James Swallow - Немезида

Брызнула тёмная артериальная кровь – это треснула броня, и Гарантин вгрызся в мясо, которое он под ней нашёл. К этому моменту болтер Астартес опустел, и он молотил по Эвёрсору кулаками, но если болевые импульсы и достигали мозга Гарантина, варево из усилителей ярости и подавителей сенсорных ощущений, циркулирующее в его крови, сводило их на нет.

Раздался каркающий влажный треск, и Астартес осел вниз и отключился. Дребезжа грубым смехом, Гарантин вскинул упавший боевой клинок и налёг на него всем весом. Оружие погружалось в искрящие кабели и волокна искусственных мышц, пока не пронзило кожу и не разрубило кости.

Примерно через минуту Эвёрсор упал на пол, всё ещё дрожа от последствий своего химического безумия.

– Т-так... – начал он, изо всех сил стараясь говорить членораздельно и и принудительно успокаивая себя с каждым тяжёлым глотком воздуха, – в-вот каково оно, уб-бить одного из этих... – он широко ухмыльнулся под клыкастой маской. – М-мне нравится.

Кллидус поднялся на ноги.

– Нам нужно двигаться, пока не объявились его собратья.

– А ты не... ты не собираешься меня п-поблагодарить за спасение жизни, об-боротень?

Астартес неожиданно дёрнулся вперёд, растопыривая пальцы латных перчаток, в последнем всплеске убийственной ярости, питаемой дикой злобой. Нейросекач Койна был у него рукой, и ассасин выстрелил в череп Сына Хоруса разрядом полной мощности. По мозгу прокатилась волна разрушения нервной ткани, вызвав моментальную смерть.

Воин пошатнулся и снова упал. Койн искоса посмотрел на Гарантина:

– Спасибо.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Столкновение

Выбор

Прощение

Бомбардировка началась, и люди в столице Дагонета испугались, что настал конец света.

Впрочем, они мало что знали о реальном положении дел. Высоко над ними, на орбите, по городу стрелял лишь боевой корабль "Танато", и при этом даже не из самых мощных своих орудий. Люди не знали, что вокруг своего сестринского корабля, наблюдая и выжидая, парил в молчании целый флот. Если бы все суда Воителя высвободили свою смертоносную мощь, то эти страхи действительно стали бы явью: кора планеты была бы расколота, континенты вспороты... Возможно, всё это ещё случится, и довольно скоро – но пока было достаточно того, что "Танато" метал вниз через атмосферу инертные кинетические снаряды. Раздирающие небеса крики, издаваемые ими в полёте, достигали кульминации в затухающем грохоте, когда выстрелы уничтожали электростанции, военные укрепления и огромные дворцы знатных кланов. С земли, происходящее казалось безудержным разрушением, но если смотреть с орбиты, схема атаки была практичной и хирургически точной.

Койн и Гарантин держались в стороне от главных проспектов и бульваров, избегая шоссе, по которым текли процессии перепуганных горожан, которые направлялись к границам города. С момента убийства на плазе прошло несколько часов, и импульс, заставлявший людей бежать, был сведён на нет сковавшим их ужасом. Теперь они ковыляли, по большей части молча; некоторые толкали перед собой тележки, нагруженные доверху всем, что им только удалось прикарманить или унести с собой, другие цеплялись за перегруженные наземные машины. Если люди всё-таки общались, то делали это шёпотом, как будто боялись, что если они заговорят нормальным голосом, то Адептус Астартес услышат эти звуки через весь город.

Каллидус, укрывшийся в тенях проулка напротив разрушенной остановки монорельса, слушал разговоры людей о Сынах Хоруса. Некоторые утверждали, что они сосредотачиваются на Плазе Освобождения, что там запаркованы полчища "Грозовых Птиц", которые извергали из себя всё больше и больше Астартес с каждой проходившей минутой. Другие упоминали о замеченных на улицах бронированных машинах, даже о боевых титанах и о монструозных бойцовых тварях.

Единственный несомненный факт, который Койн смог установить из того, что ему удалось собрать по крупицам, заключался в том, что Сыны Хоруса были настроены выполнить приказ Деврама Корды как можно точнее. К началу ночи от столицы Дагонета не останется ничего, кроме тлеющего погребального костра.

Ассасин посмотрел вверх, где на фасаде здания станции висел, перекосившись на бок и вниз, большой уличный экран. Дисплей был разбит и по нему бегала хаотичная рябь помех. Пиксели, отображавшие текст, как будто примёрзли к месту, и ещё можно было разобрать объявление о том, что работа столичной железнодорожной сети временно приостановлена. Койн настороженно поглядывал на устройство. По периметру всех общественных экранов располагались шеренги видео-пиктеров, которые были подсоединены к городской мониторной сети. Каллидус испытывал здоровое шпионское отвращение к тому, чтобы светиться перед камерами.

Койн очень ясно увидел, как один из пиктеров, как будто услышав его мысли, встрепенулся на своём шарнире и начал рывками разворачиваться к цепочке беженцев. Ассасин отступил назад в тени, не зная точно, засёкло ли его мониторное устройство.

В нескольких метрах дальше по проулку, на мусорном контейнере сидел Гарантин, который трясся от отходняка после ускорителей рефлексов и с помощью полевого комплекта штопал разнообразные раны, нанесённые ему Сыном Хоруса в предыдущей схватке. Койн скривился, услышав чавкающий звук кожного степлера, прикрепляющего плоть обратно к плоти.

Гарантин поднял взгляд. Его маска была снята, один глаз был повреждён, и из него текла прозрачная жидкость. Он оскалился, показывая пятнистые от крови зубы.

– Ещё минутку, урод.

Койн проигнорировал оскорбление, сбрасывая с себя изорванные остатки кителя войскового командира СПО и надевая взамен парчовый жакет, украденный с упавшего манекена в витрине магазина.

– Столько у нас может и не быть.

Каллидус откинулся назад спиной к стене и позволил лицу дородного офицера СПО соскользнуть с себя. Совершать изменение подобным образом – без надлежащей медитации и необходимого количества времени – было мучительно трудно, но этого требовали обстоятельства. Облик Койна поплыл, становясь похожим на юношу с мальчишеским лицом под всё той же копной непослушных тонких волос.

– Ты вообще помнишь, как выглядел? – сказал Эвёрсор полным отвращения голосом.

Койн искоса посмотрел на второго ассасина, подчёркнуто задерживая взгляд на топографии шрамов и бесчисленных имплантах, как над, так и под кожей.

– А ты ?

Гарантин хохотнул.

– Мы оба по-своему такие милашки, – он вернулся к своим ранам. – Какой-нибудь признак Астартес?