Михаил Перешивкин - Хозяева леса и другие рассказы

От раздумий старика отвлек один из надзирателей, развалившийся за столом. Судя по его выражению лица, ему не хотелось этого делать, но рядом с ним сидели его друзья, и ему просто необходимо было как-нибудь покрасоваться на публику. Компания диктует свои правила, что тут скажешь.

— Эй, Олег Валентинович, куда это вы ведете этого предателя? Неужто исправился? — Сказав это, надзиратель помотал головой, изучая реакцию своих друзей.

— Не твое дело солдат! — Рявкнул на него человек, снявший гипс с ноги старика. — Ты видишь, Олегу Валентиновичу не до этого? — И он повел рукой на незнакомца.

— Да бросьте вы, что вам трудно сказать что ли? — Уже еле сдерживая мимику крутизны, снова спросил надзиратель.

— Ты как разговариваешь с начальством, осел?! Ты что хочешь оказаться по ту сторону стены?!

— Да я и так там часто бываю… — На лице было четко видно, что страх начинает брать свое перед понтами.

— Ты! Щенок! Да я тебе по стенке размажу!

— Да я уже молчу, молчу. — Замявшись и прикрыв лицо рукой, пробубнил надзиратель.

— Так-то!

«Да уж, тоже мне крутой нашелся. Видимо, он действительно крут только перед заключенными, а здесь не лучше их самих. Да я вообще в свое время такое отребье одной рукой заваливал. Да хоть Афган взять. Мы там с Палычем чехов только так и мочили. Эх, хорошие были времена, мы были с ним молоды, энергичны… Эх… теперь нет не Палыча, не нашей с ним молодости…» — Думал про себя старик.

— Уважаемый, не обращайте на этих идиотов внимания, они вас не стоят. — Вежливым голосом пролепетал Олег Валентинович. — Проходите пожалуйста сюда. — И он сделал жест в сторону служебного помещения, находившимися в непосредственной близости от них.

Кивнув головой, Александр Михайлович поковылял вслед за входящим внутрь помещений, Олегом Валентиновичем. Пройдя по длинному, но очень узкому коридору, пару шагов, Олег остановился и вошел в одну из дверей. Это были настоящие хоромы. Чистый ковер, с изображением не понятных узоров, стены, оббитые вагонкой, роскошная люстра, с множеством прозрачных «капелек». На интерьер можно было заглядываться часами. Два массивных шкафа, стоящих по разные стороны комнаты, с набитыми полками книжек и разным антиквариатом, обтянутой кожей диван, стоящий прямо возле входа, в дальнем левом углу стоял не давно распустившейся подсолнух, но при этом совершенно не вписывающейся во весь прочий интерьер. То количество предметов, которое висело на стенах комнаты, было просто не сосчитать. От огромной картины «Девятого вала», до маленьких портретиков каких-то людей, от старинных часов с циферблатом, до шпаги с ножами под ней. А посередине всего этого богатства стоял стол, старинный дубовый стол, прямо как у Льва Толстого. На нем были огромные кипы бумаг, а рядом пистолет и бутылка бренди. За столом сидел посидевший, от старости человек, в военной форме довоенных лет. Он сидел и перебирал бумаги, изредка потягивая из горлышка свой бренди. Заметив гостей, он поднял взгляд и слегка пощурившись сказал:

— А, Олег Валентинович, проходите. Вы привели нашего гостя? А, вот и он. Добрый день, рад познакомиться. — Встав из-за стола, незнакомый мужчина пожал руку Александру Михайловичу. — Меня зовут Борис Николаевич, глава Красного проспекта.

— Весьма… приятно Борис Николаевич. Меня зовут Александр Михалыч. — И старик пожал руку.

— Вот и славно. — Начальник расплылся в улыбки. На вид его лицо напоминало баклажан. Вся нижняя часть головы была узкой, а верхняя, казалось вот-вот, отвалится от собственной тяжести. Его взгляд напоминал дикого волка и хитрую лису одновременно. Это придавало ему очень мужественный вид.

Переведя взгляд на человека, препиравшегося с надзирателем, Борис Николаевич мягким голосом сказал, что тот может идти. Затем снова перевел взгляд на своих гостей и предложил присесть на диванчике, сам же, приподняв брюки, сел за стол.

— Э-э… не знаю с чего начать, может, выпьем?

— Вы знаете, я не пью. — Однотонным голосом промолвил Олег Валентинович.

— А я бы не отказался. — Подняв брови и пожав плечами, еле слышно сказал Александр Михайлович. — Я давненько ничего крепкого не пил, хотя если прикинуть… года два назад пробовал я самогон.

— О, ваш самогон не за что не сравниться с моим бренди. Хотя я могу предложить что-нибудь другое.

— Водку.

— Водку?

— Да водку.

— Водку, так водку. — Выдвинув из стола ящик, Борис Николаевич нагнулся и достал бутылку с огненной водой. — Вы уж простите, она у меня качеством не блещет. Сами представьте сколько ей лет.

— Ничего, мы и не такое пили. — Вся троица усмехнулась.

Уже через несколько минут, старик опустошил бутыль и, покачав головой, принялся слушать Бориса Николаевича.

— Александр Михайлович, я пригласил вас сюда по одной простой причине. Видите ли, вот уже восемь лет я заседаю в этом кресле.

— А над народом вы тоже не по собственной воле издеваетесь? — Полупьяным голосом спросил Александр Михайлович.

— Слушайте меня пожалуйста дальше. Я совсем не давно узнал о вашем присутствии здесь, и я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что вы не из Новосибирска.

— Да, а от куда я по вашему?…Йй — Икая спросил старик.

— Мне все равно от куда вы к нам пожаловали. Главное: вы не каннибал и вас никто не знает на западных границах.

— А что если я каннибал? Хи-хе. Страшно?

— Нет, не страшно. Успокойтесь, Александр Михайлович, не буяньте. — Серьезным голосом, начал успокаивать старика Олег Валентинович.

— Слушайте меня внимательно. А мне как раз нужен человек, вызывающий доверие и не успевший засветиться.

— А что сразу я? Посмотрите какие у вас надзиратели красивенькие, вот их и берите, а меня не надо! — Старик встал с кресла и пошатываясь провозгласил, — я вольная птица, никто не смеет меня запирать в клетках, а потом о чем-то просить! — После чего, пару раз пошатнувшись, Александр Михайлович рухнул на пол и захрапел.

— Ну и зачем вы ему столько водяры дал? Вы на него посмотри, ему же лет девяносто, он у вас вообще помереть мог!

— Да от куда я мог знать, я же ему бренди, а он все водка, водка. Ну ничего, сейчас проспится и мы нормально поговорим.

— Я вообще не понимаю, как можно выпить целую бутылку за несколько минут. Может он того… ну, алкаш?

— Олег Валентинович, тебе не понять, ты у нас человек не пьющий. Если тебе не давать есть неделю, ты бы при виде еды что сделал? Правильно, налетел бы как Мамай и за считанные секунды все съел бы. Суть улавливаешь? — Борис Николаевич облокотился на спинку стула и сделав глоток своего бренди осуждающе посмотрел на подчиненного. — Ну что ты сидишь, давай, зови Сорокина, что бы эту спящую красавицу от сюда унесли. Да и пусть ему постелют на станции.