– Он, похоже, сдерживал тигра как-то. А то бы тот раньше на него кинулся. Уж не знаю как. Может, способности какие – говорят, после Войны появилось у некоторых. Сам видел разок. Он же один тут катается, и до сих пор живой. Как он испугался, когда я его тряхнул, ты бы видел. Может, он умеет опасность отгонять – потому и ездит один, и зверья не боится?

Михей задумался. И правда – в таких гиблых местах в одиночку сложно выжить. То хищники, то еще какая пакость. Может, Валерыч и правда умеет зверье в узде держать? Что же это за способности такие? Он, значит, тигра сдерживал, а они его отвлекли в самый ответственный момент. Он за их жизни боролся, а они…

– Прорвались, – выдохнул Эстет. – Даже не верится.

– Говорил же Валерыч не лезть, – в сердцах выпалил Батя. – Не послушались, бараны.

Бригадир попытался привести в чувство извозчика, но мужчина словно провалился в глубокий обморок. Сильно ударился головой или что-то еще? Врачей в их команде не имелось, и никто не мог сказать, что случилось с Валерычем. Оставалось надеяться, что мужчина скоро сам придет в сознание. А пока его устроили поудобнее на полу дрезины, сунув под голову вещмешок.

Батя сел вперед, осмотрелся – управление немудреное, и сами справятся, покуда рулевой в отключке.

– Поедем, а там видно будет, – решил бригадир. – Не стоять же тут и ждать, пока Валерыч очухается. Может, он до завтра в отрубе проваляется.

Их путешествие продолжалось. Проехали заброшенную станцию – Волочаевку, такую же унылую и покинутую, как и остальные. Постукивали колеса дрезины, рощи сменялись зарастающими полями. Сколько они уже проехали со времени встречи с тигром, никто не знал. Час, полтора? Но Михей заметил, что дневной свет начал потихоньку иссякать. Погода вроде стала налаживаться – утянуло тучи, небо очистилось и теперь не казалось таким хмурым. Впереди вдруг блеснул закатный луч солнца. Светило, будто на прощание, поцеловало лес на горизонте и ушло на покой до утра.

– И как теперь узнаем, когда этот Смидович будет, – посетовал Леха. – Вон, опять какой-то поселок виднеется. Может, он?

Проскочили еще одну станцию. Дряхлый вокзал, рассыпающиеся дома, поодаль – река. Тихо-мирно – ни зверья, ни других опасностей. Значит, то был не Смидович, которым так пугал Валерыч. Долго ли еще ехать до конечной – кто им теперь скажет? У Михея в душе росла тревога. Вроде бы все ближе к дому – а неспокойно. Чужие земли пугали неизвестностью. Чего ждать от них? Тигров, летающих хищников, неведомых чудовищ, про которых сказывал извозчик? До кучи полезли в голову мысли о Ромке, и стало совсем уж скверно на душе.

– Ночлег надо искать, – задумчиво произнес Батя. – Не в поле же нам куковать.

– Я бы еще подальше отъехал, – сказал Михей. – Тревожно тут, не по себе прямо.

– Дельно, – согласился Батя. – Местность незнакомая. Кто знает, когда Валерыч отойдет.

Извозчик «отходить» пока не собирался. Лежал, закатив глаза, сопел через фильтры. Глядя на Валерыча, Михей не очень верил в то, что сказал бригадир про способности водителя. Хотя, кто знает, что теперь в новом мире творится? В воде чудища живут, над Хабаром тоже монстры летают. Почему бы какому-то мужику не научиться необычному, когда все вокруг через одно место?

Смеркалось. С неба через прорехи в тучах поглядывали первые звезды. Следом за дрезиной ползли стылые сумерки, нагоняли. Тянулся из низин под насыпью шлейф ватного тумана, облизывал рельсы и колеса. Резко посвежело, пахнуло весенней оттаявшей землей и прелью. Михей глянул на Валерыча – мужчина до сих пор не пришел в сознание. Хоть и не нравился ему водитель, но сейчас без него парень чувствовал себя неуютно. Мужчина хотя бы знал местность и возможные опасности, а они здесь – как слепые котята. Скоро совсем стемнеет – и далеко ли они ночью уедут?

Темнота густела на глазах. Теперь Мишка плохо различал лица товарищей – только силуэты. Батя сидел спереди и сосредоточенно вглядывался в сумерки.

– Кажись, опять поселок, – доложил он.

– Может, приехали? – осторожно спросил Леха. – Смидович?

– Да я почем знаю, – недовольно бросил Батя. – Хоть бы Валерыч карту с собой возил. Чего нам, здесь, что ли, теперь ночевать?

Вставать на ночлег тут не хотелось. Леха еще раз вздумал потормошить Валерыча – тщетно. Михей нутром чуял тревогу, исходящую от этого места. Он никак не мог разобрать – то ли это внутреннее чутье предупреждало его о грядущей опасности, то ли просто страх перед незнакомым миром, куда завела их судьба, давал о себе знать. Ладони крепче сжимали цевье ружья, глаза пытались разглядеть хоть что-нибудь в бойницы. Вроде какое-то массивное здание громоздится справа черной глыбой. Слева – невысокие домишки понатыканы тут и там. А чего дальше – не разглядеть, не понять, все сумерки поглотили.

Дрезина катила почти бесшумно. Темнота обволакивала мир – метрах в пятнадцати стирались границы, размывались очертания, смешиваясь с черными красками ночи. Мишка вдруг вспомнил, как мама в детстве читала ему сказки про мореплавателей, что бороздили на кораблях неспокойные моря в поисках неизведанных земель. Наверное, они так же себя чувствовали – одни, ночью, посреди океана, полного тревог и опасностей.

– У него же фонарь на носу был! – вспомнил Михей. – Может, рабочий?