Николас ван Палланд - Наковальня

Все это было бессмысленно, но Габриел уже бросил искать смысл. Глубоко вдохнув, он вскочил на перила и побежал за Тохом, качаясь как вертящийся волчок на шнурке для ботинок, внезапно захваченный веселым безумием этого действа. В конце перил Киппер спрыгнул. Секундой позже Габриел услышал, что он куда-то приземлился. Тох спелым яблоком последовал за коротышкой.

Сзади зашипели двери лифта. Габриел замахал руками, как ветряная мельница, ища опоры, которой не было. Сжавшись в комок, он восстановил равновесие и побежал дальше, каждый его нерв кричал, что вот сейчас его снимут с перил и жало усыпляющей пули бросит его в бессознательном состоянии в эту пропасть.

Однако во второй раз за последние минуты ожидаемое не сбылось.

Сразу все вошло в фокус. Вот почему Киппер и Тох нарочно бросались в рискованные ситуации. Пока есть опасность, что их выстрелы убьют человека, которого они преследуют, цурзовские роботы не могут стрелять.

Габриел пробежал последние несколько шагов и спрыгнул с перил. Он приземлился на широкий выступ, украшенный головами горгулий. Киппер с Тохом уже торопливо огибали дальний угол здания, умышленно держась внешнего края выступа, а не прижимаясь к стене. Киппер оглянулся, увидел Габриела, идущего следом за ними, и весело крикнул:

— Добро пожаловать домой, чудо, теперь ты бегун по крышам!

Следующие несколько минут прошли для Габриела как во сне. Блестящие оловянные солдатики ЦУРЗ выбегали на соседние крыши и, развернувшись веером, шли наравне с беглецами, пытаясь окружить их. Случайный выстрел обнаружил присутствие двух агентов из плоти и крови, руководящих погоней. В отличие от роботов их не связывали никакие ограничения.

В углубляющемся трансе Габриел бежал за Киппером и Тохом, чувствуя себя пленником на мрачной и чудесной карусели. Это стало игрой, где границей между поимкой и смертью была пляска по краю полукилометровой бездны. И наступил момент, когда Киппер оглянулся на него и осклабился В своей сумасшедшей усмешке, и Габриел поймал себя на том, что усмехается в ответ. А в следующую минуту даже угрюмый Тох захихикал себе под нос, когда покачнулся, выбросил руки в стороны и вернул себе жизнь на волоске от падения.

Но все это время цурзовцы затягивали сеть. Габриел и два его спутника добрались до верхушки пирамидальной крыши и оказались в тупике. Крыша была восьмигранной. Восемь украшенных ребер высотой с небольшую стену шли от ее вершины к каждому из восьми углов. В одном таком треугольнике, образованном двумя ребрами, у самой вершины и спрятались беглецы. По другую сторону этих ребер к ним приближались цурзовцы. Сзади крыша круто опускалась метров на пятьдесят, затем обрывалась в никуда. Мимо крыши, метрах в шести от края и в двух выше него, шел рельс для подвесных машин. Слишком далеко, не допрыгнуть даже с разбега.

Отдуваясь, Габриел прислонился к стене, закрепившись на хлопалках. Восторг, который он чувствовал, пока бежал, исчез без следа. Все тело было липким от пота и дрожало, рука пульсировала. Он уже видел вокруг себя стены тюремной камеры и только усилием воли подавил нарастающую внутри панику. Белый от страха Тох бормотал рядом с ним:

— Я с Шэрри шкуру спущу, шкуру спущу с нее!.. Киппер уставился в пространство перед собой.

— Заткнись, Тох, — спокойно промолвил он. — Шэрри не виновата. Откуда она могла знать, что они так быстро справятся с замком?

С другой стороны крыши не доносилось ни звука. Наконец, не в силах больше выдержать это, Габриел поднялся к краю ребра. Задержав дыхание, он быстро высунул голову и огляделся. На гребне соседней крыши стояли три агента ЦУРЗ, наблюдая за действием в бинокли. По нижнему краю крыши осторожно пробирались два десятка роботов, медленно окружая беглецов. Пять из восьми граней пирамиды были уже захвачены, и как раз сейчас оловянные солдатики карабкались через разделительные ребра, чтобы занять грани по обе стороны от той, где прятался Габриел.

Землянин отчаянно думал — вдруг еще есть возможность спастись, которую он проглядел? Его спутники, казалось, уже примирились с неизбежной поимкой. Красное сияние заливало верхушки крыш. Габриел поднял голову и увидел, что солнце стало густо-карминовым и на небе высыпали звезды, а посреди них — Штопор, его Маяк, сверкал как подмигивающий глаз. Дальше, вдоль нижней стороны рельса медленно совершало свой рейс подвесное такси.

Уловив слева движение, Габриел отдернул голову. В тот же миг усыпляющие пули защелкали по стене.

— Чтоб вам провалиться! — выругался землянин и набросился на Киппера: — Это и есть ваш чертов спасательный комитет?

Коротышка покосился на него:

— А ты бы предпочел сидеть в тюряге?

— Через полминуты я снова туда сяду, и им уже не придется выдумывать никаких предлогов, чтобы оставить меня там! — парировал Габриел.

— Ты что, думаешь, шпики собирались отпустить тебя? — фыркнул Киппер. — Мы подняли на ноги массу народу, чтобы устроить тебе побег!

— А толку-то! Через минуту нас заморозят крепче, чем обед космонавта!

— Всегда есть выход, парнишка, — медленно проговорил Киппер. — Один выход всегда есть. — Он взглянул на часы и хихикнул: — Пошли, друзья. Пора летать.

Он начал подниматься.

Тох зловеще осклабился. Жилы на его шее были, натянуты как канаты.

— Командуй, — хрипло сказал он.

— Давай!

Они одновременно встали и, к изумлению Габриела, побежали вниз по крыше, гикая, как мальчишки, отпущенные на летние каникулы.

На сюрреальное мгновение Габриел вдруг перенесся назад, в Лендинг, на Скалу Макея — холм из красного камня, похожий на пирожок. Его сглаженный ветрами склон кончался десятиметровой стеной, отвесно уходящей в глубокое, обрамленное бирюзой озеро.

Там он сам, девятилетний, и его лучшие друзья Билли Полпинты и Диг-Диг бегали, гикая и крича от радости, и махали руками, пытаясь догнать собственные ноги. Когда приближался обрыв, становилось видно озеро, глядящее на них снизу как глаз гигантской рептилии. Последний толчок ногами — и они летели в пустоту, ласточкой ныряя в ледяные воды.

Вдруг у нижнего края крыши, над угловыми ребрами, появились четыре металлические головы, багрово блестя в сумеречном свете. И Габриел вернулся в настоящее. Задержав дыхание, он вскочил и, не думая о том, что делает, побежал за Киппером и Тохом. По обе стороны от него серебряные пальцы поворачиваясь вслед за ним, когда землянин пробегал мимо, не решаясь стрелять из-за опасности убить его, несмотря на явную неизбежность его смерти.

Так вот что имел в виду Киппер, когда сказал, что один выход всегда есть.

И землянин обнаружил, что не возражает.

«Прости, Из, — мысленно сказал Габриел. — Боюсь, я немного опоздаю».