Роберт Фреза - Русский батальон

– Ну и день, – пробормотал он.

Через несколько часов, когда в комнату вошла Солчава, он по-прежнему сидел в своем плетеном кресле, так и не стряхнув сонливость, постукивая трубкой о колено. В углу комнаты был подвешен гамак, имелось и второе кресло, но не было стола. Другой офицер, круглолицый майор с высокими скулами, стоял рядом.

– Подполковник Верещагин? – робко спросила Наташа.

Верещагин не подал вида, что услышал. Майор приложил палец к губами,

– Матти Харьяло, заместитель командира батальона, – негромко представился он. – Пожалуйста, подождите минутку.

Верещагин медленно открыл глаза.

– Матти, пещера, которую взорвал Петр, была в двадцати трех километрах от Блумфонтейна, не так ли? Давай посмотрим, насколько предсказуемы «братья». Запроси геологическую карту. Попроси флот помочь. Мне приходит в голову, что подобные большие склады могут быть в пределах двадцати пяти километров от других городов. Я должен сказать об этом на заседании штаба полковника Линча.

Харьяло кивнул и вышел.

– Здесь что-то сказали только что? – спросил Верещагин, держа трубку перед собой обеими руками. – Хирург Солчава! Вот так сюрприз! Как вас занесло в Преторию? Садитесь, пожалуйста. – Он указал на второе кресло.

– Подполковник Верещагин, я направлена сюда вместо доктора Девуку, – сказала она сдержанно.

На мгновение глаза Верещагина блеснули.

– Ах да! Добро пожаловать. Должен сказать, все мы очень рады, что вы здесь. Прошу прощения, я на секунду отвлекусь.

Он повернулся и крикнул:

– Матти, я должен отправиться на заседание штаба, а здесь есть личный вопрос, который необходимо уладить. Свяжись с Раулем и спрОси его, цела ли еще та трубка. Я, кажется, сломал у своей чубук.

Заседание штаба шло через пень-колоду. Ева Мур отпустила несколько шпилек по поводу перекошенного лица Верещагина, когда он подошел поговорить с ней перед уходом. Адмирал Ли присутствовал и, несмотря на успех в школе, оставался в премерзком настроении. Убийство Хансли послужило предзнаменованием, что его попытки держать развитие событий на Зейд-Африке под контролем останутся бесплодными.

– Как это было? – спросила Мур. – Неужели они стреляли в вас?

– Почти дошло до этого, Ева. Да хранят меня Небеса от друзей, а с врагами я и сам как-нибудь справлюсь.

– Уве?

– Уве совершенно лишен соображения. Он выволок на свет Божий этот уничтоженный нами склад оружия как раз тогда, когда адмирал закончил клевать меня за то, что я не удосужился держать полковника Линча в курсе моей операции. Похоже, и полковник забыл посоветоваться с адмиралом, потому что ему тоже влетело по первое число.

– Поэтому Линч вдвойне зол на тебя.

– Слабо сказано. Он считает, что мы с Уве все устроили. А еще вчера утром был инцидент с мылом.

– Мылом?

– Несколько упаковок доставили со склада во внутренний двор резиденции полковника Линча во время утреннего дождя, чтобы сымитировать наступление зимы.

Мур рассмеялась, запрокинув голову:

– Господи Боже мой, а я думала, это просто сплетни! А он что, просто стоял и смотрел, пока пена бурлила у ног и затекала в ботинки? Антон, это великолепно! А это твоя работа, конечно?

– Солдаты, побывавшие под огнем, не могут привыкнуть к скуке гарнизонной жизни, – с кротостью ягненка отозвался он. – К несчастью, вчера адмирал еще послал Донга в Ридинг для расследования убийства Хансли. Знаешь, как он гордится бицепсами, бедняга? Уве организовал небольшую команду способных уличных мальчишек, и они ходят гордые, как бойцовые петушки… Один из моих лейтенантов окрестил их «добровольцы с Бейкер-стрит». – Он вздохнул. – Три инцидента – это уже чересчур.

– Что, лучше видеть Линча не в своей тарелке, чем в бешенстве?

Верещагин кивнул.

– Уве совершенно лишен соображения, – повторил он, помолчав минуту. – Если ты ждешь, что я заговорю о твоей Наташе, то напрасно, не собираюсь.

Мур резко рассмеялась.

– Я тоже. Это на сладкое. Тебе небольшая разрядка не помешает. День был долгий и трудный.

В сумерках Блумфонтейн казался прелестным городком. Дома оштукатурены и окрашены в пастельные тона всех оттенков.

Командир отделения сержант Суслов похлопал по крышке люка машины Савичева. Тот притормозил, пропуская нескольких пешеходов, один из которых шел с ребенком. В заднем отсеке «кадиллака» могли комфортабельно разместиться четыре человека; ровно столько там и было.

«Прелестные городки» – жуткое дело! За красивым фасадом зачастую скрывались просто тонкостенные домики, а иногда – миниатюрные крепости из стали и бетона, которые приходилось выжигать этаж за этажом, комнату за комнатой. После этого город уже не был прелестным.

Столкнувшись однажды с «огненной трассой», придуманной обитателями другой планеты, Коломейцев имел на руках мастерски составленную карту Блумфонтейна и окружающих поселений, на которую были нанесены конструкция каждого здания и имена жителей. Правда, идея занять город таких размеров совсем не привлекала Суслова. Патрулировать – и то достаточно хлопотная история. Командиры небольших соединений, очутившись среди высоких зданий, начинали дергаться, как новобранцы, а Савичев был хуже всех.

Суслов приволок Серого и его пулемет калибра 7,7 исключительно для того, чтобы успокоить нервы товарищей. Николай был единственным, кто получал удовольствие от задания. Пулемет установили на круговой турели в башенке броневика, а у Серого был самый легкий груз и лучшее сиденье. Он улыбался, посматривая на флягу, которую сержант прицепил к ремню.

Суслов ухмыльнулся. Самовар из полированной стали с открытой медной трубой, который Савичев встроил в свою машину, был чудом прикладной техники, но чай парень заваривал отвратительный.

В принципе, рейды по городу были пустой тратой времени, но 3-я рота проводила в местном трактире какую-то операцию и просила их поддержать. С тех пор как солдаты на некоторое время стали едва ли не популярны в глазах местных, выгода от идеи приучать горожан время от времени видеть на улицах имперские броневики с лихвой перевешивала риск.

Что-то мелькнуло, не ускользнув от внимания Суслова. Хотя некоторые, к примеру Евтушенко, лучше работали в лесу или в пустыне, толкуя запахи и полеты насекомых, Суслов чувствовал себя как дома в городе. Он по лицам и движениям людей определял, что происходит на улицах и крышах. И сейчас что-то явно было не так: застывшие лица прохожих, выражение глаз, оттопыренный край одежды, похожей на длинное черное пальто…

Он стремительно соскочил на тротуар, чуть не сбив с ног испуганную женщину с массой свертков. Встретив взгляд седобородого мужчины, стоящего со сложенными на груди руками, он услышал, как развернулся на турели калибр 7,7 Серого. «Кадиллак» затормозил, ствол, торчащий из башенки, грозно уставился вдоль улицы.