Николас ван Палланд - Наковальня

— Вы можете это доказать?

— Нет, черт побери, я не могу доказать… — Габриел внезапно умолк. Он вспомнил имя: Дана Сотак, «Кьярские Предприятия 99». Человек, которого он подстрелил. Если полиция нашла его… Эта мысль тут же улетучилась, когда Габриел сообразил, что единственным препятствием, стоящим между ним и мозговым зондированием, весьма вероятно, является именно то обстоятельство, что они не могут связать кровь на его пальто ни с каким индивидуумом, живым или мертвым.

Пелем Лил внимательно разглядывал его.

— Осенила идея, мистер Кайли?

Габриел резко мотнул головой. Надо что-то придумать. Нельзя отдавать им единственное преимущество!

— Знаете, за исключением физического насилия и мозгового зондирования, принуждение не кодифицировано.

Землянин вздрогнул. Что-то неуловимо изменилось в тоне Лила. Как будто кошке надоела игра и она решила нанести смертельный удар.

Не кодифицировано. Значит, они могут использовать любые методы, кроме пыток, чтобы вырвать из подозреваемого то, что им нужно. Но если у него нет того, что им нужно? Или заявление Лила — просто очередная ложь?

— Где это, мистер Кайли? — Голосе офицера прозвучал резче колючей проволоки. — Где это? — повторил Лил.

Всего несколько часов назад кто-то задавал Габриелу тот же самый вопрос.

— Где — что?

— То, что украдено.

Сам не зная почему, Габриел спросил:

— Голубой ящик?

— А! — Лил уперся пальцами в крышку стола. — Да, голубой ящик.

Габриел засомневался. Стоит ли водить капитана за нос? Ведь отсюда все равно не сбежишь. Более того, солгать — значит признать победу Лила. Нет, такого подарка Организация от него не дождется.

— Я не знаю, что такое этот голубой ящик, — медленно сказал Габриел. — Для меня это просто два слова. И так оно и останется, пока я сижу здесь с вами.

Воцарилось долгое молчание. Пелем Лил изучал землянина. Он вгляделся в Габриела, и в ответ на него глянула сама смерть узника.

Офицер медленно встал. Его тонкие губы ненадолго поджались. Затем он как-то странно кивнул и вышел из камеры.

Габриела охватило ощущение спокойствия. Это была та минута, когда крыса смотрит в глаза динго и знает, что жизнь ей уже не подвластна и может быть лишь дарованным чудом.

Габриел дал злости успокоиться. Полицейский робот все так же бесстрастно стоял у стены, и только отражение землянина двигалось в его полированном лице.

— Ты — их глаза и уши? — прошептал ему Габриел. Робот не ответил.

Когда Кайнан Крисмас вбежал в приемную ЦУРЗ, Изадора была уже на грани отчаяния и едва сдержалась, чтобы не завопить на него.

— Где тебя носит, черт побери? Я звонила два часа назад! Кайнан моргнул, немного ошарашенный.

— Я… у меня еще были кое-какие дела. — По его блестящим от «Радостной страны» глазам Изадора поняла, что это были за «дела».

Она знала Кайнан а около двух лет — с тех пор, как они оказались в одной городской кутузке после марша протеста «Руки прочь от Куерина», который пошел вразнос. По традиции общественный протест в Кьяре проходит в виде электронных петиций по компьютерной сети, но Законы о неприкосновенности частной жизни настолько ограничили доступность и подвижность внутри Сети, что протестанты решили позаимствовать более древний метод общественного сборища с плакатами и скандируемыми лозунгами.

Кайнан не участвовал в марше. Его посадили за хулиганство в суде во время слушания дела о мелком иске, где он представлял истца. Причиной возмутительного поведения был вовсе не склочный характер, а остаточное действие ЛСД. Но поскольку это было первое дело Кайнана как полноправного адвоката, только что окончившего университет, ему простили этот молодой избыток чувств, чтобы не пятнать навсегда его послужной список.

Впоследствии Кайнан бросил доисторические галлюциногены, но так и не утратил вкуса к измененным психическим состояниям. Изадора невольно спросила себя, как далеко по дорожке в Никуда он зашел на этот раз и что именно он принял, чтобы так быстро вернуться на землю.

— Слушай, Кайнан, — сказала она уже мягче, — не мог бы ты взять на себя этого клоуна? Если я поговорю с ним еще минуту, тебе придется защищать меня по обвинению в убийстве.

— Нет проблем, Из, нет проблем, я им займусь. Кайнан обратил нетвердый взгляд на офицера ЦУРЗ Мугамбу и глубоко вдохнул.

— Добрый день, я Кайнан Крисмас, уполномоченный адвокат. Я представляю… — Он запнулся и, повернувшись к Изадоре, прошептал: — Кого я представляю? Как его зовут?

Изадора в досаде закатила глаза.

— Кайли. Габриел Кайли.

— Точно. — Кайнан снова обратился к офицеру: — Я законный представитель по делу мистера Кайли. Я бы хотел… — Он принялся загибать пальцы: а) немедленно встретиться с моим клиентом; б) если моему клиенту не предъявлено официальное обвинение — немедленного освобождения моего клиента; и в) если моему клиенту уже предъявлено обвинение, официальную копию вышеупомянутого обвинения, переданную мне в течение… — Кайнан взглянул на часы, — трех минут.

— Боюсь, ничем не могу помочь, сэр, — сказал офицер ЦУРЗ. — Как я уже говорил этой даме, я не вправе подтвердить или отрицать присутствие этого Габриела Кайли у нас под арестом, согласно Статуту о неприкосновенности частной жизни, раздел 11, глава 12, статья 3146…

— Две минуты пятьдесят секунд, — перебил его Кайнан, кладя на стойку свой комп-бумажник. — Вы, ребята, всякий раз пытаетесь сослаться на этот Статут, и вы не хуже меня знаете, что он не может быть использован для отказа адвокату в доступе к его клиенту. — Он нажал кнопку «АУДИОЗАПИСЬ». — Сим я уведомляю вас, офицер, что я открыто записываю наш разговор. Как ваше имя?

Цурзовец в первый раз немного растерялся.

— Мугамба. Десмонд Мугамба.

— Погромче, пожалуйста. — Кайнан с улыбкой похлопал по комп-бумажнику.

— Десмонд Мугамба.

— Очень хорошо. Итак, я, Кайнан Крисмас, адвокат Габриела Кай… э… Кайли, сим подаю официальную жалобу по статье 1001, глава 2, раздел 7 Статутов, предусматривающую право доступа для адвоката. Я могу вернуться сюда через два часа с распоряжением Нижнего Суда, требующим документального отрицания присутствия здесь моего клиента, которое я затем могу вручить для расследования судье Нижнего Суда в течение примерно двадцати минут. Отказ представить таковое отрицание будет считаться подтверждением. Кроме того, — Кайнан остановился, чтобы перевести дух, но продолжил прежде, чем офицер Мугамба успел открыть рот: — Кроме того, решение суда, ipso facto, [1] в силу самого факта (лат.). будет иметь обратную силу, а это значит, что если мистер Кайли находился под арестом ЦУРЗ в любое время между моментом подачи этой жалобы — то есть сейчас — и временем принятия судебного решения, вы — и я имею в виду лично вас, офицер Мугамба, — распрощаетесь со своей многообещающей карьерой в кьярских правоохранительных органах. Я ясно выразился?