James Swallow - Немезида

Высокие обзорные иллюминаторы Зала Собраний Луперкаля выходили на нос "Духа мщения", дугу Дагонета и одинокий "Танато" перед ней. Малогарст оставил Воителя стоять у окон и пересёк стратегиум в направлении наружного коридора. На ходу он негромко говорил с группой обслуживающего персонала, которая следовала за ним всюду, куда бы он ни пошёл. Адъютант распределял среди своих подручных приказы Хоруса, и они по одному направлялись прочь, чтобы распространить их дальше по флоту.

За дверным проёмом обнаружилась тень.

– Адъютант, – сказала она.

– Первый капеллан, – ответил Малогарст. Его обезображенное лицо обратило к Несущему Слово свою неизменно хмурую гримасу, и он отпустил оставшуюся прислугу взмахом своей когтистой руки. – Ты желаешь поговорить со мной, Эреб? Мне рассказывали, что ты погружён в свои... медитации.

Эреб, казалось, не заметил издевательского тона, которым Малогарст задал свой вопрос.

– Меня побеспокоили.

– Кто?

Лицо Несущего Слово расколола жёсткая улыбка:

– Голос во тьме.

Прежде чем Малогарст успел потребовать менее туманного ответа, Эреб кивнул в сторону дальней стороны зала, где, наблюдая за перемещениями своего флота, стоял Хорус.

Повелитель Легиона был великолепен в своём полном боевом облачении, его доспехи окаймляли сверкающее золото и тёмная медь, а с плеча спадал короткий плащ из шкур огромных зверей. Его лицо скрывал мрак, и лишь отдельные черты едва виднелись в холодном свете расположенных перед ним информационных консолей.

– Я бы хотел задать Воителю вопрос, – сказал капеллан.

Малогарст не двинулся с места:

– Ты можешь задать его мне.

– Как пожелаешь, – губы Эреба слегка скривились. – Мы внезапно перешли в состоянии боевой готовности. В моём понимании, мы направлялись в этот мир, чтобы походя обозначить своё присутствие, и ничего более.

– Так ты не слышал? – изобразил удивление Малогарст, развеселившись от того, что, для разнообразия, он знал что-то, что было неизвестно Несущему Слово. – Брат-капитан Седирэ был удостоен чести быть представителем Воителя на Дагонете. Но произошёл... инцидент. Засада, я полагаю. Седирэ был убит.

Лицо Эреба, обычно безразличное, на мгновение потемнело:

– Как это случилось?

– Это будет установлено, в надлежащее время. В настоящий момент ясно, что заверения в том, что столица Дагонета – безопасное место, были лживыми. Там, внизу, Сын Хоруса расстался с жизнью – либо благодаря коварству отдельных руководителей Дагонета, либо из-за их некомпетентности, – Малогарст склонил голову в направлении Воителя. – Хорус потребовал восстановить паритет.

– Значит, знать умрёт?

Адъютант кивнул:

– Для начала.

Эреб молчал несколько секунд:

– Почему послали Седирэ?

– Ты оспариваешь приказы Воителя?

– Я только пытаюсь понять... – Эреб замолк, когда Малогарст шагнул к Несущему Слово, пройдя через дверной проём в коридор.

– В твоих интересах, капеллан, не забывать, что только что был хладнокровно убит заслуженный боевой брат. Отмеченный наградами, высоко ценимый Астартес, потеря которого сильно ударит не только по Тринадцатой Роте, но и по всему Легиону.

Глаза Эреба сузились, демонстрируя его сомнения по поводу описания великой ценности Седирэ. Хотя тот действительно был прекрасным воином, многие – и Несущий Слово в том числе – считали его несдержанным хвастуном. Но, как и всегда, адъютант держал своё собственное мнение при себе.

Малогарст продолжил:

– Будет лучше, если Воитель разберётся с этим вопросом, не привлекая тех, кто не входит в Легион, – он кивнул стоявшему за дверью сервитору, и слуга начал закрывать громадные створки. – Я уверен, что отнесёшься к этому с пониманием.

В первый момент показалось, что Несущий Слово собирается возразить, но затем он кивнул.

– Несомненно, – сказал он. – Я преклоняюсь перед твоей мудростью, адъютант. Кто понимает настроения Воителя лучше, чем ты?

Он небрежно кивнул и пошагал прочь, обратно в тени коридора.

Они убивали всё, что двигалось.

Сыны Хоруса начали стрелять по скопищам людей на Плазе Освобождения, разгоняя гражданских и превращая толпу в волну вопящих тел, которые топтали друг друга в отчаянной попытке убежать вниз по улицам и прочь от огромной резиденции.

Койн пробивался через людские массы, замечая по дороге некоторые из сцен убийств. В вокс-бусине, спрятанной в ухе Каллидуса, эхом отдавался экстренный приказ Келла.

Астартес шли через площадь, медленно и непоколебимо, держа болтеры у бедра и выпуская по людям одиночные выстрелы. У подобных ракетам болтерных снарядов не было шанса промахнуться мимо мишени, и на каждого человека, в которого они попадали и тотчас же убивали, приходилось несколько других, погибших или близких к смерти из-за распределённой силы удара. Массы людей были настолько тесно прижаты друг к другу, что ударные волны распространялись через плоть и кости. И хотя Койн не видел этого, ассасин услышал шипение и потрескивание используемого огнемёта. Запах горелого мяса был ему прекрасно знаком.

Паника была таким же оружием, как и болтеры Астартес. Люди, бегущие и толкающиеся, захлёстнутые животным страхом – они слепо топтали друг друга, пытаясь спастись по уводившим с плазы радиальным улицам. У некоторых страх трансформировался в агрессию, и они размахивали тем оружием, которое у них было, тщетно пытаясь проложить себе дорогу через творящееся безумие.

Койн скользил через перепуганную толпу, как кто-то другой мог бы плыть по бурному морю – не сражаясь с ним, позволяя бешеным течениям толчков и рывков бросать тело в разные стороны. Когда улицы вышли на более широкие бульвары, давка уменьшилась и люди бросились бегом во весь опор. Часть из них была встречена первыми "Грозовыми Птицами", рыскавшими низко между зданиями, которые обстреляли их с бреющего полёта.

Каллидуса донесло до обочины улицы, где он нашёл лазейку в витрине, повреждённой в первые дни восстания. Укрывшись на время от вопящей толпы снаружи, Койн рискнул свериться с маленькой голо-картой города. Любой из проспектов доставил бы ассасина прямо из центра города к его окраинам, но по каждой улице продвигались маленькие отряды Астартес, хладнокровно и размеренно всаживая свои выстрелы как в тех, кто бежал, так и в тех, кто сдавался.

Выждав какое-то время, Койн выглянул через кромку разбитого окна и увидел, что основная волна людей уже прошла мимо. Отстающие всё ещё бежали, направляясь на юг. За ними Каллидус заметил единственного Астартес в сером керамите и с болтером у плеча, вышагивавшего так, как будто он совершал обычную утреннюю прогулку. Нацеливая оружие вниз, он на ходу выбирал случайные мишени и приканчивал их.