Андрей Мартьянов - Чужие: Операция «Рюген»

Никакого ответа. Сканирующее окружающее пространство устройство показало трехмерную картинку: военный корабль поотстал, зато четыре истребителя, выжав из двигателей всю возможную мощь, приближались быстрее и быстрее. «Триглав» слегка вздрогнул, истошно заверещала система безопасности корабля. Автоматически включилась магнитная защита. Капитан Реммер выругался по-немецки.

Маша, забеспокоившись, глянула на передние иллюминаторы. Среди звезд мелькали синеватые молнии, исчезавшие где-то далеко впереди, в черноте.

— Какие нахалы! — возмутился Казаков и почему-то заулыбался. — Нет, подумайте только — предупреждающий выстрел по корпусу, а затем… Сами видите.

Истребители по-прежнему держались в восьми-девяти милях позади, продолжая активно постреливать плазменными разрядами, проходившими совсем рядом с бортами «Триглава». Будто предупреждали: еще раз заведете разговор о капитуляции — будет хуже.

— Нас на самом деле вытолкали за дверь, — нервно хихикнул германский капитан. — Прыжок через полторы минуты. Господа, быстро по местам!

И глянул на Казакова. Тот кивнул. Маша едва не бегом бросилась в свой отсек, чтобы занять кресло.

Черный, почти неразличимый в ночи космоса силуэт, казалось бы, не двигался относительно звезд. Но это только на первый взгляд. «Триглав», используя подконтрольную человеку цепную реакцию в плутониевых стержнях реакторов, мчался вперед с умопомрачительной скоростью. Постепенно его корпус начал окутываться туманным радужным ореолом генерируемого мозгом корабля гиперполя, полыхнули бело-оранжевым сопла двигателей последней ступени. На миг моргнула точечная вспышка, вокруг которой начала распространяться заметная глазу кольцеобразная ударная волна световых частиц. «Несуществующий» катер бесследно исчез из материальной Вселенной.

Четыре остроносых истребителя, прошив постепенно растворяющуюся в вакууме волну света, изящно развернулись, описав дугу, и направились к сторожевому кораблю. Выполнивший свою задачу рейдер заскользил в пространстве обратно к станции «Форпост-1».

— Правильно, правильно, в большую политику лезть совершенно не следует. — Веня Гильгоф держал в руке термос с чаем и поглядывал в иллюминатор, за которым бушевал какой-то безумный синевато-бело-желтый вихрь из смешанного светового потока бесчисленных звезд. Выглядело красиво, но жутковато. «Триглав» уже больше часа двигался в гиперпространстве. — Сергей, вы читали Тору? Ах нет? Плохо… Умная книга, я вам скажу. Помнится, Моисей — ну, о нем-то вы наверняка слышали? — изрек однажды: «Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих».

— И что? — буркнул Казаков. — Доктор, вы по делу говорите, а не цитируйте Тору.

— Кто вам сказал, будто я ее цитирую, это я просто, к слову, — возмутился доктор неведомых наук. — Поверьте, я очень уважаю нашего очаровательного адмирала — в конце концов, он кормит меня и мою семью. Но посудите сами — сколько упомянутых даров мы получили? Я имею в виду — вообще? Сейчас под подарком можно понимать все, что угодно. Начиная от этого не слишком шикарного, но крепкого и надежного корабля, предупреждения Деда Мороза, странного поведения рейдера патрульной службы Проксимы Центавра и заканчивая некоторыми другими малозначительными деталями. Я уж не говорю о недвусмысленном отказе Николая Андреевича Бибирева беседовать с вами. От такого количества подарков действительно может закружиться голова, и из зрячих мы постепенно станем слепыми. Мы не напуганы, мы удивлены. Удивление приводит к замешательству. Замешательство — к потере способности адекватно оценивать ситуацию. Отсутствие адекватной реакции — слепота. Видите, как прав был старик Моисей?

— А применительно к этому моменту у вас нет соответствующей цитаты? — усмехнулась Маша. Из-за тесноты пилотской кабины ей пришлось усесться на подлокотник и держаться за плечо лейтенанта.

— Есть, — согласился Гильгоф. — Только не из Торы. Из христианского Нового Завета. «В начале было Слово». Не будем толковать это с теологической точки зрения, глянем прагматически. Слово подразумевает общение. Общение — обмен информацией и анализ таковой. Кто имеет сказать что-нибудь умное?

Воцарилась настолько долгая тишина, что Семцова про себя рассмеялась: «Судя по общему молчанию, ничего умного породить мы не можем».

У двери почти незаметно нарисовался Бишоп, хотя его вовсе не приглашали. Однако никто не был против его присутствия.

— Давайте сделаем так, — наконец подал голос Казаков. — Пусть каждый из офицеров и научных сотрудников выскажет свое мнение о происходящем. Вспомнит любые детали, которые могут хоть как-то пролить свет на наше положение. Знаете, господа, я, да и, наверное, большинство находящихся здесь военных привыкли мыслить простыми и ясными категориями: у нас есть приказ и мы должны его выполнить. Собственно, за жизни людей в погонах я не боюсь. Как-никак мы профессионалы. Но странности, сопровождающие эту операцию, заставляют меня беспокоиться о гражданском персонале…

Говорили долго, зачастую (по мнению Маши и Казакова) разводя ненужное словоблудие. Слава Богу, никому и в голову не пришло оспаривать приказ руководства. Семцова рассказала об Удаве Каа, странном нападении на машину по дороге в аэропорт и своих мыслях о Деде Морозе, вернее, о его происхождении.

Бишоп с обычным невозмутимым лицом поведал о непонятных закулисных интригах в исследовательском центре в Цюрихе. По его словам, начальство биологического отдела комплекса ООН ни в коем случае не хотело отпускать его по запросу адмирала Бибирева, изящно замаскированному под заявку Московского университета и кафедры ксенологии, выпрашивающей андроида «для консультаций по вопросам чужой жизни». В конце концов, Бишоп был только машиной, вещью и не имел права самостоятельно распоряжаться собой.

В самый последний момент все вдруг резко переменилось. К директору исследовательского комплекса Организации явились какие-то господа (не славяне, как педантично уточнил Бишоп. Незнакомцы изъяснялись на слишком чистом английском языке без минимального акцента, который андроид обязательно распознал бы). Спустя час Бишопа отправили в аэропорт, и вскоре он уже оказался на станции «Гэйтуэй», где его встретили люди адмирала Бибирева.

Капитан Карл Реммер, подумав, сообщил, что в специальных подразделениях ВВС Германии циркулируют смутные слухи о некоей частной организации, не зарегистрированной ни в одном из государств мира. Коммерция, собственный флот, не всегда законный бизнес (наподобие торговли оружием или сильнодействующими химическими средствами)… Разумеется, об истинном владельце или владельцах никто не знает, все операции проводятся через подставных лиц. Спецслужбы Кайзеррейха несколько раз пытались раскрыть эту гигантскую, судя по всему, сеть, но не преуспели.