Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)

— Гром — один, здесь Мосин один, вошли в адрес, что, черт возьми, происходит на улице, прием?

— Мосин один, это Гром один. У вас проблемы, адрес окружается со всех сторон, мелкие группы по четыре-пять человек, с РПГ. Мы поставили заградительный огонь, но через пять минут мы уйдем на дозаправку. У вас не будет поддержки примерно двадцать минут. Вопрос — вы справитесь, прием?

Еще десять минут назад можно было бы с уверенностью сказать, что да, справимся. Но не сейчас — когда задание полетело ко всем чертям

— Гром один, это Мосин — один, скрытность ко всем чертям, повторяю — скрытность ко всем чертям. Адрес взят, повторяю адрес — взят. Нам надо просто уносить отсюда ноги из этого осиного гнезда, пока не взошло солнце, прием.

— Гром один, это Мосин один. Пока вы здесь, над нами — просим пробить коридор, за оставшиеся пять минут, это возможно? Пробить всем, что есть. Мы выйдем из адреса как раз через пять минут, прием.

— Мосин один, сделаем все, что в наших силах. Держитесь и ждите нас, прием…

— Кажется, они их ждали. Тут настоящее осиное гнездо, мать их…

— Не отвлекаться. Что у нас еще осталось?

— Большой — исчерпан на шестьдесят процентов. Малый — примерно половина еще осталась.

— Хорошо, пробиваем коридор. Работаем малым. Огня не жалеть.

— Принято…

— Сильно?

Зверь скривился — от одного из осколков его не спас даже кевлар. На самом деле все выглядело не так, как было на самом деле — но крови было много.

— Дойду…

— Пойдешь третьим.

— Это твое место.

— Я сказал, пойдешь третьим! — психанул сходу Араб.

Третье место в колонне было самым безопасным.

Изображение, передаваемое по термоканалу, выглядело так — к земле направлялся белый пульсирующий поток и рассыпался на земле ослепительными белыми брызгами. Если на земле под этого поток попадала машина — она взрывалась, если крыша дома — она рушилась. Если человек — его отбрасывало в сторону, а то и разрывало на части. Система была простой, приноровившись ей можно было работать вручную, как в семидесятые — восьмидесятых, нужно было только набить руку брать правильное упреждение…

— Перегрев, система два нестабильна — прозвучал в наушнике голос бортинженера — заканчивайте развлекаться, топлива в обрез…

— Одна минута.

Новая обойма заряжается в бывшую зенитную пушку калибра 57, новая серия вспышек на земле — и там, где бежали двое с какими-то трубами на плечах — остались только белые, изломанные фигурки.

— Вот… так.

— По фронту чисто…

— Начать движение. Ушки на макушке.

Если еще полчаса назад это был обычный, нищий афганский город — сейчас это был город, подвергшийся удару. Восемь килограммов стали в секунду, которые пушка Громовержца вываливала на землю — это серьезно. Кто-то где-то кричал, кто-то просто затаился в домах, не рискуя высунуться, кто-то готовился воевать, только не знал с кем. На улицах — горящая техника, какие-то обломки, трупы — тех, кому не повезло быть застигнутым на открытой местности.

— Идем быстро! Не отставать.

Все понимали — Громовержец пробил им коридор, но взбудоражил весь город. Чем быстрее они уйдут дальше от адреса — тем меньше шансов, что тут и останутся, растерзанные разъяренной толпой. А еще надо вытащить Хайдара — живым, желательно

— Старая крепость… Это что такое?

— Кали и Джанги… — ответил Араб, который был неплохим специалистом по Афганистану — построен хрен знает когда в военных целях. До недавнего времени использовалась королевской армией, там стояла часть коммандос.

— А теперь?

— А бес его знает… Бандюки там. Но там — наша точка выхода… если дойдем.

— Бандюки там… — сказал Бес, едва не поскользнувшись на чем-то, что лучше было не видеть — полна крепость душманья. Кстати, Араб — глянь-ка!

Араб посветил фонариком, поставленным на инфракрасный режим — и даже присвистнул от удивления.

Это был Ошкош — его характерную кабину, чем-то напоминающую лезвие колуна — не спутаешь ни с чем. Либо североамериканский, либо лицензионный, британский — он использовался и в той и в другой армии как тяжелый транспортер. В основном как тяжелый топливозаправщик, для установки систем ПВО, легких ракетных систем, установок контроля периметра — но были и просто тяжелые грузовики. Именно такой, судя по виду, был перед ними — его не достал Громовержец, потому что его загнали в узкий проезд между зданиями.

— Лис, а ну, глянь.

Лис черной тенью метнулся к трофейной машине, остальные заняли оборону. Стреляли со всех сторон — но стреляли хаотично, в основном — в воздух, надеясь отогнать то ли нанесшие удар вертолеты, то ли злых шайтанов. Командования у противника не было никакого, очевидно было, что огневой налет Громовержца сломил его и отбил охоту к любым активным действиям. Первые Громовержцы, еще с четырьмя старыми максимами появились над Востоком в конце сороковых — и через несколько лет наступило замирение. Глядя на то, что творилось в Мазари-Шарифе — было понятно почему.

За спиной глухо взревел восьмицилиндровый дизель — и в этот момент автоматная очередь легла совсем близко от занявших оборону спецназовцев. Бес ответил парой очередей из своего РПД…

— Двинулись! Пошли, пошли!

Бес и раненый Зверь — в кузов, потому что у них двоих пулеметы. Лис за рулем, Араб рядом — нельзя, чтобы водитель был в кабине один, потому что если водителя убьют — машина остановится. Маячок на крышу — неизвестно, когда вернется Громовержец, на поддержку могут послать звено штурмовиков, и погибнуть от ракет и снарядов своих было бы обидно. До Кали и Джанги — полчаса пути…

— Мосин один два, здесь Мосин один-один, как слышишь?

— Норма.

— Не стреляй без надобности. Пусть думают, что мы свои.

— Принял…

С трудом развернувшись в узком проулке, Ошкош степенно двинулся в южном направлении, подминая под себя все, что мешало его проезду. Впереди было что-то вроде баррикады — две машины, горящий, разорванные огнем с Громовержца — Ошкош просто протащил из какое-то время по улице, а потом подмял под себя и проехал дальше…

Араб сунулся назад, за сидения — пальцы его наткнулись на оружейную сталь. Из-за сидений, он вытащил старую снайперскую винтовку Драгунова, еще не штурмкарабин — а настоящую винтовку, годов шестидесятых выпуска. Отстегнул магазин — на него глянул остроносый патрон с золотистой гильзой. Посветил фонариком — состояние просто отличное…

Своим «друзьям» передаем — потом из него же в нас и стреляют.

Они вырулили на бывшую семьдесят вторую дорогу — но почти сразу же были вынуждены уйти с нее, потому что едва не словили гранатометный заряд в кабину. Город гудел как разбуженный улей, стреляли со всех сторон, и можно было сказать одно — попали.