Лин Картер - Поиски Каджи

— Позволь говорить с ними своему низкородному спутнику, — прошептал колдун, и Каджи кивнул, оставшись в седле, в то время как маленький восточный человечек спешился и подошел к стражам, вытаскивая что-то из кармана свой робы. Возможно, это была монетка, чтобы заплатить за проезд.

Каджи внимательно наблюдал за происходящим. Вот колдун приблизился к угрюмым стражам, кивая и кланяясь по обыкновению. Все это время вежливые слова слетали с его губ. Вещица, которую маг вытащил из потайного кармана, оказалась драгоценным камнем, светящимся, мерцающим кристаллом. Все еще что-то бормоча себе под нос, колдун крутанул кристалл между пальцев самым небрежным образом.

Что до стражей, то они рассматривали драгоценный камень как потенциальный подкуп или чей-то благородный жест, и поэтому следили за происходящим с жадным интересом, наблюдая, как драгоценность оживает, сверкая, играя зайчиками, слепя и гипнотизируя. Янтарь, коралл и роза; голубизна, смертельная бледность и опаловая синева… Блестящие огоньки колдовской драгоценности заплясали на флегматичных небритых, грубых лицах. И все это время взгляд жадных, маленьких свинячьих глазок стражников без отрыва следили за движением драгоценности, а Акфуб все говорил и говорил тихим, бормочущим голосом.

Стражники не сводили глаз с драгоценного камня. Со стороны казалось, что они уснули, в то время как их тела оставались в вертикальном положении. Один из них даже дал упасть своему копью на подернутую морозом мостовую. Упав, копье зазвенело. Каджи показалось, что грохот разбудит двух стражей, но они даже не услышали шума. Воины сонно прислушивались к тихо журчащему голосу маленького колдуна и время от времени отвечали на вопросы глухими, хриплыми голосами, слишком тихими, чтобы Каджи мог услышать ответы.

Наконец Акфуб отвернулся от наемников, открыл врата, а потом вернулся к своей кобыле. Сверкающая драгоценность исчезла в его объемистых одеждах.

— Надеюсь, сработало? — усмехнулся Каджи.

Акфуб удовлетворенно кивнул.

— Ментальная драгоценность редко дает сбой. Молодые кугары рассказали, что только два человека перед самой зарей покинули город через эти ворота, дав взятку золотом.

— Два человека? Стражи их описали?

— Неопределенно. Они не видели лиц, потому что на путниках были плащи с капюшонами и черные одежды, как у священников. Но один из них показался им большим и грубым, словно огромная обезьяна, а другой, который давал взятку, имел гладкие белые руки, сильные, красивые и ухоженные, словно у наследного правителя. Они торопились… ускакали на восток.

— Я был прав! Я должен быть прав… Это, без сомнения, Шамад и Замог, его раб-рептилия!

Старый колдун пожал плечами.

— Без сомнения, молодой господин прав. Однако стражи сказали, что еще одна персона воспользовалась этими вратами около часа назад.

— А они описали ее, по крайней мере?

— Увы, это был не мужчина, а молодая девушка, — ответил Акфуб.

Каджи задохнулся и тихо выругался.

— Молодая девушка моего возраста… огнегривая красавица?

— Не могу сказать. Она тоже куталась в тяжелый плащ, защищаясь от холодного ветра. Два моих молодых «друга» не смогли описать ее, сказали только, что седло ее отделано серебром, а одежды подбиты мехом.

— Снова та же девушка — Тьюра… Эта та девушка, которую мы видели возле трупа у подножия трона… Это должна быть она! — проворчал Каджи. — Всякий раз я на нее натыкаюсь! Она загадка, большая головоломка…

— Они сказали, что незнакомка ехала одна, но ее сопровождал большой пес, напоминающий прирученного волка, — прибавил маленький колдун.

Каджи усмехнулся.

— Конечно, это серый волк равнин — ее ручной зверь. Значит — Тьюра! Но почему она покинула город? Может, она, как и мы, преследует Шамада?

— Знаю, на эту загадку нет ответа, юный Каджи, но если бы одна низкородная персона могла бы поторопить вас… пока два стража находятся под воздействием кристалла. Я уже открыл ворота. Мы должны ехать, потому что драгоценность не сможет слишком долго держать их в колдовском ступоре.

Вот так и вышло, что Каджи в сопровождении маленького колдуна выехал из имперского города Кхора унылым зимним утром и повернул на восток, двигаясь по следам Шамада Самозванца.

Красный Ястреб думал, что если им повезет, они поймают беглого предателя до того, как пойдет снег, потому что самозванец не подозревал, что за ним несется погоня.

Каджи решил гнаться за врагом, пока не догонит его.

Он и не подозревал, как далеко может завести его это путешествие. Однако он знал, что с тем же успехом может повернуть назад. Стали собираться тени, а он все еще ехал по дороге, где на занесенной снегом земле вились три нити следов… все они вели на восток, и Красный Ястреб с маленьким колдуном следовали по ним.

Когда стало слишком темно ехать дальше, Каджи собрался остановиться, разбить лагерь на замерзшей равнине и подождать рассвета.

Они так быстро оставили город, чтобы избежать мести кугара Джашпода, что не захватили ничего из своих запасов — все осталось на постоялом дворе, в том числе и вся их провизия. Однако Акфуд мудро «позаимствовал» бурдюк с вином, когда путники проезжали через врата мимо зачарованных стражников. К тому же он прихватил пшеничное печенье, которое жевал один из часовых. Так что путники легли спать не совсем на пустой желудок, укутавшись в плащи и разведя маленький костер.

Когда с первыми лучами зари они проснулись, Каджи выругался. С неба падали мягкие снежинки. Толстое белое одеяло уже скрыло землю. Снег шел уже час или два. Теперь оказалось невозможным различить следы, оставленные Шамадом.

Освежившись остатками вина и несколькими крошками пшеничного печенья, которое осталось с вечера, путники сели на коней и поехали на восток по сверкающей равнине. Хуже всего то, что Каджи не мог определять направление по положению солнца — Куликса, так как небо затянуло единое белесое облако. Юный кочевник не смел идти дальше, тем более при таком снегопаде, когда легко было сбиться с нужного направления, забрести невесть куда и потерять то маленькое преимущество, которое они имели. Каджи знал: Шамад не намного опередил их. К тому же у самозванца не было причин бежать с таким упорством и энергией, как рвался вперед преследовавший его Красный Ястреб из кочевников Козанга.

В итоге путники остановились на невысоком холме, и Каджи завел разговор о том, что не будет ли мудрее попытаться соединить плащи в грубую палатку и переждать бурю в относительном комфорте, когда его черный феридунский конь настороженно поднял голову, принюхиваясь к морозному воздуху, а потом тихо заржал, предупреждая об опасности.