Денис Артемьев - Партийный билет в нагрудном кармане

Двое молодых мужчин сидят в меленькой комнате. Стол, несколько стульев. Из мебели всё. Единственное окно закрыто плотными синими шторами. С потолка свисает одна уцелевшая, на сломанном деревянном основании дешёвой люстры, лампочка свеча. Света доставало для того, чтобы видеть собеседника, но не хватало для создания иллюзии искусственного дня. Глаза быстро уставали. Освещение, словно умирало, краски его желтушного оттенка собирались призрачным выпотом по углам и плоскими каплями стекали в тень.

– Неужели ты не видишь – мы обречены на провал. Обществу не нужны наши идеи, – говорил обритый на лысо, широкий, как шкаф, мужчина. Светло-голубые, словно полинявшие под солнцем глаза, горят вызовом. Носогубные складки резко очерчены, рот воплощение решительной твёрдости, квадратный подбородок. Говорил он спокойно. Для него не подлежат сомнению, те мысли, которыми он делится с собеседником. Он много думал и пришёл к определённым выводам. Теперь он просто озвучивал их, ставил в известность старшего товарища.

– Ты прав Петер. Мы обречены. Нам не выиграть, и обществу потребления мы не нужны, – согласился с утверждением Петера, худой, бородатый парень с длинными густыми чёрными волосами, закрывающими уши, образующими на голове подобие шапки. Зелёные, близко посаженные глаза, лоб мыслителя, нос тонкий с острым кончиком, рот, прикрытый бледными губами, чувственный.

– Тогда зачем всё это?

– До победы наших идей мы не доживём и всё равно, наша борьба не бессмысленна. Не бывает бессмысленной борьбы. Любые действия приводят к отклику. Мы призваны показать путь. А по нему пойдут другие. Они-то и смогут преобразовать общество потребления в общество достижений. Другое общество, другие идеалы. Наш дом, в котором нам не суждено жить.

– Очередная красивая утопия, по-моему, придуманная, извини меня, неудачниками.

– Да за что извини? Быть неудачником считается чуть ли не грехом у нас. Но это далеко не так. Ещё один механизм управления и сортировки на нужных и не нужных. По сути, неудачник это тот, кто не может или не хочет вписаться в систему. Именно неудачники и двигают вперёд человечество, будят его, не дают закисать в собственном желудочном соку. Надо потерпеть неудачу, и не суметь приспособиться, чтобы начать поиск. Стройка любого здания начинается на пустом месте. Ты же не можешь построить дом твоей мечты на крыше дома твоего дедушки. Все мы неудачники и нечего этого стыдиться. Мы за бортом. И только такие парни, как мы, добиваются настоящего успеха, а не те, кого с самого рождения укачивали в золотой колыбели. Мы плывем, и мы тонем, но обязательно, в конечном счёте, добираемся к новым землям.

– Нас никто не поддерживает. Всем всё равно, если не хуже. Как же что-то можно построить, если всех нас в стране не больше трёхсот человек. Невозможно бороться, когда нет надежды на победу.

– Настоящих революционеров не может быть много.

– Эрик, ты же сам знаешь, любая элита, плохо. Приходя к власти с лучшими намереньями, через поколение, через два поколения, она вырождается в партийную номенклатуру. Мы это видим и в СССР и Китае, не говоря уже о Корее.

– Элита не как получение социального преимущества, в виде денег, власти, имущества, а как ответственность. Ты добровольно берёшь на себя обязанности, а лучшей наградой за их исполнение будет осознание принесённой тобой обществу пользы. Оплата государственного деятеля не может быть выше средней заработной платы по стране. Но это касается будущего, настоящие революционеры всегда существуют на средства, которые добывают сами.

– Но как, как? Я не понимаю.

– Достаточно того, что мы есть. Вся грязь, поднятая против нас пропагандой, со временем уляжется, а память останется. Наши приемники ещё ходят в детский сад, младшую школу, а может и не родились, – Эрик, на секунду задумался. – Да, скорее всего, не родились. То, что их родителей сейчас ужасает, для них будет слаще мёда. Наша бескомпромиссность, и главное вера, станет для них примером, на который они будут равняться. Быть не такими, как все, всегда привлекательно. А у нас есть ИДЕЯ и драка. Как ещё сказать по-другому, что для революционера есть только один вариант – стать нужным и жить в огне классовой борьбы? – Он, сделал паузу, наморщил лоб. – Даже не столько классовой борьбы, а сколько в войне с системой. Главное начать. Противоречия в системе накапливаются, и следующие поколение уже не захочет бездумно плавать в жиру материального накопления. Иначе, зачем? Скажи, ну зачем им все эти машины, одежда, дома, золото, деньги? Бездонный рот, желудок и жопа. Знаешь ли, надоедает быть такой скотской пародией на человека. Нашему поколению ещё не надоело, так надоест следующему. Чем отчаянней, безнадёжней будет выглядеть наша борьба, тем ярче, в будущем, будет пылать огонь наших идей. Только вооружённое сопротивление может дать реакцию нужного качества и силы.

– Зачем вообще нужна городская партизанская война? Есть сильная коммунистическая партия Фаверленда (КПФ), а она-то может влиять на людей, пользуясь их доверием, сейчас. Не говоря уже о десятке других красных и розовых партий.

– Ну и чего они добились? К власти их не пускают, ситуации они никак не меняют, постепенно скатываясь к соглашательству, к встраиванию в современную политическую систему западного мира. Мы с тобой, да и большинство из наших, были членами КПФ, ходили на митинги, участвовали в демонстрациях. Изменило ли это что-нибудь? Ничуть. Нам приходится действовать в условиях постоянно увеличивающегося благосостояния общества. Каждое следующие поколение живёт лучше предыдущего. Сытость расслабляет. Одних заученных, по «Капиталу», молитв красному божеству – Коммунизму, мало для победы. Ему нужны жертвоприношения. Разбудить обывателя может лишь его собственная кровь. Когда он в толчке его собственного тёплого, третьего по счёту, на втором этаже загородного особняка, сортира, увидит красные пятна, вот тогда он по-настоящему испугается. Единственная вещь в мире способная изменить сложившуюся личность это шок, и чем он сильнее, тем кардинальнее изменения. То же самое касается и любого общества. Сегодня для них мы ужасные монстры, террористы, а завтра герои. Так всегда бывает, без этого нельзя. Костёр цивилизации горит на костях героев. Чтобы сделать съедобными потроха гуманизма, их отварили в бульоне насилия. Я люблю свою родину, люблю людей, обыватели там они или нет, в конце концов, именно для них всех, я и живу так, как живу. Умереть за счастье своего народа, вот истинная справедливость. Смерти бояться не надо. Когда ты понимаешь, что тебе не страшно, то становишься готов на всё. И вести вооружённую борьбу меня вынуждают три основополагающие установки западного мира, скрытые за обычным их лозунгом – свобода предпринимательства, вероисповедания, собраний и слова. Что может значить эта самая их свобода и демократия, если её умело препарировать: