Ню Бейли - К'ахана. Племя изгоев

– Враждебно? – закончил за нее фразу Кириак, перекатывая камни в ладони. – У него есть на то причины.

– Какие? – Тиана присела рядом, взяла из его ладони пару камней и тоже бросила в воду. Она терпеливо ждала ответа, но Кириак молчал. – Ты не хочешь говорить, потому что это как-то связано со мной?

– Нет! – вспыхнул Кириак, его лицо тут же побагровело, а из рук выпали камни. Он вскочил на ноги, выдохнул и продолжил: – Дело не в тебе. Валар искренне восхищался отцом. Он был жестоким, его боялись. Смарагд мог держать племя в подчинении с такой легкостью, с которой мог свернуть шею дугорогу. Именно таким и должен быть вождь.

– И ты тоже так считаешь? – девушка робко дернула его за шкуру, приглашая сесть обратно. – Думаешь, все дело в вашем отце? В том, что Ак’штар больше на него похож, чем ты?

– Дело не только в отце, – наконец ответил Кириак после недолгих раздумий. – Каждый хочет угодить будущему вождю, то есть Ак’штару. Не только Валар. Так они показывают мне, чтобы я даже не метил на его место.

– А ты… хотел бы? – осторожно спросила Тиана, свесив голову на бок.

– Стать вождем? – Кириак вновь поддержал их общую игру, начавшуюся еще в детстве, чем вызвал у нее заметное облегчение. Тиана робко кивнула и откинулась на траву. – Я понимаю, к чему ты клонишь. Я старше и это место мое по праву крови, но… – он замолк на мгновение, подбирая слова. – Мой брат хочет этого больше всего на свете, а мы – семья. Пусть будет так, как он хочет. Я доволен и тем, что имею.

Тиана долгое время молчала, о чем-то задумавшись. Взяла пару камушков и также запустила их в воду.

– Отец не был так добр к тебе, как к брату… выделяя его во всем, – высказалась она спустя время.

– Мне все равно, – его ответ прозвучал слишком резко, – я не он и хочу показать более достойный пример.

– И как же ты это сделаешь, если вождем будет Ак’штар?

– Найду способ, – дальше разговор он продолжать не стал и поднялся с земли.

Издали все еще доносился смех и приятный праздничный гомон, Кириак растаял, отпустив ситуацию. Он взглянул на девушку, любуясь ее вьющимися непослушными волосами, милой горбинкой на носу, веснушками, подаренными Риш’а. В глазах Тианы отражалось пламя костра. Манящий блеск пленил его с самого первого дня их знакомства. Кириак потянулся к девушке губами, но та смущенно отвернулась. Он не стал настаивать, все-таки столько лет дружбы, он понимал, что она еще не готова на что-то большее.

– Попробую подкрепиться тем, что осталось, – нарочито веселым и неунывающим голосом обратился к ней Кириак. – Подкреплюсь и попытаюсь завтра вновь. Вот увидишь, какую огромную тушу принесу! Целого дугорога.

–Да ты сам не дотащишь! – рассмеялась девушка, но Кириак уже бодрым шагом возвращался к остальным.

От костра доносился женский смех. Ак’штара окружали влюбленные женщины, а дети самозабвенно слушали истории об охоте. Мужчины пили свидр 11 11 Свидр – хмельной отвар из трав и забродивших фруктов, чаще яблок. в его честь. Появление Кириака не осталось незамеченным.

– Кто к нам пришел! – ехидно обратился к нему Валар. – Удосужился-таки составить нам компанию! Угощайся, как раз остались одни сухожилия.

– У нас ведь большой запас, на недели вперед, – усомнился в его словах Кириак.

– У нас, не у тебя же, – коротко ответил Валар и разразился хохотом.

Его веселье поддержало чуть ли не все племя. Один из мужчин, подавившись в приступе хохота, выплюнул содержимое напитка на шкуру Кириака. Опьяневший Ак’шатр был увлечен общением с прекрасными соплеменницами и не обратил на это внимания.

Кириак отряхнулся и невозмутимо взял свою порцию. Вдали от шумной компании он нашел уютный камень и сел на него. Почуяв запах остывшего мяса, охотник жадно вгрызся в него и проглотил не жуя. Голод был намного сильнее, чем он думал. Как только Кириак окончательно расслабился, подставив лицо теплому летнему ветру, сзади послышались скрипучие шаги, и он развернулся. Медленно волоча тяжелые шкуры, к нему подошла Ва’ан.

– Когда-то людям приходилось жевать сырое мясо, разные корни и плоды, – тяжелое дыхание старухи полоснуло ему плечи. – Во времена моей молодости огонь нередко покидал наши стоянки. Посмотри на мои зубы. Эти челюсти трудились, пережевывая сырую пищу месяцами, а то и годами.

При тусклом свете огня Кириак еле разглядел черные кривые зубы Ва’ан или то, что от них осталось, и чуть не поперхнулся. С детства его учили ценить огонь, уважать его силу, восхищаться его теплотой. Огонь извлекал из мяса дразнящий запах, придавал крепость остриям копий, раскалывал на обломки кремень. Был их защитой в холодные опасные ночи. Пламя оберегало от хищников и источало свет заплутавшим в лесу, и лишь по воле богов он мог погаснуть, обрекая человека на верную смерть.

Оскорбленная молчанием Кириака старуха смерила его недовольным взглядом и уже хотела было удалиться, как к ним подбежала запыхавшаяся Тиана. Она тут же уселась рядом с Кириаком и обратилась к жрице:

– Ва’ан, сегодня ведь будет игра теней?

– Конечно… – серьезно ответила жрица, опираясь на палку. Неподдельный юношеский интерес оживил ее, она развернула плечи и выпрямилась, насколько позволял горб на спине. – Детям важно знать историю предков. Чтить их и уважать…

– А мы можем тоже посмотреть? – с ребяческим восторгом вскочила Тиана, отчего ее каштановые волосы всколыхнулись, щекотнув Кириака.

– Если не будете мешать… – проворчала едва слышно Ва’ан, перебирая пересохшими губами. Ее кривая, непослушная тень двинулась в сторону пещеры. – Кириак, пойдем, ну пожалуйста! – Тиана дернула его за руку, с нескрываемым восторгом ожидая представление. Кириак скептично помотал головой, но девушка была неумолима, и он не устоял. Видеть ее такой счастливой ему было особенно приятно.

Смех и гомон охотников постепенно утихали. Женщины с детьми поспешили в укромное ущелье, раскладывали шкуры на холодном камне. Самые маленькие непоседы то и дело ползли обратно, тянулись своими маленькими ручками к Ак’штару, чем заметно раздражали своих отцов. Тиана помогала Ва’ан забраться на небольшой склон наверх, поддерживая жрицу за плечи, а затем разожгла вместе с остальными новый костер. Языки пламени озарили безупречно ровные стены, уходящие в горную глубь. На каменном полотне раскинулись рисунки, оставленные когда-то их предками. Каждый год в праздник Азурван племя к’ахана выбивало на камнях новые узоры, сцены из жизни и значимые события. Вот и сейчас несколько человек стояли поодаль от костра и наносили на голый участок стены фигуры пораженных на охоте зверей.

– Сегодня, в праздник Азурван, эти стены узнают о нашей радости, – голос Ва’ан эхом отражался от стен, привлекая всеобщее внимание. – Сегодня лес был щедр на добычу, но так было не всегда… Племя к’ахана знало и темные времена.