Наталья Антарес - «Этернум». Том II

– По-моему, я начинаю в вас влюбляться! –хотя наемник отмер первым, позитивных изменений в его вызывающем поведении, увы, не наблюдалось, и я вынуждена была констатировать, что Шрин поистине неисправим, а мои старания его пристыдить возымели диаметрально противоположный результат, – скажите, энсин, ваше сердце еще свободно или мне не на что рассчитывать?

– Энсин Бернович, покиньте мостик, – приказал Майкрофт, осознав, что по-другому поймавший кураж наемник от меня черта с два отвяжется, – Шрин, тебе больше нечем заняться, кроме как флиртовать с членами моего экипажа? Лейтенант Ламу, телепортируйте капитана Шрина в ангар, пусть готовит корабль к приему медицинской капсулы.

– Прощайте, энсин, мне не забыть ваших прекрасных глаз – картинно простер ко мне обе руки таргоциат, – а ты, Майкрофт, учти, такое сокровище на дороге не валяется, и если ты не совсем кретин, то и сам должен это понимать. Ну, а на этом, леди и джентльмены, позвольте откланяться!

Когда наемник бесследно растворился в воздухе, с искренним облегчением вздохнули даже профессионально невозмутимые секьюрити. Наверняка в стыковочном ангаре Шрин и его команда сразу попали под строгий надзор службы безопасности, но по лицам оставшихся на мостике охранников читалось, что теперь это больше не их проблема.

– Общение с капитаном Шрином было очень… утомительным, – выразил коллективное мнение Майкрофт, красноречиво потирая виски, – благодарю вас всех за терпение!

– Нам повезло, что Кирен сдала смену до того, как тарги появились на борту! – многозначительно хмыкнул пилот Тукс, -интересно, рискнул бы Шрин клеиться к Кирен также нагло, как он клеился к Бернович?

– Оставить разговоры! – жестко оборвал пилота капитан и затем повернулся в мою сторону, – энсин, я вас не задерживаю.

В следующее мгновение меня уже не было на мостике – я во весь опор рванула к турболифту, неуклюже ввалилась в кабину и едва не осела по стенке в полном упадке сил. Я мечтала добраться до своей каюты, ничком рухнуть на кровать и пролежать без движения по меньшей мере сутки, но позволить такую роскошь я себе не могла. Двери турболифта плавно открылись точно напротив входа в лазарет, и я не сомневалась ни секунды.

– Вам что-то нужно, энсин? – обеспокоенно направилась мне навстречу медсестра-грассианка – обманчиво угловатая и неповоротливая, как и все уроженцы Грас-Имбиды, но при этом обладающая невероятной гибкостью и при необходимости способная чуть ли не пополам сложиться. Стандартная униформа Медицинского Корпуса плотно застегивалась на шее, но из курса ксенобиологии я знала, что там, где у людей располагалась сонная артерия, у грассиан находился специальный орган, отвечающий за равновесие. Рассказывали, что в период оккупации Грас-Имбиды, зверствовавшие на планете захватчики с Тримула иссекали грассианам часть кожного покрова и хирургическим путем превращали местное население в ущербных инвалидов, пригодных только для изнурительного труда в шахтах, откуда эти несчастные даже самостоятельно подняться на поверхность были не в состоянии. Таким жестоким образом тримулийцы боролись с побегами рабов – умение «гуттаперчевых» грассиан просачиваться в любые щели регулярно осложняло оккупантам жизнь, тогда как подвергшийся операции пленник, даже сохранив эластичность суставов, более не мог управлять своим уникальным телом. Порочную практику искоренили только после изгнания тримулийцев, но ходили разговоры, что с тех пор каждому новорожденному грассианину в обязательном порядке имплантировалась некая биопластина, связывающая орган равновесия с кровеносной системой и делающая невозможным его удаление без летального исхода для пациента. А еще среди выходцев с Грасс-Имбиды была широко распространена поговорка «беречь, как шею» – что-то наподобие земной «зеницы ока», и увидеть грассианина без тугого, плотно облегающего воротника было столь же нереально, как и силларца без защитных очков.

– Коммандер Рэнд… Я могу его увидеть или капсула уже на таргоцианском корабле? – спросила я.

– Капсула у нас, мы ждем приказа капитана, – медсестра пропустила меня вперед, но внезапно замялась, – энсин, я не уверена, что это хорошая идея. Коммандер Рэнд сильно пострадал от радиации, вам будет тяжело на это смотреть…

– Ничего, я справлюсь, – упрямо тряхнула головой я, и от этого неосторожного движения у меня внутри словно ядерная бомба взорвалась. Я поморщилась от боли, но менять свое намерение все равно не стала. Скрипнула зубами, перевела дыхание и вопросительно взглянула на медсестру.

–Покажете, куда идти?

XIX

Подготовкой к транспортировке капсулы на Тарго руководил доктор Маркус, и я застала корабельного врача за проверкой многочисленных датчиков, непрерывно фиксирующих жизненные показатели пациента и в режиме реального времени отравляющих данные на медицинский терминал. Мне было сложно представить, каким образом теперь будет осуществляться контроль за состоянием старпома, если таргоциаты вообще станут утруждать себя подобным занятием. Слово капитана Шрина, согревающее мне душу слабым огоньком негаснущей надежды, еще ничего не гарантировало, а учитывая, что в Кодексе Наемников, существование которого, между прочим само по себе не являлось подтвержденным фактом, вряд ли что-то упоминалось о ригорцах, наихудшего сценария исключать было нельзя. Как только «Этернум» покинет орбиту Тарго, а капитан однозначно дал понять, что звездолет уйдет в подпространство в ближайшие часы, коммандер Рэнд останется по сути брошенным на произвол судьбы, и бессменно дежурить рядом с капсулой, естественно, никто будет. В сложившихся обстоятельствах запросто могло статься, что единственное обещание, которое действительно будет выполнено, это сохранение тела в криокамере, скорее всего и без старпома доверху забитой трупами – насколько мне было известно, перед оплатой услуг наемников организаторы заказных убийц требовали наглядного подтверждения гибели жертвы, и криоморги на планете никогда не пустовали. В дальнейшем тела утилизировались, а на освободившиеся места тут же прибывало пополнение, потому что кто-кто, а таргоциаты без работы уж точно подолгу не сидели – в Галактическом Союзе постоянно шла грызня за сферы влияния, и если криминалитет открыто прибегал к нелегальным методам ведения конкурентной борьбы, то среди лидеров разного рода политических течений преобладали изящные комбинации по устранению соперников. Таргоциатам, в свою очередь, было совершенно безразлично, на кого охотиться – создавалось впечатление, что наемники изначально рождались, как говорится, с пулей в голове, и при наличии у заказчика достаточных финансовых возможностей, могли устроить даже покушение на Президента. Но вот вопрос, справятся ли тарги с задачей совсем иного характера, вызывал у меня серьезные сомнения… Наверняка Шрин великолепно сознавал, что в мыслях все уже давно похоронили Рэнда, и никакая аппаратура не в силах вечно поддерживать жизнь в умирающем от облучения ригорце, зато от желающих препарировать старпома скорее всего не будет отбоя, и нужно лишь выбрать наиболее выгодное ценовое предложение. Мне было больно даже думать о таком раскладе, и я отчаянно старалась унять чересчур разбушевавшееся воображение прежде, чем у меня окончательно сдадут нервы.