Наталья Антарес - «Этернум». Том II

Мое напускное хладнокровие выглядело слишком демонстративным, чтобы опытный доктор Маркус принял его за чистую монету, но я была глубоко благодарна судовому врачу за тактичность. Маркус сразу догадался, зачем я здесь, но попыток выпроводить меня из лазарета тем не менее не предпринял, лишь чуть заметно приподнял брови и жестом разрешил подойти поближе. Однако в этот момент меня внезапно охватил ступор, и я застыла на пороге.

–Если вы пришли проститься с мистером Рэндом, у вас ровно две минуты, – выразительно посмотрел на часы доктор, и меня вдруг девятым валом захлестнула волна ужаса.

–Проститься? – судорожно вздрогнула я, мучительно переваривая сказанное Маркусом, и осторожно, почти на цыпочках сделал первый робкий шаг в сторону капсулы.

–Я бы очень хотел вас обнадежить, энсин, но боюсь, у меня нет для этого оснований, – честно поведал доктор, – велика вероятность, что вы видите Рэнда в последний раз, и мое мнение, что вам лучше запомнить его таким, каким он был до катастрофы. Но, похоже, вы всё для себя решили, и отговаривать вас я не буду.

–Спасибо за понимание, док, – кивнула я, набрала в легкие побольше воздуха, шумно выдохнула и целенаправленно двинулась к прозрачной капсуле. Маркус пропустил меня вперед и деликатно отошел на второй план, а я всё не осмеливалась поднять глаза и взглянуть в лицо жуткой неотвратимости.

В чем-то док безусловно был прав, и мне не следовало переступать эту грань, но именно сейчас я вдруг каждой своей клеточкой почувствовала, что не могу отпустить Рэнда и заранее смириться с его неминуемой смертью. Я низко склонилась над капсулой и меня как будто затянуло в пучину безысходности – до такой степени невыносимым оказалось представшее передо мной зрелище. Я инстинктивно дернулась в незримых оковах и лишь волевым усилием устояла на резко подкосившихся ногах. «Только не плачьте, энсин Бернович!» – откуда-то из глубины воспоминаний прозвучал лязгающий голос старпома, и я словно вернулась в тот страшный миг, когда мне уже довелось навсегда попрощаться с ригорцем.

–Не буду, сэр, – яростно потерла слезящиеся глаза я. Однажды я уже обещала старпому унять рвущиеся из груди рыдания, и мне не верилось, что ситуация повторяется. Да она и не повторялась – тогда, в инженерном, это было чем-то сродни прощанию у гроба, а сегодня я упорно отказывалась верить, что ригорец умрет на Тарго в одиночестве.

–Волдыри и мокнущие изъязвления образовались в результате сильнейшего радиационного ожога, но тяжелая патология внутренних органов не позволяет запустить процесс регенерации пораженных тканей, и некротический дерматит стремительно прогрессирует – доктор Маркус молча наблюдал, как я отрешенно вожу ладонью по гладкой поверхности медицинской капсулы и стеклянным, отсутствующим взглядом вглядываюсь в обезображенное лицо ригорца, с которого будто бы заживо сдирали кожу, но затем не выдержал гнетущей тишины и все же счел необходимым посвятить меня в подробности, – иммунная система практически разрушена, поэтому общая интоксикация нарастает, плюс развивается отек головного мозга… Знаете, почему я позволил вам его увидеть? Чтобы вы убедились –шансов на выздоровление нет. Как правило, в таких безнадежных случаях, когда каждый новый день лишь продлевает агонию, родственники пациента принимают решение отключить жизнеобеспечение, но я даже не знаю, есть ли у коммандера Рэнда родственники. Если бы у нас был донор, я бы под свою ответственность рискнул провести пересадку костного мозга – хуже ведь все равно быть не может, но, к сожалению, в базе Галактического Союза нет ни одного совместимого образца. Ригорцы слишком отличаются от других рас. Энсин, прошу вас, уходите, мне нужно закончить инструкцию для таргоцианских коллег! Энсин Бернович, вы меня слышите?

–Да, док, – с трудом вынырнула из поглотившего меня мрака я и непроизвольно зажмурилась от яркого освещения в медотсеке, – по вашим прогнозам, сколько у нас времени?

–Времени на что? – недоумевающе переспросил Маркус.

–Чтобы найти донора, – вознегодовав, как врач может не понимать очевидных вещей, раздраженно уточнила я.

–Вы его не найдете, – начал было доктор, но осекся под моим горящим взором и неуверенно добавил, – четыре-пять суток, максимум неделя. Энсин, пожалуйста, обратитесь к сестре Кринс, она даст вам легкое успокоительное. Нервное перевозбуждение заставляет ваш мозг генерировать бредовые идеи, а это крайне опасный симптом.

XX

Совету Маркуса я так и не последовала – вышла на ватных ногах из медотсека, пару минут постояла за дверью и затем негнущимися пальцами вызвала турболифт. Перед глазами все плыло, мысли путались, а сердце билось по синусоиде, то уменьшая, то снова увеличивая амплитуду сокращений. В каком-то странном полузабытьи я доковыляла до своей каюты и с неожиданным безразличием констатировала, что у меня опять намечаются гости, причем, в отличии от энсина Нарти, которую я лично пригласила «заглянуть на огонек», явно незваные.

–Капитан попросил меня с вами побеседовать, – звонким, похожим на переливы хрустального колокольчика голосом сообщила лейтенант Колри, и я могла лишь искренне восхититься потрясающей оперативностью, с которой Майкрофт отправил ко мне нирманийку. Если бы не прямая отсылка к приказу капитана, я бы принципиально не пустила телепата не только в свою голову, но и в каюту, но, думаю, с подачи Майкрофта Колри при необходимости была готова прорываться с боем.

–Входите, лейтенант, -я бы с превеликим удовольствием отделалась от нирманийки под благовидным предлогом, но никаких более или менее толковых соображений на данный счет меня, к вящему сожалению, не посетило, и в итоге я вынуждена была обреченно смириться с неизбежным.

Длинные, ниже пояса, волосы нирманийки окутывали ее грациозную фигуру платиновыми волнами, а рубиново-красные глаза казались особенно яркими на фоне бледной, фарфоровой кожи с просвечивающими линиями сосудов. Колри двигалась так плавно и бесшумно, что невольно возникала иллюзия, будто ее ноги и вовсе не касаются твердой поверхности. Нирманийка словно парила в воздухе, и мне всегда казалось, что к ее внешности гораздо больше подошло бы невесомое одеяние из струящейся ткани, чем стандартная униформа Космофлота – слишком грубая и примитивная для такого эфемерного создания. Впрочем, «на гражданке» нирманийцы примерно так и одевались, а в погожие дни еще и тщательно укрывались от агрессивных лучей под свободными накидками из легчайшего, дышащего материала, специально предназначенного для защиты от ультрафиолета. Но даже в форменном комбинезоне Колри неизменно выглядела порождением иной реальности, и всякий раз в ее присутствии у меня на душе тревожно скребли кошки. Я чувствовала себя невероятно уязвимой и инстинктивно старалась держаться от нирманийки подальше, а принимая во внимание, что по службе мы с Колри пересекались крайне редко, до сего момента мне прекрасно удавалось соблюдать безопасную дистанцию. Справедливости ради, сама нирманийка мной тоже особо не интересовалась, а ее участие в корабельном документообороте сводилось к регулярной сдаче отчетности.