Павел Дартс - Крысиная башня

В последнее время, в холода, он полюбил тусоваться «на кухне», как мы называли квартиру, где сложили большую печь; а ночевать приходил ко мне в палатку. Залезал ко мне под одеяло и грел ноги; сварливо урча и кусая меня за пятки, когда я переворачивался с боку на бок. Мою палатку, как и свой плюшевый домик, он вскоре стал считать своим законным жильем.

Толика он воспринимал настороженно, как чужака: поднимал дыбом шерсть на холке, и, приглушенно рыча, упячивался куда-нибудь в угол за диван. Толик с ним редко заигрывал, за собаку его не воспринимал; а однажды, при попытке облаить и куснуть за ногу, дал Графу пинка, чем вызвал сдержанное неодобрение бати и бурное возмущение мамы. Но после этого эпизода Толика Граф побаивался.

Белку, как и маму, он полюбил за постоянное с ним сюсюкание, почесывания и поглаживания.

Васильченков воспринимал как деталь интерьера — нейтрально.

Несмотря на свои мелкие размеры и, в общем, вопиющую трусость — он боялся всех собак во дворе, даже мельче чем он сам, и даже кошек, — он был по повадкам настоящей собакой: «метить углы», облаивать чужих, «защищать территорию», «бороться за статус»… Впрочем, сторож из него был никакой.

Был. Был. Потому что однажды он пропал.

Как это получилось, никто не уследил. Граф не любил вылазить на улицу — холодно; но иногда, когда кто-то шел наружу, выбегал — чисто «пометить свой пенек», — и сразу назад.

В этот день батя и Толик долго возились на улице, восстанавливая погнутую нападавшими дверь в первом подъезде; Белка на козырьке «пасла обстановку» с автоматом. Граф бегал туда-сюда из Башни, периодически «подписывая» деревья и заснеженные кустики во дворе. Как и где он пропал никто не заметил. Хватились его только вечером, когда он не явился на привычную кормежку к ужину.

Мама устроила истерику со слезами. Обыскали всю Башню, во всяком случае проверили все его привычные «лежки» — Графа не было…

Графа искали второй день. В Башне его не было, иначе обязательно проголодавшись нарисовался бы на кухне. Была еще надежда, что потерялся, заблудился где-то в окрестных подвалах; хотя он никогда так далеко от Башни не отбегал. Довыделывался, нашел себе приключений нак свою рыжую задницу…

Олег грустно сказал, что «этот подонок» мог сдуру увязаться за какой-нибудь течной сукой, а потом его сожрала стая бродячих собак, которых много развелось в брошенном городе. Лена ударилась в слезы. Тем не менее облазили подъезды и подвалы ближайших домов. Нашли несколько старых трупов людей в брошенных квартирах, как говорится, «с признаками насильственной смерти». В подвалах первых двух домов обнаружили живых: в одном семью, в другом — троих баб. «Зачищали» мы подвалы грамотно, «по технологии», — Толик сказал, что раз уж шарохаемся по всяким закоулкам с такой никчемной целью как поиск мелкой глупой псины, то давай уж заодно и боевое слаживание проводить… Втроем. Белка после нескольких нелестных высказываний от Толика в ее адрес в процессе тренировки всерьез обиделась и отпросилась обратно в Башню.

— Куда!! Куда ты, бл…, ствол из-за угла выставил! Ты че, противника напугать решил, или просто выделываешься?? Ты же ничего в комнате еще не видишь, стрелять не готов — а ствол высовываешь! Ты, наверное, хочешь, чтобы у тебя автомат тупо отобрали, так?… Из-за угла схватили бы за ствол — и вырвали, тебе на кулачках способнее, так?!

Да, «проходить обучение» с Толиком было еще то удовольствие… Я, было, попробовал прикалываться, но тут же получил от него чувствительный пинок:

— Прикалывацца с блядями будешь! Мы сейчас серьезным делом заняты, называется — «отработка зачистки жилого помещения в составе группы». А ты пока сопляк, ничего не умеешь, и если будешь из серьезного дела балаган устраивать, то и не научишься никогда, — и шлепнут тебя как лоха позорного!

Я было обиделся на него, но потом «переосмыслил» — да че там, прав, как ни крути. Надо учиться, пока есть возможность. Батя тоже не жужжал нифига, молча проглатывал все нелестные высказывания братца в адрес «лоховатых коммерсов, которым только хлопушки делать, больше ни на что не годны!»

— В сторону уходи! Реальная угроза — сразу присел и сместился в сторону, скользя, — сразу! — а не хвататься сперва за оружие. Можешь не успеть. Вот так вот — присел, скользнул в сторону — и одновременно готовишь автомат!

— Контролируй обстановку вокруг! Неизвестно, сколько оппонентов и где они — одного завалил, — второй, возможно, в это время тебе в спину целится! Попал, свалил — добавь контроль, — и не чапай к нему напрямую, лошок, смещайся по стеночке, по стеночке… Брателло, черта ли ты ствол опустил?? — страхуешь его, контролируешь обстановку!

Самоделковая дверь в одном из помещений подвала вылетает с одного мощного Толикова пинка, и мы врываемся в комнату, тут же «растекаясь» по стенам, чтобы за спиной не было открытого пространства, шаря перед собой стволами и налобными фонарями. В комнате и так довольно светло — через неумело застекленное окошко под потолком пробивается дневной свет, да еще отблески от открытой топящейся печки. Три пары испуганных женских глаз, три пары как в кино поднятых рук — «Сдаемся!». Трое теток разного возраста, одетых кто во что горазд.

— Не опускай ствол, черт тебя дери, сколько раз говорить! Что значит «неопасны?» Нейтральный присутствующий при перестрелке тоже может быть опасным! Черт знает что у него в голове? — может, он подельник, или просто заскок от стресса произойдет — ты ствол опустил, боком повернулся, — а он тебя… — продолжает разоряться Толик, и женщинам:

— Вольно, дамы! Не по вашу душу. Учения группы антитеррора Новой Администрации! — это он туману напускает, на всякий случай, — думаю, «соседи» нас должны бы немного уже и знать, не так уж дофига народу в округе осталось, — Собачка здесь не пробегала, небольшая, домашняя, рыжая? За собачку — приз… Нет? Ну, пошли дальше…

И так помещение за помещением, подвал за подвалом.

— Не врывайся как Чапай на белогвардейские цепи, ты же сразу все помещение не можешь взглядом охватить — тем более если барахла навалено. «Нарезай по секторам» — просмотрел сектор, — сместился, — следующий… Сам по вертикали меняй положение — выше-ниже, чтоб возможный противник не уловил…

— Так. Вводная. Только что кончился магазин — перезарядка, — время пошло! Оооо, ч-черт, сколько лишних движений-та! Не правой — левой магазин менять надо!! И затвор — тоже левой! Правая — постоянно в готовности стрелять. Подбивом меняй. Не умеешь… Ладно. Это дома нарабатывать будем. Дальше…

— По возможности считай выстрелы. Успокаивает, ага, хы… И полезно — знаешь на слух сколько «у него» примерно осталось, и у тебя. Предпоследний, за пару-тройку до конца в магазин — трассер. Вылетел трассер — меняешь магазин, — а патрон в патроннике, ты готов!.. Перезаряжаешься — не стой как новогодняя елка для детишек посреди площади! Присядь куда, сместись на ходу, — да не за этот хлам!.. Блин, я вот у вас недавно фильм смотрел — на твоем, Олежа, компе, — там деятель отстреливается из калаша от плотно садящих по нему из калашей же оппонентов… Олежа, где ты такой лажи насобирал! — невозможно ведь смотреть, как он «укрывается» от пять-сорок пять за шлакоблочной стеночкой дачи в пол-блока, и пули от нее рикошетят!.. Не знаю как ты, но по мне если б они там, в кино, вместо стрельбы кричали бы «Пу-пу!», — было бы правдоподобнее, киношники хреновы! Че ты на магазин-то при перезарядке смотришь! Такие вещи на автомате надо делать, не глядя, а не смотреть как на испачканный памперс!..