Андрей Деткин - Паргелий

За то, чтобы подождать старпома, слышался лишь один слабый голос:

– А как же Кач? Нельзя так, давайте подо…

На полуслове голос прервался, зато остальные орали, гаркали, матерились, угрожали, приказывали Дрындыру жать на педали и уматывать подобру-поздорову.

Качака схватился за поднимающийся боковой люк и резко дернул вниз, без замаха треснул кулачищем по роже опешившему Шварцу. Тут взревел дизель.

– Стоять!!! – заорал старпом и сунул в салон пулемет. Все замерли на местах, только головы повернулись к люку. Качака хорошо рассмотрел каждого в отдельности, запомнил позу и выражения физиономий. Все они облепили Дрындыра, лишь один Жорик с расквашенным носом валялся под скамьей.

– Отребье бесово, – прохрипел Качака сквозь свистящие потоки вдыхаемого воздуха. С большим трудом, продолжая отдуваться, он забрался в транспортер. Пока он это делал, грачи рассредоточились, и теперь можно было видеть развернувшегося на сиденье Дрындыра:

– Качака, – он мотал головой, – это они мен… я нет… Они сказали, что тебя и Рябу какая-то тварь сожрала. Я не собирался…

– Умолкни, – просипел старпом. Он привалился спиной к броне, с изможденным видом тяжело дышал. – Гнутый, закрой калитку и все…– он повысил голос, – задрайте все люки. Ты, Дрын, давай откати от леса. Жорик, дай пить.

Жорик суетно полез в рюкзак. Под руку попалась начатая бутылка, отпихнул ее, достал нераспечатанную, протянул вождю.

– Кто это тебя приложил? – спросил Качака, принимая воду.

– Так, никто. Я это… сам споткнулся.

Качака понимающе покачал головой, зверским взглядом окатил притихшую, поджавшую хвосты стаю, резким движением с хрустом свернул с горлышка крышку.

Напившись и немного переведя дух, сказал: – Дрын, тормози. Свяжись с базой. Дай мне Пирцента, остальным смотреть в оба.

Пока механик-водитель включал радиостанцию, закрепленную на месте стационарной Р-107М, крутил верньеры, щелкал переключателями, Качака подполз к командирскому сиденью.

– База, прием! Прием! Вызывает восьмый. Сёмый отзовись! Сёмый, сёмый, я восьмый! Прием! – прорывался сквозь помехи в эфир Дрындыр.

– Че раскудахтался? – послышалось трескучее в динамиках. – Че надо?

Качака, который подобрался ближе к мехводу, прислушивался к голосу в наушниках. Резким движением вырвал у Дрындыра микротелефонную гарнитуру, с головы содрал наушники:

– Падла конченная, грязь подноготная, сгною!!! – орал он в переговорное устройство, так широко разевая рот, что казалось, сейчас его проглотит. – Кто на связи?!! – Связь прервалась, в наушниках слышались лишь шум и потрескивание.

– Мляди, – скрежетал Качака, – вернусь, всю связь натяну. База! Ответь, база! Твари, возьмите трубку, не то хуже будет! – Отпускал клавишу, прислушивался. Наконец сквозь треск и завывания база отозвалась:

– Седых слушает! Кто вызывает!

Открывший было рот на всю ивановскую старпом поперхнулся и уже с другим лицом заговорил сдавленно, придерживая воздух, набранный в легкие для громкой реплики.

– Товарищ майор, – докладывал он, постепенно сдуваясь, – вызывает восьмый, у нас проблема. Мы выдвинулись к месту высадки, углубились в лесополосу. Там подверглись нападению чего-то непонятного. Похожего на туман. Оно убило одного бойца. На пули не реагирует. Мы организованно отступили к транспортеру. Что делать? Возвращаться?

Качака через плечо посмотрел на притихших грачей, словно убеждался, не подслушивает ли кто, затем отвернулся, ответил:

– Восьмый – это я, Качака. Вы за…на бэтаре нас отправили?

Отпустил клавишу, прислушался, двигая глазными яблоками, высматривал что-то под башней.

– В ящиках? – спросил он, заметно бледнея. – Я не знаю, мне не докладывали.

И снова слушал. Слушал со всем вниманием. Затем вдавил клавишу:

– Так точно. Понял, пользовался.

И опять голос в наушниках владел его мыслями. Закончив переговоры, старпом отдал Дрындыру гарнитуру, зло зыркнул на грачей. Мясистое его лицо было красное и угловатое, словно слеплено из отдельных плохо ограненных частей:

– Кто ящики на бэтар грузил?

Никто не рискнул признаться. Качака матерно выругался и распорядился: – Шварц, Гнутый, быро метнулись наверх, сдернули ящики.

– А можно? – спросил боязливо Гнутый. – Имею в виду, – затараторил он, попав под прицел злых глаз, – эта тварь дымная нас не того?

– Пошли на хрен наружу, – зло зашипел Качака. При этом никто не усмотрел двусмысленности приказания. Сжимая кулаки, старпом неповоротливо, по-медвежьи полез в десантное отделение.

Толкая друг друга, Шварц с Гнутым выскочили из бэтээра. Пока снимали груз, Качака выгнал остальных.

В зеленых снарядных ящиках оказались два огнемета ЛПО-50 с запасными пиропатронами и запасным блоком баллонов. Качака вытащил и поставил на землю соединенные в ряд железной трубкой три емкости, затем взял в руки винтовку-брандспойт на сошках, прикрутил к штекеру под прикладом толстый шланг, тянущийся от магистрали.

– Так, – начал он зычно, держа перед собой редкостное оружие, – это, – потряс винтовкой, – легкий пехотный огнемет. Работает от баллонов, в которых зажигательная смесь. Здесь, – он положил руку на приклад, – батарея. Здесь, – наклонился и положил руку на выступающую крышку баллона, – камера под пиропатрон. Когда нажимаешь на курок, – он поднял винтовку и повернул боком, показывая спусковой крючок, – замыкается цепь, после чего в баллоне воспламеняется патрон медленного горения. Он создает давление, смесь идет по шлангу к стволу. Там, – старпом пальцем указал на утолщение в конце брандспойта, – тоже пиропатрон, он воспламеняет смесь. Только сначала не забудьте снять с предохранителя вот здесь, – он показал флажок переключателя. – Когда стреляем, жмем на курок и держим пламя на цели, пока не закончится смесь. Это примерно две-три секунды. Понятно?

Слушатели закивали: «понятно», «да», – донеслось вяло.

– Вопросы? – Качака опустил винтовку и ждал.

– А остальные баллоны так же срабатывают? – спросил Пистон.

– Так же.

– То есть, только три выстрела?

– Только три, – отвечал старпом, – поэтому стреляем по очереди. У нас есть один запасной блок и пиропатроны. Пока второй прикрывает, первый перезаряжается. И не забываем снять с предохранителя.

– А против кого нам с ними воевать? – спросил Гнутый.

– Та хрень, – сообщил Качака, – что сожрала Рябу, боится огня. Майор сказал, что метод испытанный. Сказал, дымных тварей здесь одна, от силы две, и наших огнеметов, чтобы их отогнать, хватит вполне. Более того, чтобы вы не обосрались совсем, скажу следующее, мы меняем направление и идем в обход опасной зоны. Седой заверил, что у дымовухи определенная территория, дальше которой она не залетает. Секёти, вепри? Мы-ее-обой-дем, – произнес Качака по слогам, – а эти зажигалки, – он потряс винтовкой, – нам, вернее, вам, самоотверженным уйбуям, мля, нужны для удержания днища от пробоя. И впредь, – старпом повысил голос, обвел строй своим коронным зверским взглядом, – держите прямую кишку в узле. Еще раз драпанете, стрелять буду в спины. Все понятно?!