Николас ван Палланд - Наковальня

Тох поманил Габриела:

— Пойдем, и… поосторожнее со своей рукой, я не для того ее латал, чтобы ты снова разобрал ее на части.

Габриел сказал с нажимом:

— Киппер! Ты можешь вытащить меня отсюда? Можешь вытащить меня из Кьяры?

Голова Киппера дернулась, как у геккона. Он смотрел мимо Габриела, и его усмешка была маской.

— Кто знает? Тебе надо спрашивать не меня. Идем. Наш путь — твой путь. — Он указал на дверь.

Долю секунды Габриел колебался — он был без ботинок, и его хлопалки исчезли. Но четверо бегунов по крышам явно были настроены решительно. Он пожал плечами и поднял руку, чтобы поправить хвостик.

— Ладно, тут вы командуете… кстати, спасибо, — сердечно добавил он, надеясь разозлить Тоха. Тох нахмурился, и Габриел решил, что этот бегун по крышам с каждой минутой нравится ему все больше. «Никогда не доверяй человеку, которого не можешь вывести из себя».

Киппер гоготнул, выталкивая Габриела за дверь.

И снова землянин оказался в подвесной машине с затемненными стеклами, зажатый на заднем сиденье между Тохом и Монахом. Поездка была долгой. Наконец машина опустилась на тротуар.

— Я думал, вы бегуны по крышам. Что-то не похоже, что вы проводите много времени наверху, — проворчал Габриел, вылезая из салона и разминая затекшие ноги.

— Даже птицы спускаются на землю в плохой день, — нисколько не смутившись, ответил Монах. Он сунул голову в кабину и пробормотал что-то в приборную панель.

— Получасовая схема ожидания, будет возвращаться сюда каждые тридцать минут, — сообщил он Кипперу, когда машина поднялась и заскользила прочь по своему рельсу.

Они стояли впятером на маленькой темной площади. Поодаль шуршал робот-уборщик, занимающийся своим обычным делом. На мрачных серо-зеленых стенах вспыхивали надписи, корчились безумные люминесцентные рожи и пробегали отрывки дешевой мудрости. Габриел забыл: в высокотехнологичных городах рисунки и надписи движутся. Его внимание привлекла лимонно-зеленая строка, отплясывающая джигу по нижнему краю стены:

Великая мысль была найдена здесь и сразу забыта.

— Напомни спросить тебя, что это была за мысль, — пробормотал Габриел, когда слова исчезли за углом.

Эти сукины сыны умеют использовать любые идеи.

Ему в руки вложили комплект хлопалок, и Киппер сказал:

— Слова поэтов живы и здоровы. Надевай и пошли. Они поднялись по запасной лестнице внутри одного из зданий, потом выскользнули из разбитого окна и остальной путь до крыши проделали на хлопалках. Габриел слегка позастревал, когда его заталкивали на подоконник — его правая рука была бесполезна для любого рода лазанья. Но Киппер и Тох встали у него по бокам и крепко держали его, пока сами взбирались на «двух точках». Шэрри поднималась впереди, малышка спала у нее на спине и видела неясные сны.

Под самой крышей Киппер свистнул. Появились чьи-то руки в хлопалках и втащили Габриела наверх, в безопасность.

Он стоял на гладкой, плоской крыше, которая слегка поднималась к огромной, блестящей абстрактной скульптуре из черного стекла метров пятьдесят высотой.

По обе стороны от него тридцать или сорок бегунов по крышам сидели на корточках в лужах собственной тени, как истощенные жабы. Все без исключения были оборванными и растрепанными, хотя не в том смысле, который указывал бы на бедность или отсутствие гордости. Скорее странники, чем бродяги. Вокруг двоих оставались круги пустого пространства, как будто никто не смел подойти ближе. Габриел понял: вонючки.

Третий круг пустоты окружал темный угол под нависающей скульптурой, и, прищурившись, Габриел различил полулежащий там долговязый силуэт. Еще один вонючка. Двое на открытом месте — тестолицый мужчина с блуждающей улыбкой и женщина, спеленатая в лиловые бинты до запястий и лодыжек.

Еще одна женщина, с черными как смоль волосами, сидела, свесив ногу с крыши. Она медленно встала, сверкнув на новоприбывших бирюзовыми глазами. Лицо ее было красивым, хрупким, как необожженный фарфор.

— Так, так, так. Смотрите, что притащил наш стручок Киппер. Это тот плоскостопый, которого ищут все оловянные солдатики? — проговорила она, растягивая слова.

— Радуйся, что ищут не тебя, Снаппер, — бодро ответил Киппер.

— А ты храбрец, что поднялся наверх, когда по твоей милости все шпики в плоской стране встали на уши. Они уже забрали Догхата и Баннермана!

— Они всегда забирают Догхата и Баннермана! Эта парочка не нашла бы дорогу выше третьего этажа, хоть наколи им карту прямо на крайней плоти. Шпики ничего от них не узнают.

— Мы сделали все, что должны были сделать, Снаппер. Если что-то пошло низом и просочилось наружу, то причина этому здесь, на домашней крыше, — вставила Шэрри, пока Тох отклеивал спящего ребенка с ее спины.

— И это открывает старую банку вопросительных знаков, не так ли? — радостно добавил Киппер.

Снаппер нахмурилась:

— Лучше следи за своей хваткой, Киппер. Ты столько времени проводишь в плоскостопной стране, что у тебя хлопалки засалились.

— Когда я потеряю хватку, это будет на мокром следу, что ты. оставляешь после себя, Снап, моя королевочка.

— Ого-го! — хором воскликнули несколько восхищенных голосов. Тестолицый вонючка рухнул в кучу хихиканий.

Снаппер поднялась на носки и вдруг закувыркалась колесом по направлению к Габриелу, пальцы ее рук и ног забарабанили по краю крыши. Она остановилась перед землянином, балансируя на цыпочках так, что пятки выступали за край крыши; стоит соскользнуть пальцу — и падение с тридцатиэтажной высоты неизбежно. Но она стояла твердо, и Габриел не сомневался, что если бы попытался столкнуть ее, то падать пришлось бы ему.

— Хочешь потанцевать, плоскостопый? — проворковала Снаппер.

«О нет! — мысленно вздохнул Габриел. Остальные бегуны ПО крышам посмотрели На него выжидательно. Только лицо Киппера ничего не выражало. — Что это, проверка? Посвящение? Черт!»

После минутного раздумья Габриел выдал непринужденную улыбку. Отлично. Но если нужно что-то доказать, то доказать нужно как следует.

— С огромным удовольствием, — сказал он добродушно. — Если не возражаешь, не двигайся.

Он потянулся и левой рукой сдернул с ног хлопалки. Глаза Снаппер сузились.

Он добился ее внимания.

Оставшись босиком, Габриел выпрямился, поправил хвостик и протянул здоровую руку ладонью вниз.

— Участвуешь?

Он уставился на женщину и позволил смерти вползти на свое плечо. Снаппер заколебалась, всего на мгновение, и поняла, что он заметил это колебание. Вызывающе она протянула правую руку. Шлеп! Хлопалка на ладони Габриела приклеилась к ее ладони, пальцы сжали ее пальцы, а глаза даже не дрогнули.

Оставаясь от Снаппер на расстоянии вытянутой руки, землянин повернулся и встал рядом с ней спиной к семидесятиметровой пропасти. Он старательно не смотрел вниз. Сохраняя лицо неподвижным, Габриел мысленно шептал: «Не смотри вниз, не смотри вниз, только идиоты смотрят вниз, разве эта змея стоит того?» Нет, но Элспет стоит, Изадора стоит…