Денис Артемьев - Партийный билет в нагрудном кармане

11 апреля 1982 года»

Определившись с манифестом и утвердив на должность главнокомандующего вооружёнными силами УРА, Эрика Эйха, приступили к обсуждению даты начала фазы вооружённой борьбы. Всего на верховном комитете УРА принимало участие 5 командиров пятёрок, причём первая пятёрка Эйха участвовала в полном составе. Итого – 9 человек.

Полуподвальное помещение, с закрашенными белой краской окнами, заполнено туманом никотинового дыма. Накурено, душно. На длинном прямоугольном столе полные пепельницы; стоят кружки с коричневой настойкой крепкого чая, лежат листы бумаги, тетради, ручки.

– Товарищи, копии манифеста предлагаю разослать по газетам, телеканалам, радиостанциям. В первую очередь имеет смысл ознакомить с текстом манифеста членов КПФ и других родственных партий. Сделать это не сложно; пускай руководитель каждой пятёрки решит, как лучше это сделать. Перейдём сразу к наиболее важным вопросам. Для того чтобы партия могла нормально функционировать нужны средства. Добровольно нам никто их не даст. Вывод – не дают, возьмём сами.

Из лежащей, перед ним, папки, Эрик достаёт несколько листов бумаги с напечатанными на них столбцами текста. Раздав командирам пятёрок по одному листу, он продолжил:

– На этих листах перечислены объекты, где мы можем взять деньги. Как видите, они уже распределены по городам. Вам остаётся самостоятельно разработать планы по экспроприации. Оружие вы получите завтра. Предупреждаю сразу – на всех не хватит, но по два-три ствола на пятёрку, обещаю.

– Этого мало, – Зандер Зак представлял второй по величине город Фаверленда. Он всегда был недоволен, всегда спорил. – Два пистолета на пятерых, маловато.

– Твои ребята получат три, – Зак, толстый, большой, шумный, красный, с лицом, награждённым лосиными губищами, всегда и во всём сомневался. Вот и сейчас, услышав про всего три пистолета, покачал головой. – Остальное твоё дело, как и, впрочем, каждого командира пятёрки. Чем можем, поможем. Из списка выберете несколько подходящих вам целей. На проведение первых эксов даётся два месяца подготовки; дальше лето, на которое мы рассчитываем, как на начало городской войны. У каждой пятёрки есть из чего выбирать – всем досталось примерно поровну, десять – пятнадцать объектов. Нужно взять по три из пятнадцати.

– А если не сможем? – Вопрос задал Карис Ган, руководитель второй пятёрки столицы. Выглядел он, как менеджер среднего звена – причёска на правосторонний пробор, костюм, подтянутая фигура атлета. Такой красавец мало соответствовал классическим представлениям о том, как должен выглядеть пламенный революционер, тем не менее, он был преданным, фанатичным бойцом, готовым на любые жертвы и Ган совсем не боялся смерти. – Что тогда?

– Карис, надо смочь. Иначе мы потеряем темп. Не тексты на бумажках, которые мы с вами здесь понаписали, будут нашим программным заявлением, им станет "Красное лето". Заявим о себе акциями, а не болтовнёй.

Лора, подняв руку, попросила слова:

– Товарищи, для большей эффективности наши отряды должны быть полностью изолированы друг от друга. Автономные группы дольше смогут функционировать в сложной ситуации. Не подлежит сомнению, что нас будут ловить. Некоторых убьёт. – Несколько революционеров поморщились. – Да, убьют. Другие будут арестованы. Роль верховного комитета, в этом случае, сводиться к координации и выработке общей идеологической линии. В таком случае каждый командир и его люди будут просто обязаны сами заботиться о себе. Не ждать помощи из центра, а самим брать. Стреляйте врагов, совершайте эксы. Очень скоро вы повзрослеете. Сможете обеспечивать себя сами. Народ ждёт наших активных действий, а не жалоб. Многое в нашем деле зависит от начального позитивного настроя. Иначе, лучше ходите и дальше на бессмысленные митинги и попусту машите красными флагами.

Обращение Вайнхофф встретили кивками, означающими молчаливую овацию одобрения. С ней были согласны ещё и потому, что на её фоне мужчины не хотели выглядеть нытиками. Дальше на комитете обсуждались детали предстоящих акций, связь, сроки, обеспечение конспирации. Разошлись за полночь. Эрик и Лора ушли вместе.

Домой Лора и Эрик не пошли. Хотя эта была их последняя ночь на легальном положении, после завтрашней публикации манифеста, они с товарищами договорились съехать со своих прежних квартир. Отныне их ждали частые переезды.

Зайдя в подъезд дома Эрика, они поднялись на последний двенадцатый этаж и через, оказавшейся не запертым, чердак, выбрались на крышу. Теперь влюблённые лежали на крыше и смотрели на звёздное небо. Глубина наивысшей полноты крыльев космической тьмы, подкрашенная драгоценными разноцветными льдинками звёзд призраков. Романтика бесконечного траура. Великий Космос и ты такой маленький, что и заметить-то тебя трудно, да никому и не нужно. И всё же ОН внушал надежду. Страх тоже был, но не он играл главную роль в концерте разнообразных, сотни тысяч лет обуревающих сердца людей, чувств.

В звёздное небо можно было верить, как в точку отсчёта, как в бога. И тогда ты сам мог начинаться с него и никогда не заканчиваться. Космос бескорыстно и безучастно одаривал бессмертием обретающего бесконечность, собственного, открывшегося миру, сознания. Вход в большое через малое. Перевёртыш космической реинкарнации пространства и времени, ведущий в фантазию и память. Холод беспредельно заполняемой, и никогда никуда не уходящей, пустоты. Недостижимое, необъятное, непостижимое. Молчаливый вызов пылинке человеческого разума; обречённое поражение дерзнувшего на завоевание, в сущности, никому не нужного, знания. Бессмысленное величие недостижимого идеала чудовищной красоты, которую человек никогда не сможет описать, написать, отобразить или иным способом выстрадать, в любых искусствах прошлого, настоящего и будущего, не сумеет ни понять, ни прочувствовать, ни вычислить, но которое всегда будет поражать, толкать вперёд, убивать и рожать, рожать и убивать. Вселенная.

– Сколько звёзд! Эрик, посмотри, мне кажется, я вижу их цвета, – сейчас Лора, говорила совершенно иначе, чем на партийных собраниях, в интонациях её голоса улавливалось искреннее детское удивление громадностью непонятного мира.

– Да, Лора, нам повезло. Такая прозрачная ночь не часто бывает. Весна, лучшее время в году.

– Как ты думаешь, есть где-нибудь такие, как мы? – наивный вопрос. Лора, захлопала глазами и повернула голову к Эрику.

– И такие, и другие. Вселенная бесконечна.

– Наверное, есть такие, которые другим помогают, – Лора говорила с надеждой.

– Есть., – Эрик был убеждён.

– Почему же они не пришли к нам?

– Не знают о нашем существовании. Голубое семечко Земли затерялось где-то на самом краю нашей галактики.